— Куда собралась? — Рид настойчиво тянет меня назад, вынуждая вернуться на место и свернуться калачиком рядом.
Прижимает спиной к себе и целует чувствительное местечко за ухом.
— Сбежать удумала? — строго спрашивает он.
— Нет, — выдыхаю я, когда его руки пробираются под футболку и начинают ласкать моё тело.
Побег — в мои планы точно не входит. Да кто в здравом уме захочет сбегать от такого горячего парня?
— Отлично, — ладонь скользит по моим рёбрам.
Этот его голос… волнует меня до чёртиков. И ведь с самого начала так было! Ещё в пылу наших ссор и драк. Просто тогда я списывала всё на нервное перенапряжение.
Пальцы нагло и вызывающе касаются груди, а мягкие губы целуют кожу шеи. Так неожиданно осторожно и нежно, что у меня перехватывает дыхание. Умереть можно, как мне хорошо…
— Ты вся дрожишь, Смит, — с нескрываемым удовольствием произносит он.
— Я…
— И горишь… Вызываем пожарных?
Я не могу сдержать глупую улыбку. Его тон такой обеспокоенный и серьёзный.
— А без них ты не справишься?
Удержаться от язвительного комментария не получается. Рид в ответ стискивает меня покрепче и хрипло смеётся, утыкаясь носом в затылок. Он так близко, но мне этого чертовски мало…
— Поцелуй меня, — бесстыдно шепчу я, зажмуриваясь от того, что его тёплое дыхание щекочет кожу.
— Решила покомандовать? — удивляется он, продолжая настойчиво гладить мой живот.
Я нетерпеливо поворачиваюсь, укладываясь на спину. Обнимаю его за шею и льну к нему всем телом. Мне нужны его губы прямо в эту секунду. Срочно. Немедленно. Сейчас.
— Попроси-ка ещё, Смит, — издевается он, чуть наклоняя голову влево.
Ну ладно, Змей-искуситель.
Я запускаю пальчики в мягкие волосы на его затылке, грациозно выгибаюсь под ним и в этот же момент максимально эротично произношу «хочу твои губы».
Мне нравится наблюдать за тем, как темнеют его глаза. И видеть этот взгляд с хитрым прищуром… Залезть бы к нему в голову. Всё бы отдала лишь бы узнать, что там происходит. Ничего ведь непонятно! Пазл из сотен кусочков. Невероятно сложный, но такой увлекательный!
Я привстаю на локтях, чтобы дотянуться до него. Замираю в паре сантиметров от его лица. Молча смотрим друг на друга: долго, крайне внимательно. Меня изматывают и мучают эти гляделки… Я закусываю губу и жду, отчаянно желая заполучить, наконец, свой поцелуй. Но парень, к сожалению, медлит. Касается губами моего лба, скользит вдоль скулы к виску, едва-едва задевая разгоряченную кожу.
Меня окутывает тягучим дурманом. Рид зарывается носом в мои волосы, опускаясь к шее, и я довольно мурлычу, когда он снова повторяет, что ему нравится мой запах.
Как я вообще жила без него?
Как могла люто ненавидеть?
Как мне удавалось столько бороться и не замечать того, что со мной творится?
Ведь каждая моя клеточка кричит о том, что вот оно… То самое, что ищут люди. То, чего я не испытывала до Него. То, о чём никогда даже не размышляла, если честно. Ворвавшееся в мою жизнь так стремительно, что это пугает.
Да. Я боюсь собственных мыслей. Ведь впервые призналась самой себе, что дело не только в физическом влечении. Правда в том, что в нём меня привлекает абсолютно всё: от идеальной внешности, до абсолютно неидеального характера. Его смех, голос, взгляд, жесты…
Мне так до невозможного хорошо с ним!
Хорошо, когда мы просто болтаем о всякой ерунде, выбираем фильм, играем в приставку или катаемся на машине по пустым дорогам Блу Бэй.
Мне нравится, когда он лежит у меня на коленях, позволяя касаться его лица. И смотрит своими серыми глазами так, что внутри всё переворачивается…
Когда делает что-то лучше, чем я, и при этом, самодовольно ухмыляется, демонстрируя своё превосходство.
Когда злится, выходит из себя и пытается меня воспитывать. Потому что старше и больше смыслит в ответственности.
Когда откровенным текстом говорит то, от чего я жутко смущаюсь.
Когда вступает со мной в горячий спор.
Наше вечное противостояние всегда раззадоривает меня, но, если честно, я готова сдаться в любой момент. Вот как сейчас. Потому что он сильнее. Потому что я устала от вечной борьбы… Потому что рядом с ним мне хочется быть маленькой, хрупкой и беззащитной. Никогда не думала, что будет настолько приятно чувствовать себя такой девочкой…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Нежданное, острое, оглушающее чувство разливается горячей лавой внутри меня. Заполняет всё моё существо, расползаясь по кровяным клеткам и опутывая сладкими сетями. Окрыляет и тяготит одновременно… Я так хочу, чтобы этот парень испытывал в ответ хотя бы десятую долю того, отчего разрывается моё сердце. Потому что если нет… я просто погибну.
Нельзя же отрицать очевидное? Он ведь тоже тянется ко мне, пусть и на уровне инстинктов. Я вижу и читаю это в его глазах…
Глажу его затылок и притягиваю ещё ближе к себе. От жарких поцелуев сносит крышу. Пульс учащается. Нежность затапливает с головой. К своему стыду, я понимаю, что хочу большего. Именно с ним. Только с ним.
Много больше.
Абсолютно всё.
Потому что…
— Рид, я… — и голос всё-таки дрогнул.
Хочу сказать ему важные слова. То, чего никогда и никому не говорила. Но он не даёт мне закончить мысль и ворует с губ ещё один безумный поцелуй.
— Рид… Дженнифер…
Слышу словно вдалеке взволнованный женский голос. Затуманенный страстью разум реагирует не так быстро, как хотелось бы.
А потом как в замедленной съёмке.
Рид, чертыхнувшись, встаёт с меня.
Отец тут же бросается на него.
Грейс прижимает ладонь ко рту и стоит, замерев на месте, словно истукан.
Парень молча терпит оскорбления, что сыпятся на него от человека, которого он вот уже больше десяти лет зовёт отцом.
— Папа, папа, прошу тебя!
Я вскакиваю с постели, и босые ноги касаются холодного пола.
— Гадёныш! Я растил тебя как собственного сына, а ты!
Бен в порыве гнева бьёт Рида в лицо. Тот, надо отдать ему должное, никак не реагирует. И я ему за это очень благодарна!
— Перестань, пожалуйста, перестань! — кричу я, срывая голос. — Ничего не было, прекрати! Мы просто целовались!
Цепляюсь пальцами за руку отца, фактически повиснув на ней. Его потряхивает от злости, он дышит, как разъярённый бык.
— Папа, не надо, не надо…
Я никогда не видела его таким.
— Кто угодно, но ты… С ней! — гневно кричит в сторону Рида.
Пытается выдернуть руку, но я не отпускаю.
— Мы просто целовались, папа, больше ничего. Клянусь. Я…
— Замолчи, Дженнифер! — перебивает он. — Ему двадцать, а ты совсем ещё ребёнок!
— Пап, — слёзы льются по моим щекам. — Папа!
— Как ты мог допустить подобное? — тычет пальцем в Брукса, сжимающего челюсти. — Мало тебе одной малолетки, которой загубил жизнь?
Парень смотрит исподлобья. Взгляд горит, но я знаю: он не станет драться с Беном. Даже несмотря на то, что губа разбита. И мне так больно осознавать, что виной тому моя беспечность. Стоило догадаться, что родители начнут беспокоиться. Телефоны у обоих выключены, дома мы не появлялись с пятницы, а субботнюю тренировку в студии я пропустила, сославшись на плохое самочувствие.
— Грейс, пап, — качаю головой, не зная, как объяснить им то, что происходит.
Вряд ли они услышат. И вряд ли поймут.
— В машину, Дженна, — командует отец, зло сверкая глазами.
— Он ни в чём не виноват, так вышло…
— Я сказал в машину! — повышает голос на меня папа. Чего раньше себе никогда не позволял. — Вечно ты влезаешь в неприятности! И дома таскалась с теми кто постарше, думаешь, мать не говорила мне?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Таскалась? — повторяю вслед за ним я. — Это были мои друзья!
— Друзья? Наркоманы и оборванцы?
— Они — не наркоманы. Может, не совсем благополучные, но это не делает их плохими людьми!
— Ты дома не ночевала! Как какая-нибудь… — окидывает меня недовольным взглядом.
