в такую погоду по снегу, закрывшему все съестные мусорные баки, вместо того чтобы лежать в теплой берлоге и посасывать лапу в сладком сне!
Вскоре я увидела блеск машинных фар. Я рванулась в ту сторону. Это оказалась первая специальная маленькая, для локальных дорог, машина для уборки снега. Шофер сказал мне, что внизу, где мы уткнулись в сугроб, уже расчищают дорогу большие машины. Было уже три часа ночи. Я пошла домой и к четырем часам дождалась мужа, заблудившегося в ночи, как я и предполагала.
Выяснилось, что наша машина оказалась между двух машин, чистящих дорогу, и он следовал по их маршруту, пока не смог с ними разъехаться. И заблудился. Только когда муж заметил здание нашего озерного клуба, он сориентировался и по уже расчищенным узким дорогам доехал до ближайших к дому улиц, после чего бросил машину на горе и пополз домой, проваливаясь по пояс в снег.
Мы упали, как убитые, и провалились в сон.
Утром солнце заглянуло в заснеженные окна, окрасив деревянные стены золотистым цветом и развеселив нас. Мы посмеялись над ночным приключением, выскочили за дверь и набрали пушистого снега в ведро, чтобы растопить его для чая. Разожгли камин, вскипятили воду, использовав снег в туалете вместо воды, и вышли из дома на солнышко.
Снег давно перестал падать, но проблем было много: основные дороги были расчищены, а до мелких дорог очередь еще не дошла. Люди не смогли выехать на работу. Странно было, что они вовсе не радовались полученному выходному. Оказалось, что компании не заплатят им за этот пропущенный день, поэтому незапланированный выходной им был вовсе не по вкусу.
Соседи вышли откапываться. Ярко светило солнце, все были в майках и шортах и работали «с огоньком». Но электрического огонька в домах не было целых три дня.
Мы, русские, тогда пошутили, что если Америку лишить электричества, то она вскоре погибнет в темноте, холоде и голоде. Потому что здесь всё на электричестве: нет света — нет воды, которая качается насосом, не работают отопление, кухонная плита. Без воды очень неинтересно в туалете. Получается, что жизнь без электричества — как в пещере в каменном веке.
Но мы не унывали в то утро. Тем более что надо было немедленно собираться и ехать из горного района в Нью-Йорк, в аэропорт Кеннеди, и отправлять гостей обратно в Москву.
Я разогрела еду в камине, сделала яичницу и чай. Мы позавтракали с шутками, прибаутками. Было забавно и непривычно.
Снег был уже разметен на дорогах до черного асфальта и яростно таял на жарком солнце. Сугробы по краям дорог были по три метра высотой — не перелезть и не проехать.
Прокопали тоненькую тропочку к дороге, сосед на джипе подвез нас вниз к полностью заваленной снегом машине. Кое-как разгребли, залезли внутрь и убедились, что все содержимое оказалось на месте, несмотря на то что в брошенной на обочине, незапертой машине оставались покупки гостей для родных и близких на пару тысяч баксов.
Покинув нашу веселую деревню, по дороге в аэропорт гости делились впечатлениями о невероятном событии, невероятной смене погоды за несколько часов, невероятной быстроте расчистки улиц в деревенской «горно-таежной глуши» при таком стихийном бедствии и просто НЕВЕРОЯТНОМУ приключению в Америке первого апреля…
На дороге уже спилили все упавшие деревья и столбы, освободили проезжие части и чинили порванные электропровода. В городе снега уже и след простыл, и все, смеясь, смотрели на нашу машину, на крыше которой ехал огромный полуметровый сугроб. Один водитель крикнул: «Где взял?» На что мы хором ответили: «Купил!»
Но говорят, что предыдущим вечером в Нью-Йорке был парализован весь транспорт и люди ездили по улицам города небоскребов на лыжах!
Вот это смех!
Наш дом, как и все соседские, долго был без света, но вдруг однажды утром включились сразу все лампочки, отопление и потекла вода. Отопление было уже ни к чему, так как на улице было почти двадцать градусов тепла. Холодильник был опустошен от растаявших продуктов, заодно и вымыт.
Люди ходили по улицам в майках и шортах, разгребали горы снега и выкидывали его на черный асфальт, где мгновенно образовывались бегущие ручьи. Вода текла вниз рекой, прямо в озеро, которое волнами приветствовало новые потоки и разбухало на глазах. Птицы пели. Черный асфальт еще контрастировал с белым снегом на обочинах.
Было очень смешно смотреть на горы снега и полуголых людей.
Вот какой у нас был первоапрельский юмор! Есть у русских такая присказка: «Первый апрель — никому не верь!» Хочешь — верь, а хочешь — не верь. Природа пошутила, соединив лето и зиму в одном дне!
Но уродливые обломки столбов и выломанные с корнем полувековые деревья «украшали» обочины дорог во многих районах еще долгое время, намекая, что «в каждой шутке есть доля правды».
Нью-Джерси
Грустная история о долгой любви,
умершей в одно мгновение
Девочке было лет 17. Ее мама была учительницей в школе и заместителем директора по учебной части, чем сама невероятно гордилась, объясняя название своей позиции для интересующихся гордым подергиванием головы.
У нее были хорошие отношения с бывшими учениками, они иногда навещали ее даже после окончания школы.
Ее дочь к тому времени была еще не распустившимся цветком, вернее сказать, гадким утенком. На лебедя и не претендовала.
Один бывший ученик, Борис — высокий остроносый чернобровый и черноволосый молодой человек — навещал учительницу с дочкой частенько, и девочке казалось, что мама «раскатывает губы» на изменение отношений с «бывшая учительница — бывший ученик» на что-то кокетливо-обнадеживающее.
Девочку это возмущало до глубины души, потому что, как все дети и подростки, она считала всех старше тридцати глубокими стариками, не заслуживающими никакой жизни отдельно от детей. Но ей и в голову не могло прийти, что она сама могла являться предметом его интереса.
Хотя женщина, рождающаяся в
