Отделение абвера в Восточной Пруссии (Кенигсберг) примерно в 1925-1927 годах завербовало служившего в польском военном министерстве фельдфебеля, который имел доступ к несгораемому шкафу с подлинниками документов. Пользуясь большим доверием начальников, фельдфебель после работы забирал документы из сейфа, ночью фотографировал их, а утром незаметно возвращал на место. Экспонированная фотопленка передавалась в заранее обусловленных местах в Данциге (Гданьске). Таким образом, абвер, а с ним и отдел "Иностранные армии Востока" получали ценные данные об организации польской армии.
Бывали, однако, случаи, когда офицеры, находившиеся в затруднительном финансовом положении, сами предлагали свои услуги иностранной разведке, не видя другого для себя выхода.
В 1927 или 1928 году в министерство рейхсвера явился штабс-капитан, служивший в чехословацком министерстве обороны, и предложил важный материал. Абвер I как компетентный орган занялся этим делом. Материал был срочно сфотографирован, а со штабс-капитаном достигнута договоренность о новой встрече в Дрездене. В качестве вознаграждения он получил определенную сумму, что помогло ему на первых порах рассчитаться с самыми неотложными долгами, в которые он залез из-за женщин. И в дальнейшем этот штабс-капитан передавал весьма полезный подлинный материал об организации и мобилизационных планах чехословацкой армии. Чтобы еще крепче держать его в руках, в Дрездене ему подсунули женщину в его вкусе. Но в конечном счете это погубило его, а абвер лишился ценного источника. Страсть к дрезденской женщине была столь велика, что, торопясь на внеочередную встречу в Дрезден, он пренебрег всеми мерами предосторожности и забыл портфель в пражском аэропорту. Содержимое портфеля находилось в таком беспорядке, что и без тщательного досмотра можно было обнаружить документы чехословацкого военного министерства. Когда агент, прибыв в Дрезден, заметил пропажу, офицер абвера, занимавшийся им, велел ему позвонить в Прагу, откуда сообщили, что портфель найден и можно его забрать. По приказу абверовца агент вернулся в Прагу, где был сразу же арестован и приговорен к 15 годам каторжной тюрьмы.
В Каунасе в качестве офицера связи с литовской разведкой действовал капитан в отставке Кляйн. Эта разведывательная служба работала как против Польши, так и против Советского Союза. Поступавшие данные она доводила до сведения Кляйна, а тот передавал их абверу. Обработка разведданных, а также забота о Кляйне входили в обязанности майора в отставке Юста.
На отделение абвера в Восточной Пруссии работал в качестве доверенного литовский офицер, поставлявший сведения о Советском Союзе. Как мне помнится, он добывал их непосредственно из литовского военного министерства, в котором служил.
Агента абвера в Бухаресте, румынского майора в отставке Урлуциано, я тоже "получил" от майора Юста. Связь с ним шла через германское посольство в Бухаресте, с ответственным сотрудником которого он тайно встречался. Однажды в 1936 году я посетил его в Бухаресте. Несмотря на отставку, он продолжал служить в румынском военном министерстве и был, таким образом, в состоянии передавать нам данные об организации румынской армии и ее запланированном выступлении против Венгрии в случае войны между ней и Румынией. Кроме того, он снабжал нас сведениями румынского военного министерства о Советском Союзе.
Из докладов начальнику управления Канарису видно, что доверенных лиц из числа белорусских контрреволюционных эмигрантов ревностно старался завербовать майор Шольтц (последний чин - полковник. - Ю.М.). Со своей стороны белорусская контрреволюционная эмиграция, нуждаясь в деньгах, искала контактов с разведывательными службами различных стран.
Достовалов, бывший царский генерал, хорошо знал работу 1с (т. е. офицера разведки генерального штаба. - Ю.М.). Меня связал с ним майор Фосс на квартире генерала в Берлине. Затем, предварительно условившись по телефону, я стал посещать его дома, забирая донесения и выплачивая ему за них деньги. Как я убедился во время этих визитов и как было видно из его донесений, которые во многих случаях состояли из вырезок или фотографий из русских газет и журналов, Достовалов умело обобщал те материалы, которые он извлекал из русской специальной литературы. Иногда в них рассматривались отдельные темы, например реорганизация советской артиллерии. Литературу он доставал через свои особые каналы.
От майора Юста я "заполучил" полковника Дурново, бывшего врангелевского офицера, жившего в Белграде. Он был представителем германских фирм в Югославии, в частности металлургического завода Штольберга (в Рейнланде). Сообщал сведения о Югославии, а иногда передавал краткие сообщения о Советском Союзе. Об их источнике (белградские эмигрантские круги или югославское военное министерство, с которым Дурново имел контакт) не знаю. Предполагаю последнее. Связь с ним поддерживалась через германское посольство в Белграде. После захвата Югославии в 1941 году он предложил свои услуги абверу III.
Осуществляя диверсии и действуя в целях разложения вооруженных сил противника, абвер II вербовал в агенты лиц из числа национальных меньшинств. Ими были прежде всего немцы иностранного подданства, так называемые "фольксдойче", например в Чехии (судетские немцы) и в Польше [...], а также бретонцы во Франции. В принципе главарям национальных меньшинств никаких политических заверений не давалось. Однако в случае их активности, сулившей успех, с ними заключались соглашения, содержавшие взаимные обязательства. Наиболее ценных агентов, например полковника Коновальца, принимал лично начальник управления.
Абвер II весьма дифференцированно относился к белоэмигрантам, украинским националистам, разделяя их на следующие группы:
1. Бывшие петлюровские офицеры (исключались, поскольку находились на польской службе).
2. Группа гетмана Скоропадского (сам Скоропадский, бывший царский генерал и магнат, был непригоден, поскольку сторонников в Польше не имел).
3. Группа полковника Коновальца (согласно данным абвера II, у него были сильные сторонники в Польше).
Несмотря на оговорки в отношении группы Скоропадского, с ним по указанию министерства иностранных дел был установлен контакт. Однако Скоропадский запросил такую сумму, которую не заслуживал ни он сам, ни возможные дела его даже при самом благоприятном исходе.
Поэтому в 1937 году был возобновлен контакт с группой Коновальца, установленный абвером I еще в 1925 году Опросили специалистов - как мне помнится, д-ра Маркета, абвер III и гестапо проверили - никакого компрометирующего материала. После утверждения начальником управления при посредничестве полковника Гребе в Бадене, близ Вены, состоялось предварительное совещание на квартире австрийского генерала в отставке украинского националиста Курмановица, затем основное совещание в Белладжио. Был заключен договор, который содержал взаимные обязательства: с немецкой стороны - деньги, со стороны агентурной группы - работа. [...]
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
