смотрю на будущее.
В 11 – ужин. Артиллеристы чествовали Неводовского, своего училищного офицера – засиделись до 2 часов.
5 марта, Дубоссары
Проснулся рано, яркое солнце. Австрийцев нигде не обнаружено. Все улыбается. В 11 часов собрание старших начальников для реорганизации отряда, обоза (все на повозки); сокращение числа автомобилей – командировка продать часть и на это купить бензин; пьянство офицеров, попытки насилий, самочинные аресты; сепаратистически течения: в артиллерии, у конно-пионеров и т. п. – непривычка, вернее, отвычка повиноваться.
К вечеру вести о разъездах австрийцев, человек в 20–25, в Ягорлыке и у Окны. Положение затрудняется нежелательностью столкновений. Сведения от жителей (может, и врут), – но про разъезд у Ягорлыка очень достоверное изложение факта. Около 23 часов приказал послать взвод на Ягорлык немедленно. В бой не ввязываться, а если пойдут в Дубоссары, – заманить. Решил приготовить все к выступлению 6-го вечером. Поживем – увидим, утро вечера мудренее.
6 марта
Утром донесение от разъезда, что в Ягорлыке был австрийский офицер с двумя всадниками, который тогда же вечером ушел. Разъезд остался в Ягорлыке, выслав дозоры. По словам жителей, верстах в 20 севернее Ягорлыка есть человек 300 австрийцев.
Все утро хлопоты с отсылкой лишних автомобилей на продажу, подготовкой частей к выступлению; упорная борьба с сепаратистами, желающими все делать по-своему; не привыкшими к точности. Приучаю к исполнительности. В 4 часа дня посылаем конницу и броневики вперед с целью разведки и обеспечения; Войналович упорно хотел придать горный взвод, проявил феноменальную настойчивость; все же не согласился – сейчас он там как пятая нога собаке. Главное, еще не сформировался.
Услали в Кишинев обе легковые и два грузовика продавать и достать бензин. Два грузовика продали здесь за 6500.
Утром уехал Козлов – долго вчера с видом побитой собаки объяснял, что он не боится, а только ему с нами нечего делать и стыдно брать жалованье, а из Ясс он поедет в Сибирь с той же идеей, что и наша. Не огорчен – и слава Богу. Говорил с ним кисло, и он это чувствовал.
Весь день сборы, организация обозов. Удрал Борзаков. До поздней ночи танцы в здании кино с местным обществом – вид местных здорово демократичный. Наши в походной форме. Наблюдал до 1.30 часа ночи.
7 марта
В третьем часу донесение от Гаевского – ничего серьезного, стал на ночлег.
Выступление затянулось, сборный пункт Семенов назначил в стороне, в Лунке; тронулась колонна в 9.20. Неслаженность движения, страшная растяжка, вообще, чудовищный обоз надо энергично сократить, чем займемся на дневке; крутые подъемы и спуски также увеличивали растяжку и разрывы. На привал голова колонны пришла около 3.15. На привале двух отправили в дальнюю командировку.
Погода почти жаркая, солнце светит во все лопатки, дорога хороша. Донесения от конницы утешительные – из Окны ушли на север.
Выступили с привала в 5.45.
Только в 11-м часу голова колонны прибыла в деревню, почти 3 часа шли при луне; поэтично, но неприятно и невыгодно: опрокинули один ящик 48 лин. и две или три повозки поломались.
Штаб в имении Анатра и в деревне Кошарка приняты очень любезно; легкая батарея и обозы в Слободке, прочие в Кошарке.
Прочли о себе в одесских газетах о Дубоссарах – беглые евреи пропечатали и все наврали – ни слова правды.
Побег поручиков Ступина и Антонова на Пакаре; украли 10 пудов бензина.
8 марта
В 7 часов на ногах, устал сильно и хотелось спать – полу-бессонные ночи сказались, – увы, теперь некогда высыпаться. Выступление назначено на 10 часов в три колонны.
Выступили около 10. Крутые подъемы с горы на гору, колонна растягивалась страшно, мортиры никак не шли, обоз растягивался, автомобилям часто помогали руками. Средняя колонна при переходе дважды пересекалась австрийскими эшелонами – мирно. Один офицер сломал ногу, отправил на Мардаровку, сказав, что из ликвидационной комиссии в Баделове, австрийцы спрашивали – не из проходившей ли колонны. Рассказывали, что австрийцы кричали: «Счастливой дороги!» – они там пересекали колонну самого разъезда, австрийские офицеры приветствовали отданием чести. На разъезде до встречи с эшелонами получены донесения, что в Вальгоцулове австрийский батальон с пулеметами. Решил остановить и сосредоточить колонны в Николаевке Зарница – новая (на карте нет) и в Борисове, где ждать дальнейшего от разведки. Получение донесения по прибытии в деревню, что австрийцы ушли. Остановка на ночлег – устали, уже было около пяти, ждать точных донесений еще часа 2.
Получил донесение об украинцах. Решение завтра идти в Вальгоцулово всем, где дать дневку. Решение расформировать мортиры и сократить обозы. Ходатайство командира мортирного дивизиона – решение сократить вдвое ящики и за их счет 8-ю упряжку и заводных.
Хозяева чудно приняли, заботились, накормили лошадей даром. Деревня тихая, хорошая, избы хорошие. Присоединились к коннице два офицера-добровольца, сыновья соседнего помещика.
9 марта, Вальгоцулово
Выступили в 9 часов; правая по большой дороге на Вальгоцулово, левая со мной по кратчайшей на западную окраину; пехота пешком. Вскоре по прибытии разъезда на Мардаровку в Плосское обстрелян австрийцами, легко ранившими одного; по получении донесения решил выслать броневик, усилить заставу и приказал собрать подводы для приготовления к походу, это было часа в 2. Вскоре прибыли оставшиеся в Дубоссарах кавалеристы и грузовой автомобиль, все вооруженные. Австрийцы их любезно пропустили, говорили, что ранили двух большевиков, которые грабили жителей – оказывается, это реквизиция моею конницей, потом долго шли с австрийцами разговоры по телефону с Мардаровкой, из коих выяснилось, что они нас не преследуют, но им жалуются жители на насилия, и они, как прибывшие для защиты, должны принимать меры. Зная, что мы нейтральны (мы это им говорили), они против нас ничего не имеют, предлагают свободный путь, лишь бы не обижали жителей; много лжи, больше все евреи клевещут, но много самоуправствует конница. Сегодня я очень ругал конницу, грозил судом, потребовал окончательного прекращения реквизиций. Австрийцы обвиняли также, что наш разъезд первый открыл огонь – возможно; эта буйная публика может только погубить дело, пока налаживающееся ввиду нейтралитета немцев. Из Ананьева прибыли 4 офицера узнать, что у нас, – говорят, там много офицеров и решили вернуться с группой желающих присоединиться; австрийцев там нет. Броневик по выяснении дела возвратился. В связи со всем решил пока, тщательно охраняясь, если возможно, сохранить дневку, а потом сразу быстро уходить. Приказал во всяком случае ликвидировать все лишнее в обозе спешно, завтра утром посылаем еще 2 грузовика в Ананьев для продажи и один за бензином. Таким образом, опять целый день волнений – слишком близко австрийцы; евреи крайне враждебны, крестьяне за
