важно, с достоинством несла награды и улыбалась восхищенным людям и соплеменникам. За ней величаво выступали две ламы с расчесанной мягкой шерстью.
Потом пошли люди, державшие на плечах или руках птиц: орла, сокола, яркого попугая, несли маленьких птичек в клетках. Кто-то нес хорошенького пингвина, прижавшегося к груди от застенчивости. Затем на подушечках внесли двух больших черепах, огромного питона, обвившего служителя и поворачивающего свою маленькую голову в разные стороны, выбрасывая при этом тонкий язык. Далее — огромный кролик на руках сильного мужчины. Другой мужчина нес плоский ящик, внутри которого ощущалось какое-то движение. Пчелы — подсказали мне. Потом еще змеи.
Девушка несла какую-то странную собачонку. Оказалось, что она без задних ног и каким-то образом вместо них приделано устройство с колесиками для ее передвижения. Собачка-инвалид. Постоянные прихожане посетовали, что в этом году нет слона, он умер.
Все люди, которые вели и несли животных, были одеты в белые балахоны. Замыкающий катил садовую тележку с землей, всю перевитую цветами, обозначающую плодородие, а за ним женщина несла тоже всю перевитую цветами лопату, наверное, благословляя труд для природы.
Все животные прошли к алтарю и, получив благословение, стали выходить обратно. Их поведение было торжественным и благочинным. И, как ни странно, во время этого шествия животных, делегированных на празднество из зоопарка, я не услышала ожидаемого лая собак — даже брехучая собачка молчала. Правда хозяйка держала ее голову, повернув ее назад и в сторону от проходящего и проносимого зверья.
Не обошлось и без курьезов. Верблюд никак не хотел подниматься по высокой и широкой лестнице, ведущей в храм. Его подталкивали снизу несколько человек. А бык не хотел спускаться с лестницы, мычал, водил рогами и озирался налитыми кровью глазами.
Внизу на подходе к лестнице обосновались многочисленные журналисты с телекамерами и фотоаппаратами. Они ожидали схода этого шествия, чтобы запечатлеть зрелище для широкой публики.
Бык, пренебрегая всеми приличиями, выразил свое неудовольствие и неуважение, налил огромную лужу, которая потекла вниз, к журналистам, но тут подоспел монах с тачкой, а женщина с лопатой быстренько забросала лужу и потеки землицей из тачки, пригодившейся очень кстати.
Потом все выстроились на этой широченной лестнице в большую группу на разных уровнях и попозировали перед камерами для увековечения своей благословенной неотразимости.
А рядовую публику с «нечеловеческими» любимцами пригласили в садик, где всех животных благословил пастор. Моя дама с собачкой трепетала в ожидании, как, впрочем, каждый год, приходя сюда в этот знаменательный день. Сыночка был серьезен, сосредоточен, не глазел на соплеменников своего и не своего пола и ждал свой черед. Пастор взял его за тонкую длинную интеллигентную мордочку и довольно долго что-то говорил. Таксенок слушал, внимательно смотрел чудными умными карими глазами на священника и думал, возможно, что сейчас наконец получит свой обед. И точно. Безумно любящие мама с папой тут же вынули стерильную мисочку, наполнили ее деликатесами и поставили перед ним, Сыночка ел с достоинством, правда, с оглядкой по сторонам, поскольку вокруг толпилось много всяких людей и собак, которые были не прочь пообедать вместо него. Тем более что его воду кто-то попроворней уже выпил.
Собачьи мама и папа стояли «на стреме». Вся еда благополучно и быстро исчезла из мисочки, и семья, счастливая и умиротворенная, отправилась восвояси.
Здесь же, в садике, прямо на траве расположились музыканты, играющие средневековую музыку, и танцевали дети с разрисованными странным образом лицами, имитируя животных. Можно было что-то купить, что-то интересное увидеть и найти на лотках. Люди и животные нежились на теплом солнце, умиротворенные причащением и услажденные увиденным и услышанным.
А я побрела по Бродвею, наполненная восторгом и преклонением перед этим удивительным городом и этим необычайным праздником для созданий божьих, организованным и проведенным с таким умением, любовью и добротой.
Ну в какой еще стране возможно встретить такую нетрадиционную традицию?
Первоапрельский День смеха в Америке
В последние дни марта погода была почти летняя, и мы гуляли с гостями из Москвы по Нью-Йорку без пальто и даже пиджаков, наслаждаясь весной. Было 16 градусов тепла.
Следующий день был знаменательным — 1 апреля: День смеха в России, который в Америке называется «День дураков». Но нам в этот день было не до смеха.
Мы с приезжими москвичами поехали в Атлантик-Сити в середине дня, когда начался дождь. Дождь был несильный, даже со снегом, но мы ехали на юг и не волновались, потому что снег таял, не достигая асфальта.
Наигрались на игровых автоматах вдоволь.
Наконец мы оторвались от «безруких бандитов», заглотивших все деньги наших гостей и запланированную на наш проигрыш сумму, и вышли на улицу из казино «Тадж Махал». Было уже десять часов вечера, и мела настоящая метель. Но снег моментально таял на дороге, и мы, не видя большой проблемы для вождения, спокойно остывали от оглушающего звона монет. В машине было тепло, сухо и уютно. Для пассажиров, но не для водителя!
Дорога была очень трудна. Гораздо лучше было бы остаться и переждать непогоду в уютном отеле Атлантик-Сити среди света, музыки, звона монет. Но наши гости улетали на следующий день в Москву, где весной еще и не пахло, и мы не могли ждать погоды у моря, вернее, Атлантического океана, на берегу которого и построен город денег и страстей.
Пока мы ехали, метель не на шутку разыгралась и мела без остановки. Снег несся прямо в лицо, вернее, в стекло, но водитель инстинктивно зажмуривался. Видимость становилась всё хуже, только летящие хлопья белой ваты, утомляющие глаза, залепляли ветровое стекло машины.
Но мы упорно продолжали движение, правда, замедленное.
Через четыре часа, хоть на этот путь обычно требовалось всего два, уже далеко после полуночи, мы подъезжали к нашему повороту с основного шоссе. По обочинам уже очень сузившейся от снега скоростной автомобильной трассы стояли снегоуборочные машины. Снег сметался в горы по краям. Машин явно не хватало для такого бедствия. Наверное, часть машин уже убрали в связи с окончанием зимы до
