Я зажгла газ и ответила:
— Тима, не смеши меня. Я этот грузовик сначала целый месяц из под груд всяких телевизоров, холодильников, мебели и прочего барахла, которое бережно раскладывала в степи, выкапывала, а потом целый месяц резала металл болгаркой и навешивала броню. Мне ведь в Москву, к дочери нужно, Тима.
Тимофей удивлённо спросил, садясь в пассажирское кресло:
— А откуда ты знаешь, что твоя дочь в Москве, Валя? Вдруг её в какие другие края занесло?
Пока закипал чайник, я вкратце рассказала Тимофею свою историю и напоследок сказала:
— Вот и думай после этого, Тима, есть Бог или нет его.
Поставив между сидений узкий столик, а на него две большие кружки с чаем и выложив печенье, я села в кресло. Тимофей взял три печенюшки с розовой прослойкой, положил их в нагрудный карман и с улыбкой сказал:
— Внучке отнесу, скажу, что это гостинец от доброй феи по имени Валя. — После чего со вздохом сказал — Бог может быть и есть, Валюша, вот только мне молиться ему совсем расхотелось. Очень уж он жестокий и безжалостный. Столько народа погубил.
Я пожала плечами и ответила:
— А мне, кажется, что в нашем мире столько злобных тварей развелось, что за ними даже Богу нормальных людей не разглядеть было. Правда, я в одном с тобой согласно, младенцев жалко, а вот некоторых детей постарше, начиная даже лет с десяти, у нас в Невеле расстреливали, как диких зверей. Взять их живьём просто не удавалось, а они, словно даже не волчата, а матёрые волки, нападали с ножами на всех, кого видели перед собой. Ну, и что ты прикажешь делать в таком случае? Знаешь, как матери мне об этом даже слушать больно. Сама я, честно скажу, ни в кого не стреляла, даже во взрослых хищников, но так скажу тебе, Тимоша, на моих собственных глазах бойцы друга моего покойного мужа их расстреливали без малейшей пощады, а они нас раз пять пытались штурмом взять и сам чёрт не знает, что их заставляло на нашу крепость бросаться, а она была не чета вашей, бетонные стены пятиметровой высоты, поверх них спираль Бруно и через каждые несколько метров стальное пулемётное гнездо стоит и бойцов в ней было четыре с половиной десятка. Мне ведь уголовники смертный приговор вынесли, а наши псковские бандиты поклялись, что даже ценой своей жизни спасут меня и Алёнку.
Тимофей выпил пару глотков чая и спросил:
— Что же ты за женщина такая, раз ради тебя бандиты с уголовниками не на жизнь а на смерть схватились, Валюша? Насколько я знаю эту публику, они без выгоды шага не сделают.
Кивая, я ответила:
— Тима, так уж случилось, что я больше года назад им сказала о том, какая беда нас всех ждёт и потому у нас в Псковской области ещё тогда бандиты собрали сходняк, пригласили на него правильных, честных и неподкупных ментов и фээсбешников и приняли решение втихую готовиться в беде. Так что они уже год назад перестали быть бандитами и сделались нормальными руководителями и организаторами. Только поэтому в убежища Псковской области перебралось чуть ли не половина жителей Питера и Прибалтики. Люди даже из Калининградской области и соседней Белоруссии к нам приехали, чтобы укрыться от волны в наших сухопутных подводных лодках не считая того, что питерцы чуть ли не все сокровища Эрмитажа и других музеев к нам в убежища привезли, про то, сколько скотины мои друзья в убежищах укрыли, я уже молчу.
Тимофей поцокал языком и восторженно прошептал:
— Это же надо, вы даже народное достояние, культурные ценности Эрмитажа, сберегли. Да, русский народ точно не погибнет, раз вы такое великое дело сделали.
Я хотела было сказать, что мой Серёжа в Москве тем же самым занимался, но тут примчался какой-то молодой, худющий и высокий парень, подбежал ко мне и воскликнул:
— Валя, зелёные лепестки размножаются! Их стало вдвое больше! Скажите, откуда вы привезли это чудо. Понимаете, я биолог, закончил в прошлом году университет. Это совершенно удивительные, уникальные существа! Они не просто очищают воду. Зелёные лепестки ещё и насыщают её какими-то биоактивными веществами и те действуют лучше любого лекарства. Вы не поверите, у всех сразу же прекратились желудочные колики.
Тимофей поспешил сказать мне:
— Валюша, это Игорек, наш ботаник и химик в придачу.
Биолог, я, Тимофей Иванович! — Возмущённо крикнул парень — Биолог я, понимаете, хотя и в ботанике тоже разбираюсь.
Я улыбнулась химику-ботанику и сказала:
— Так всё и должно было случиться, Игорь. Я ведь специально кормила зелёных лепестков, чтобы они, попав в ёмкость большего размера, тут же начали делиться. Ну, а нашла я их там, откуда сюда приехала, да, их волна повсюду оставила, они ведь к нам на той комете-убийце прилетели. Ну, как там идёт процесс очистки воды? Её, надеюсь, теперь всем людям хватает?
Игорь радостно воскликнул:
— Ой, что вы, всё просто замечательно! Чтобы зелёные лепестки полностью очистили воду и осадили соли тяжелых металлов, а также разложили ещё какие-то ядовитые вещества, что-то вроде гептила, если и того не хуже, уходит всего десять минут и вы знаете, я их снова рассадил и они, как только съели рыбу, тут же начали делиться и у нас теперь работает уже двадцать бочек. Вы себе не представляете, как радуются люди. Они сначала не поверили, что к нам приехала из пустыни фея, а теперь только об этом и говорят. Разрешите мне поцеловать вам руку.
Глава 9
Каражальские страсти
Моим бензином были заправлены два джипа "Тойота Лендкрюзер", машины мощные и быстрые, в каждый загрузили по четыре столитровые пластиковые бочки солярки, они уехали в Жайрем, а мы с Тимофеем продолжили наше чаепитие. Игорь, принесший радостную весть, которую я вполне ожидала в её первой части и очень удивилась во второй, умчался. На плите уже стояла двухведёрная стальная кастрюля и когда она уже стала закипать, Игорь прибежал снова и принёс мне десяток горячих сдобных булочек, а также сахар и мёд к чаю. Будь потолок в кабине пониже, я точно пробила бы его головой, так меня поразили эти булочки. Парень стоял перед кабиной моего бронированного "Уральчика" запыхавшийся, держал в руках деревянный лоток, в которых обычно перевозят клубнику, и улыбался. Выпрыгнув из кабины, как серна, я забрала у него угощенье и от избытка чувств расцеловала. В первый раз он прибежал чумазым, а теперь был чисто умыт. Игорь смутился от моих поцелуев и попятился назад, послышался смех и я весёлым голосом воскликнула:
— Объясняю самым твердолобым казахам! На Руси есть обычай встречать дорогого гостя хлебом и солью. Гость обычно целует того, кто его поздравил с прибытием, а ваш Игорёк пусть и не сразу, но поднёс мне хлеб с сахаром и мёдом. Соли я уже натрескалась столько, что на солнце чуть в воблу не превратилась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
