Откровение Энн парализовало леди Веру, и она даже не нашла в себе сил воскликнуть дежурное «Джордж!».
— Так… — только и сумела произнести она.
— А по-моему, это было здорово. Очень спортивно, — независимо отреагировала Энн.
— Спортивно!
— Вот именно. Ведь он решился на такой отважный поступок только из-за того, что хотел меня увидеть. И пострадал — его выперли.
— Выгнали? Замечательно. И когда же вы опять встретились?
— Сегодня вечером.
— И…
— Он меня поцеловал, — стоически ответила Энн, как уважающая себя современная девушка, изо всех сил стараясь не покраснеть. — А я поцеловала его. И он объяснился мне в любви. А я ему. Потом мы поехали обедать.
Наступило молчание, прерываемое похожими на бульканье лавы звуками, которые издавал лорд Ходдесдон.
— И ты ничего о нем не знаешь, — сказала леди Вера, — кроме того, что он назвался секретным агентом и оказался persona non grata на балу у Бэсингеров? Имеется ли у этой замечательной особы надежный источник доходов? Или он только праздно шатается по улицам, запрыгивая в машины одиноких девушек?
— Он живет, — тихо сказала Энн, придыхая на каждом слове, ибо этот адрес звучал для нее свято, — в «Укромном уголке», Малберри-гроув, Вэлли Фиддс.
— Что? — вскричала леди Вера.
— Что? — вскричал лорд Ходдесдон.
— А в чем, собственно, дело? — удивленно спросила Энн.
— Ни в чем, — ответила леди Вера.
— Ни в чем, — ответил лорд Ходдесдон.
— Если вы полагаете, что жить за городом ниже человеческого достоинства, — с вызовом сказала Энн, — то ошибаетесь. Ему не по средствам жить в Лондоне, потому что на секретной службе немного платят.
— Вот все и прояснилось, — вкрадчиво заметила леди Вера. — У молодого человека туго со средствами, и он решил жениться на деньгах.
— Что вы хотите этим сказать? — возмутилась Энн. — Вы решили, что…
Манеры леди Веры резко переменились. Теперь она была воплощенное материнство. Братец, ерзая в кресле, смотрел на нее с удивлением и восторгом.
— Дитя мое, — пропела она с улыбкой, вобравшей в себя Нежность экранных матерей всех времен и народов, — я прекрасно понимаю чувства, которые ты испытываешь по отношению к этому молодому человеку, но обращаюсь к твоему ясному уму. Ты ведь не какая-нибудь вздорная глупышка. Ты уже достаточно повидала, чтобы понять, что жизнь далека от сказки.
— Или двухпенсового романа, — вставил лорд Ходдесдон.
— Или двухпенсового романа, — благосклонно согласилась леди Вера. — Ты ведь знаешь, каковы большие города. Лондон кишмя кишит авантюристами — так же, как, наверное, и Нью-Йорк. Твой молодой человек из этой породы.
— Вот уж нет!
— Дитя мое, безусловно так. Ты бы и сама это поняла, если бы тебя не ослепило первое впечатление. Подумать только — прыгнуть в автомобиль незнакомой девушки! Разумеется, это производит впечатление. Но порядочные мужчины так не поступают.
— Я так никогда не поступал, — кстати отозвался лорд Ходдесдон. — В жизни не прыгнул в машину ни единой девушки.
— Я разговариваю с Энн, Джордж, — терпеливо заметила леди Вера. — Факты твоей биографии нас не интересуют. Неужели тебе, дорогая, не ясно, — продолжила она, — что ты очень заметная девушка. Твои фотографии напечатали во всех еженедельниках. Ты повсюду бываешь. У этого человека была масса возможностей запомнить твою внешность. Он взял тебя на заметку и, когда увидел в машине, решил попытать счастья. Он понимал, как это подействует на девушку с воображением — мужчина вскакивает в ее авто и предлагает вместе преследовать преступника! Он знал, что ты дочь очень богатых родителей…
Энн решила, что с нее довольно.
— Я не собираюсь больше этого слушать, — твердо сказала она.
— А больше и нечего слушать, — сказала леди Вера. — Я уже все сказала. И если у тебя есть хоть капля здравого смысла, ты сама поймешь…
— Спокойной ночи, — сказала Энн и вышла из комнаты с гордо поднятой головой, оставив позади себя наэлектризованную тишину.
Первым заговорил лорд Ходдесдон.
— Каково? — вопросил он.
— Что, черт возьми, ты имеешь в виду? — взорвалась леди Вера, боевой дух которой требовал выхода.
— Что ты об этом думаешь?
— О чем?
— Ты полагаешь, что убедила ее в отношении этого хлыща? В том, что он авантюрист и все прочее?
— По крайней мере, я дала ей пищу для размышлений. Лорд Ходдесдон подергал ус.
— Странная штука с этим адресом.
— Дорогой Джордж, — произнесла леди Вера с тем же терпеливым презрением, с каким другой великий ум произносил «мой дорогой Ватсон», — право, не вижу здесь ничего странного.
— Ну как же, такое совпадение, — запротестовал лорд Ходдесдон. — Малберри-гроув, Вэлли Филдс — там ведь живет Годфри.
— Правильно. И я ничуть не сомневаюсь, что этот тип уже сумел свести знакомство с Годфри. Годфри, этот откровенный болван и трепло, готовый выболтать все о своей личной жизни первому встречному, разумеется, моментально разоткровенничался и все ему выложил, даже, вероятно, показал фотографию Энн и отметил, что она очень романтична. Так что, когда этот субъект увидел ее в машине, он мгновенно сориентировался.
— Понятно. Я не раз подумывал, — признался лорд Ходдесдон с отеческой честностью, — что Годфри следует поместить в какое-нибудь психиатрическое заведение. Ну почему он исчез в самый неподходящий момент? Как считаешь, чем мы можем помочь делу?
— Выход есть. Уж, конечно, я не стану спокойно сидеть и смотреть, как этот тип губит жизнь Энн. Наверняка все можно уладить с помощью денег. Мистер Фрисби должен от него откупиться.
— Ты думаешь, он на это пойдет?
— Несомненно. Ему не меньше нашего захочется вызволить Энн из этой ловушки.
— Почему?
— Потому что его сестра, мать Энн, не из тех, кто одобрил бы брак дочери с таким неподходящим партнером.
— А! — обрадованно воскликнул лорд Ходдесдон. Он легко поверил этим словам. В области сестринской психологии он был докой.
— Итак, — сказала леди Вера, — завтра утром ты отправишься в Вэлли Филдс и встретишься с этим типом. Я постараюсь устроить, чтобы мистер Фрисби выписал тебе чек.
Лорд Ходдесдон вскочил как ошпаренный. Вплоть до этого момента он смотрел на происходящее с легкой отрешенностью. Ему и в голову не приходило, что он будет привлечен для переговоров. Сама мысль о том, что ему придется вернуться во владения верного последователя «Стейлина» и возобновить знакомство с недалеко ушедшим от родителя отпрыском, приводила его в ужас.
— Отправиться в Вэлли Филдс! — вскричал он. — Будь я проклят, если опять туда поеду.
— Джордж!
— Нет, — непреклонно заявил лорд Ходдесдон, выдержав взгляд сестры, в котором сверкал огонь укротителя. — Никогда. Ты не уговоришь меня поехать в этот ад, даже если привлечешь все свое красноречие.
— Джордж!
— Что ты заладила — Джордж! Джордж! Не поеду. Не нравится мне Вэлли Филдс. Неприятное место. Несчастливое.
— Что за чушь!
— Чушь? Знаешь, что там со мной приключилось? Я поехал туда в прекрасном сером котелке, в котором намеревался не менее полудюжины раз побывать на скачках в Эскоте, и еле унес оттуда ноги в жутком лиловом кепи. И это еще не все. Даже не половина всего. Мне пришлось бежать — бежать как зайцу, черт подери, чтобы удрать от аборигена, надувшегося пива. Мне пришлось продираться огородами и лезть в окно — а ты предлагаешь мне пройти через это еще раз! Нет, — жестко сказал лорд Ходдесдон, — я одобряю идею предложить этому мерзавцу откупного, но категорически отказываюсь быть посредником. Сделай все по чину. Поезжай к своему другу Фрисби и попроси его послать своего адвоката поговорить с этим субъектом. Это дело адвоката. Спокойной ночи, Вера!
И, взяв шляпу, лорд Ходдесдон двинулся к двери. Если бы он покинул комнату не столь стремительно, то успел бы услышать, что сказала сестра по поводу его ультиматума. Но он этого не услышал.
ГЛАВА Х
1
Хотя ленч, устроенный лордом Бискертоном и его другом Берри Конвеем, первоначально задумывался как маленькое торжество в связи с их общей радостью, едва они сели за стол, он сразу утратил свою беззаботность и превратился в неприкрытое обсуждение мер по выходу из сложившейся ситуации. Оба понимали всю сложность положения, в которое попали. Оба проделали минувшей ночью большую мыслительную работу, и дискуссия сразу взяла деловую ноту.
— Вопрос сводится к тому, — сказал Бисквит, когда официант отошел и можно было спокойно предаться делу более интимному, чем ресторанный счет, — куда мы отсюда тронемся?
Берри кивнул. Это действительно была проблема.
— Я бы назвал этот день, — продолжал Бисквит, — самым сумасшедшим и самым веселым днем года. Мы влюблены. Отлично! Мы любимы. Грандиозно! Лучше быть не может. Но вот вопрос: где взять денег, чтобы довести все до счастливого конца? Насколько я могу судить, имеющихся средств нам хватит только на одну брачную церемонию. А у нас должно быть как минимум две.
