Сорок с лишним тысяч уроженцев центральных областей Польши, территории которых оказались под немецкой оккупацией, а сами они — в зоне советских интересов, переданы Германии. Многие из пленников, особенно коммунисты и евреи, безуспешно просили оставить их в Советском Союзе.
Еще примерно 380 тысяч этнических поляков — уроженцев территорий Западной Украины и Западной Белоруссии — были насильственно вывезены на Крайний Север и отправлены на лесоразработки. С новых земель в пустынные районы Казахстана и Сибири было перевезено около полутора миллиона человек. К моменту амнистии, объявленной после вторжения Германии в Советский Союз в июне 1941 г., половина интернированных умерла.
Генералов, офицеров, разведчиков, чиновников, полицейских, жандармов, осадников, тюремщиков, видных представителей интеллигенции, священников, судей, промышленников, помещиков собирали отдельно. Их разместили в трех лагерях — в Козельске, Старобельске и Осташкове (14 700 человек) и в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии (11 тысяч человек). Среди офицеров было много учителей и врачей, призванных в армию с началом войны. Основную массу полицейских составляли рабочие и крестьяне, которых мобилизовали в полицию, потому что они не могли в силу возраста или здоровья служить в войсках. Лагерное начальство предлагало распустить их по домам, но Берия отверг соображения своих подчиненных.
Поворотным пунктом, ускорившим разрешение проблемы польских военнопленных, стал случай произошедший в Старобельске (Луганская область Украины). В местном лагере содержались военные врачи. Они письменно обратились к его начальнику с требованием, суть которого состояла в том, что согласно Женевской конвенции после окончания войны их должны немедленно освободить из плена, а тот, в свою очередь, отправил депешу со своим ходатайством по команде в Москву. Через неделю пришел ответ: «Женевская конвенция не является документом, которым вы должны руководствоваться в практической работе. Руководствуйтесь в работе директивами Управления НКВД по делам военнопленных».
В.А.Никольский — офицер 2-го отделения 7-го отдела Разведупра — вспоминает: «.При достаточно хорошо налаженной работе по получению нужных Кремлю сведений о планах и намерениях политического и военного руководства зарубежных государств, в первую очередь Германии, в отношении нашей страны, ее ответственные работники были весьма слабо информированы о планируемых акциях собственного правительства. Так, освобождение западных областей Украины и Белоруссии, заключение с Германией
договора о дружбе и границе были неожиданностью для Разведупра. Поэтому мы не смогли дать указания на передислокацию наиболее ценной агентуры из бывших восточных областей Польши на Запад. Вот и получилась нелепица: в результате стремительного продвижения Красной армии к Бугу наши агенты оказались в собственном глубоком тылу».
Писатель, переводчик Молотова и Сталина, член Союза советских писателей, доктор исторических наук Валентин Бережков был на Украине, когда к ней присоединили западные области. То, что он увидел, потрясло его:
«Началось раскулачивание, насильственная коллективизация, ликвидация частных предприятий и кустарных мастерских. Наши офицеры и работники различных советских ведомств, нахлынувшие в освобожденные районы, скупали все, что в Москве являлось дефицитом. Мелкие лавочки и кустари разорились. Цены на все, включая продовольствие, подскочили до небес, а заработная плата у местного населения оставалась прежней. Все это, естественно, вызвало протесты, вспыхнули студенческие демонстрации.
Начались аресты, жестокие расправы с участниками демонстраций, депортации.
Наши органы госбезопасности занимали в освобожденных районах помещения бывшей жандармерии, что многим украинцам и белорусам, ненавидевшим секретную службу панской Польши, представлялось особенно зловещим. Использовать такие здания было, видимо, удобно, ибо там имелись подземные тюрьмы. Однако с политической точки зрения это было конечно же недопустимо, ибо оскорбляло чувства населения».
Западная Украина и Западная Белоруссия стали престижными местами службы начальствующего состава РККА. Это были единственные в СССР регионы, где военные в то время на все 100 % обеспечивались благоустроенным жильем. Высшее руководство считало, что данное обстоятельство сыграет немаловажную роль в укреплении стойкости командных кадров РККА: имея недвижимость, те, в случае необходимости, вынуждены будут героически отстаивать свои семьи и добро, находящиеся у них за спиной.
Партийные функционеры всех мастей правдами и неправдами устремились с огромными чемоданами в «служебные» командировки с целью изучения ситуации в новых землях на месте. В несметных количествах скупались прежде всего меха, кожаные изделия, парфюмерия, женское белье.
По воспоминаниям Н.С. Хрущева, Наркомат внутренних дел Украины по указанию Москвы «установил тогда контакты с гестапо. Представитель гестапо официально прибыл по взаимной договоренности во Львов со своей агентурой. Предлогом был «обмен людьми» между нами и Германией». Это было время союзнических отношений с немцами.
СС, гестапо и НКВД очень тесно сотрудничали в деле обмена немецких коммунистов из советских лагерей на русских эмигрантов и украинцев, проживавших в Германии. Среди немецких коммунистов, выданных эсэсовцам на мосту через реку Буг в Брест-Литовске была и Маргарет Бубер-Нойманн. Она вспоминает, что, отдав друг другу честь, офицеры СС и НКВД встретились как старые друзья: «Когда мы уже прошли половину моста, я оглянулась назад. Представители НКВД все еще стояли группой и смотрели нам вслед. Позади них лежала Советская Россия. С горечью я вспомнила коммунистическое заклинание: родина тружеников, бульвар свободы, царство гонимых.»
С момента присоединения Львовской, Станиславской (ныне Ивано-Франковская область) и Тернопольской областей на их территориях проводится советизация и украинизация региона. Польский язык активно вытеснялся украинским из всех сфер жизнедеятельности. До начала Великой Отечественной войны Львовский университет имени Яна Казимира переименован в честь Ивана Франко и украинизирован — так же, как и Львовская опера, получившая то же имя. Советская власть в массовом порядке открыла новые украинские школы (из общего числа школ — 6280–1416 были открыты советскими властями, украинских школ насчитывалось более 5600) и основала новые украиноязычные газеты.
Необходимо отметить, что украинизация происходила без «коренизации» — центральные власти присылали в регион руководителей и специалистов из восточных регионов Украины, а местные украинцы не допускались к управлению. В качественном отношении это был плохой вариант украинизации: после репрессий в партийном и государственном аппарате СССР преобладали кадры без должного опыта и образования. По словам секретаря Дрогобычского областного комитета КП(б)У, партийные руководители восточных областей «посылали худших работников в западные области».
В середине октября 1939 г. финская делегация, ничего не знавшая о наличии секретного протокола между Германией и СССР, по которому Финляндия попадала в сферу влияния Советского Союза, была вызвана в Кремль и проинформирована лично Сталиным, что Советское государство требует уступить ему островные и береговые базы, а также полосу территории к северу от Ленинграда в обмен на ненужный ему кусок Советской Карелии.
Согласно докладу НКО, подписанному К.Е. Ворошиловым 23 октября 1939 г., в 1940 г. планировалось призвать на учебные сборы 1 620 500 человек. В то же время, после завершения польского «Красного блицкрига», началось сокращение численности РККА. К 25 ноября из армии было уволено 1 412 978 человек.
В конце октября 1939 г., после безуспешных двухнедельных переговоров с Финляндией, Молотов заявил финским дипломатам: «Мы, гражданские люди, кажется, не смогли добиться прогресса. Теперь настала очередь говорить солдатам».
Советское руководство было уверено, что рабочий класс Финляндии с оружием в руках поддержит устремления пролетарского государства по установлению коммунистического режима на финской территории.
9 ноября 1939 г. Берия подписывает приказ «О недостатках в следственной работе органов НКВД», в котором требует освободить из-под стражи незаконно арестованных по всей стране и устанавливает строгий контроль за соблюдением всех уголовнопроцессуальных норм.
30 ноября 1939 г. началось вооруженное противостояние между СССР и Финляндией, закончившееся лишь 13 марта 1940 г. катастрофической неудачей Советского Союза: пагубно в комплексе сказались чистка среди высшего руководящего состава армии, что отразилось на ее боеспособности, отсутствие подготовленных специалистов разведывательного дела. Советские военачальники намеревались завершить кампанию в течение трех недель. Войскам, перешедшим финскую границу и начавшим «зимнюю войну», они говорили, что угнетенные трудящиеся Финляндии ждут их с распростертыми объятиями.
