— Валюша, да, ты и впрямь фея из сказки. Проходи, девочка моя, за наш стол и командуй нами точно так же, как командовала у себя в Псковской области бандитами, которых ты перековала в настоящих руководителей.
Я тоже радостно заулыбалась и, направляясь к директорскому креслу, весёлым голосом сказала:
— Это что Тима, они теперь считают себя настоящими русскими князьями, а свои бригады братков — княжескими дружинами и все чуть ли не поклялись защищать трудовой народ.
Айдар, как и Тимофей, стоял возле большого директорского стола. Он сделал рукой жест, прося не садиться, быстро расстегнул ремень и снял с него кобуру с пистолетом. Это была хромированная "Беретта" с золотой накладкой на рукоятке. Показав мне пистолет, он с улыбкой сказал:
— Наградной, от президента Назарбаева. Валя, я дарю его тебе от имени всех офицеров своего полка.
Свой автомат и гранаты к нему я оставила в машине, а потому была вооружена только двумя ножами, но в моей разгрузке лежали ещё и четыре гранаты. Я сняла офицерский ремень, надела на него кобуру, затянула на талии и сказала:
— Раньше я отказывалась от оружия, Айдар, хотя и умею им пользоваться, но начиная с февраля месяца насмотрелась на такие ужасы, что теперь считаю необходимым постоянно иметь его при себе. Когда по степи бродят стаи голодных колбитов, по другому просто нельзя. Вот что я предлагаю, товарищи офицеры. Нам нужно срочно как можно скорее превратить вашу электричку в настоящий бронепоезд, нагнать как можно больше солярки и бензина и уничтожить их во что бы то ни стало. Желательно не понес при этом никаких потерь в своих рядах. Айдар, дорогой, скажи мне, у тебя есть реактивные огнемёты "Шмель"?
Полковник ответил, сосредоточенно кивая:
— Так точно, Валюша. У нас есть четыреста выстрелов, но я не думаю, что они будут достаточно эффективны протии них.
Отрицательно помотав головой, я возразила:
— Ещё как будут, Айдарчик. Мне известна тактика этих скотов, когда они собираются большой стаей, а не нападают маленькими группами, как они действовали всё это время против вас. Во-первых, они не такие уж и тупые, как кажутся и это нужно обязательно учитывать. Если мы выедем из Каражала на обыкновенной электричке, пусть даже её будет тащить за собой маневровый тепловоз, то они обязательно набросятся на нас всей своей огромной стаей. Ну, а мы установим на крышах лафетные стволы, если такие имеются, а если нет, то изготовим их, и прольём бензином защитную полосу. Сначала мы пустим в ход реактивные огнемёты, потом начнут работать пулемёты, а всё, что добежит до травки, политой бензином, дожжем.
Полковник Бекбулатов развёл руками и сказал, соглашаясь:
— Если работать сверху и из реактивных огнемётов и стрелять будет сразу сорок, пятьдесят бойцов, то тогда, конечно, мы нанесём по ним удар просто чудовищной силы. Это будет примерно то же самое, как попасть под залп сразу нескольких артиллерийских батарей, если не ещё страшнее. С брони так работать не получится. Валя, я полностью согласен с твоим планом, но где мы возьмём столько броневых листов?
Я хотела было ответить, но меня опередил Тенгиз:
— У меня на руднике, Айдар. Ты забыл про карьерные самосвалы, а у них кузова сварены из такого металла, что их только из ротного пулемёта и возьмёшь, а таких я у них ни разу не видел. Максимум калаши, да, и то это большая редкость. В основном они с одними своими секирами нападают.
Беспечно махнув рукой, я сказала с улыбкой на лице:
— Пулю секирой не отобьёшь, Тенгиз. Так, мальчики, думаю всем всё ясно. Ну, а раз так, то давайте ударим, наконец, по пивку и принимаемся за работу. Если постараемся до дня за четыре успеем слепить бронепоезд и хотя бы здесь покончим с колбитами. Тимофей, я так думаю, что строительством бронепоезда будет руководить Тенгиз. Ты ведь школьный учитель, а он, как я поняла, начальник рудника, а стало быть человек технически грамотный. Ну, а ты продолжай акимствовать и помогай нам.
— Ну, это ты зря так говоришь, Валюша. — С отеческой улыбкой на лице сказал Тимофей — Хотя я и директор этой школы, а всё ж таки ещё и учитель трудового воспитания, это раз. Ну, а ещё я капитан запаса, это два, причём ещё советской армии и даже успел в Афгане год повоевать. Причём учти, моя девочка, я ведь танкист. Так что моя помощь не будет лишней, хотя согласен, Айдар Касымов заслуженный человек и инженер хороший.
Заулыбавшись ещё шире, я поспешила извиниться:
— Ой, извини, Тимофей Батькович, на вид тебе не дать больше сороковника, но всё равно, сначала по пиву, а то оно закипит.
Мужчины принялись дружно открывать банки с ледяным пивом и раскладывать по тарелочкам нарезанный ломтями балык из осетрины. Он удался у меня просто замечательно, хотя и тут дело точно не обошлось без зелёных лепестков. Наслаждаясь холодным пивом, мы стали обсуждать план работы и я сразу же сказала, что первым делом нужно выгрузить из кунга и "ПАРМа" все харчи и прочее барахло, чтобы я могла немедленно приступить к работе и изготовить большой биосинтезатор. Под пиво я показала каражальцам и казахским военным фотографии гондолы, озера, своего лагеря, но самое главное, огромных куч вещей, которые волна принесла с севера, ряды тех вещей, которые была просто вынуждена перебрать и разложить на просушку, а заодно объяснила, что никаких других поставок теперь не будет долгие годы и если они не хотят вернутся в каменный век, то должны немедленно уничтожить всех колбитов в округе и срочно ехать к моему лагерю на "Кразах" и всех остальных грузовика под прикрытием солдат полковника Бекбулатова. Ещё я сказала, чтобы они не стеснялись привлекать к этой работе женщин, иначе не успеют вывезти всё до холодов. Мужчины, слушая меня, так заволновались, что стали шуметь, словно дети. Мы покончили с пивом, скушали осетринку и направились к выходу. Кажется, мне удалось воодушевить Тимофея, Тенгиза и Айдара.
Мы вышли их здания школы через железобетонный тамбур и увидели перед собой толпу женщин. Всего их пришло к школе человек шестьдесят и почти все были казашки. Судя по всему, их сюда привела коренастая тётка лет пятидесяти, в высоком головном уборе, лицо которой то расплывалось в улыбке, то кривилось в непонятном оскале, словно её переполняли какие-то противоречивые чувства. Тётка была нарядно одета и вела себя, прямо как бай в юбке. Тенгиз сразу же шепнул мне на ухо:
— Валя, это Айгуль, вдова прежнего акима. Он когда узнал о комете, то три недели пил, а потом повесился. Теперь она зла на весь мир, что акимом выбрали Тимофея Ивановича, а не одного из её трёх сыновей. Все они пропади месяц назад. Будь с ней поосторожнее, она властная и очень опасная женщина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
