Шаповалов проглотил ком в горле и вышел из подсобки, не понимая ничего. Сутки в дороге он провести никак не мог, весь путь от Варшавы до Бреста занимал от силы три часа, плюс два часа на растаможку груза. Где он был остальное время, голова соображать отказывалась.
Колян Коляныч — директор базы Николай Мамчур выслушивать сбивчивые речи водителя не стал.
— Ещё раз случится такое — уволю, — пообещал он, олицетворяя собой новое поколение хозяйственников, молодых, энергичных и деловых. — А пока объявляю выговор. Заплатишь штраф в конце месяца — удержу из зарплаты.
— За что? — заикнулся Шаповалов.
— За сон на дороге, — пошутил Колян Коляныч. — Иди, работай. Завтра поедешь в Москву, повезёшь медикаменты.
— В Москву? — удивился Шаповалов. — Я же в Польшу езжу.
— А чем тебе Москва хуже? Обратно повезёшь автозапчасти для грузовиков. Карту тебе уже выписали, возьмёшь у Степаныча.
Сбитый с толку Шаповалов поплёлся в бухгалтерию, отчитался, потом оттуда на склад, продолжая размышлять о превратностях судьбы, потом вдруг вспомнил, что в Москве живёт его школьный приятель Афоня Вьюгин, и настроение улучшилось. Афоня работал в какой–то секретной конторе и вполне мог помочь разобраться в тайнах «сна на дороге», как выразился директор базы.
Четвёртого сентября Шаповалов простился с женой, с которой он так и не рискнул обсуждать своё суточное опоздание, проводил дочку в школу и выехал из Бреста, твёрдо решив нигде не останавливаться, кроме заправок и таможни.
В Москву он прибыл вечером пятого. Сдал груз, поставил фургон под погрузку на оптовой базе в Бибирево и позвонил Афоне.
К счастью, Вьюгин откликнулся незамедлительно, сразу узнав школьного приятеля:
— Вовка, ты? Привет! Вот уж не ожидал услышать. Откуда звонишь?
— Из Москвы, — заулыбался Шаповалов. — Не верил, что дозвонюсь.
— Мы только что вернулись с дня рождения, так что ты вовремя позвонил. Какими судьбами в столице?
— Пригнал колымагу за грузом, завтра обратно в Брест укачу. Хотелось бы встретиться, поболтать о том о сём. Минутку найдёшь? Есть проблема, а посоветоваться мне не с кем.
— Хорошо, что ты именно сегодня позвонил, завтра утром я улетаю. Сможешь ко мне приехать? Я живу на Карбышева, дом двенадцать.
— Смогу, а удобно?
— Чего ж тут неудобного? — засмеялся Афанасий. — Приезжай, вспомним детство, жена будет рада.
— Ты ж вроде был не женат.
— Это когда было? Всё течёт, всё меняется.
— Кто она?
— Приедешь, познакомлю.
Шаповалов быстренько собрался, доехал на маршрутке от общежития базы до метро «Бибирево», и без пяти минут десять заявился к Вьюгину, не забыв по дороге купить розу и коробку конфет.
Дверь открыла красивая пышноволосая девушка в халатике, не скрывающем точёную фигурку.
— Здрасьте вам, — сказал Шаповалов; красота незнакомки ошеломила.
Из–за её спины выглянул Афанасий, одетый в спортивные штаны и футболку.
— Заходи, Володя. Это моя жена Шехерезада.
— Вова, — сказал Шаповалов, протягивая девушке цветок и конфеты.
Она засмеялась, отступила в прихожую.
— Проходи, проходи, — потянул хозяин гостя за рукав. — Ужинать будешь?
— Если чайку… — робко сказал Шаповалов.
— Будет и чаёк, но сначала рыбки жареной отведай, мой сосед с северных морей гольяна привёз на пять килограммов, а Шеха его пожарила, пальчики оближешь.
— Не хвали, — донеслось из кухни, — я вчера вечером жарила, сегодня уже не то.
Афанасий подмигнул гостю, увлёк в гостиную.
— Рассказывай, что у тебя случилось, пока Шеха будет накрывать на стол.
— В общем–то, ничего особенного, — смутился Шаповалов, пожалев, что заявился в гости с такими пустяками. Огляделся. В гостях у друга детства он был впервые. — В отличие от тебя я человек из народа.
— Ага, конечно, — саркастически подтвердил Афанасий. — А я, значит, из панов.
— Я хотел сказать, что мы институтов не заканчивали, поэтому я работаю простым водилой.
— Мне просто повезло поступить, так что ты мне зубы не заговаривай.
Шаповалов присел на диван, преодолел стеснение и поведал Афанасию историю с бензином и потерей времени размером в одни сутки.
— Да, ещё километраж, — вспомнил он. — В первый раз, месяц назад, я на спидометр не смотрел, а тут глянул: набралось больше трёхсот километров лишних.
— Интересный компот, — покачал головой Афанасий, разглядывая лицо приятеля. — Ты в самом деле не помнишь, где провёл сутки?
— Да ни хрена не помню! — Шаповалов прикусил язык, так как в гостиную заглянула хозяйка.
— Идёмте ужинать.
Стол был накрыт. На плите аппетитно шипела жареная рыба.
Шаповалов почувствовал голод, хотя до этого есть не хотел.
— Ты с нами? — спросил Афанасий жену.
— Нет, ты же знаешь, я после восьми не ем. К тому же мы уже поели в гостях. Позовёте на чай.
Шехерезада вышла.
— Выпьешь? — спросил Афанасий. — Могу предложить винца, водочки, коньячку.
— Нет! — испугался Шаповалов. — Завтра в рейс, не хочу рисковать.
— Тогда налегай, — поставил Афанасий перед гостем тарелку с рыбой. — В принципе я уже выпивал сегодня, на дне рождения у приятеля, вместе в институте учились, так что хватит. Вот салаты, маслинки, сальце, накладывай сам.
Они начали есть.
Шаповалов сначала стеснялся, потом осмелел.
— А где ты работаешь, в натуре? Ребята говорили, что будто бы в комитете.
— Каком комитете?
— ФСБ.
— Кто говорил?
— Витька Лоповок и Лёха Резник.
— Они–то откуда знают? — удивился Афанасий.
— У них спроси. А что — нет?
— Работаю.
— Шпионов ловишь?
— По шпионам у нас другие подразделения специализируются, я занимаюсь техническим снабжением и эзотерическим оснащением.
— Каким–каким оснащением?
— Научным, — пояснил Афанасий, отставляя тарелку. — Я думаю, как тебе помочь. Есть тут у меня один приятель… ты не возражаешь, если он тебя посмотрит?
— Нет, конечно. Он что, врач?
— Врач, врач, — улыбнулся Афанасий. — Он экстрасенс.
— Экстрасенс? — озадаченно протянул Шаповалов. — Никогда не общался с экстрасенсами. Что он может?
— Посмотрит на тебя дистанционно.
— Каким образом?
— Не бери в голову, это не больно. — Афанасий потыкал ногтем в сенсоры айкома, подождал. — Рома, привет! Ты где? Ага, понятно… тут, понимаешь, такой случай…
Он передал неведомому абоненту всё, что рассказал Шаповалов. Ответ потребовал времени.
— Понял, предупрежу, — обрадовался Афанасий. — Спасибо тебе. Прямо сейчас? Ладно, через пять минут.
Вьюгин выключил телефон, посмотрел на Шаповалова.
— Сейчас он посмотрит. Сядь поудобней, расслабься.
— А где он, твой экстрасенс?
— В Выборге.
Шаповалов присвистнул, покачал головой:
— Это же тыща километров отсюда!
— Для пси–энергетики расстояния не имеют значения.
На кухню заглянула Шехерезада.
— Вы поели, мальчики?
— Подожди, сказочница, — сказал Афанасий. — Решим одну проблему, и я тебя позову.
Шаповалов откинулся на спинку стула, с недоверием глядя на друга детства.
— Что теперь?
— Ничего, сиди, жди.
— Жду.
В затылок дохнуло холодком.
Он замер, прислушался к своим ощущениям.
Холодок проник внутрь черепа, превратился в тысячи крошечных муравьёв, рыщущих по мозговым извилинам в разных направлениях.
— Щекотно, — пробормотал Шаповалов, соловея.
— Ничего, главное — не бойся, думай о том, что с тобой произошло.
«Муравьи» затопотали по клеткам мозга сильней.
— Ох ты!
— Можем прервать сеанс, — взялся Афанасий за телефон.
— Не надо, просто непривычно.
«Муравьи» продрались сквозь голову, растаяли, оставив ощущение лёгкой растревоженности. Снова потянуло холодком.
— Приятно…
Зазвонил телефон.
Афанасий поднёс к уху браслет, не включая экранчик видеопередачи.
— Ну, что?
По мере того как ему что–то говорили, глаза Вьюгина открывались всё шире, и когда он оглянулся на Шаповалова, они были полны удивления.
— Не может быть!
— Что? — поёжился Шаповалов, которому вдруг стало неуютно.
— Ага, доложу Харитонычу, — продолжил Афанасий. — Он примет решение. Я–то сам улетаю в Казахстан… ага, понял. Спасибо, Рома, ты настоящий друг!
Вьюгин опустил руку.
— Он говорит, что тебя использовали.
— Как использовали?! — не понял Шаповалов. — Кто?!
— Кто — надо разбираться, а как — в качестве водилы. Точнее, использовали твой транспорт, а тебя экзорнули.
— Что?
— Сглазили, ну, или запрограммировали. Потому ты и не помнишь, где был сутки и что делал. Потому и на спидометре остались «лишние» километры. Они просто забыли восстановить прежние цифры.
