Он окинул взглядом темнеющее небо, и Элис проследила за его взглядом.
Загорались все новые звезды. От мерцающей реки тянуло острым запахом зелени. Неземной голубоватый свет выхватывал из мрака драконов, меняя их окрас. С закрытыми глазами и опущенными головами они больше походили на статуи, чем на живых существ.
— Они что, собираются вариться здесь всю ночь? — вслух удивилась Элис.
— О, да, — отозвался Седрик. — Думаю, Релпде еще никогда в жизни не было так тепло. Я даже не догадывался, что она постоянно так мерзнет. — Он помолчал, а затем добавил: — Возможно, даже завтра их будет непросто сдвинуть с места.
— Так, может, задержимся здесь на денек? — предложила Элис. — Зарисуем все, что нашли, еще немного разведаем местность.
Все вздрогнули, когда Меркор открыл глаза и поднял голову.
— Нет. Мы и без того слишком медленно двигались и часто задерживались. Завтра мы пойдем дальше. Лето кончилось. Когда пойдут осенние дожди, река поднимется. Надо попасть в Кельсингру до того, как они начнутся.
У Тимары на миг захватило дух, и тут же она поймала Татса за руку.
— Нет, — отрезала она.
Отказ прозвучал решительнее, чем она сама относилась к его прикосновениям. Тимара вздохнула, нехотя отстраняясь. Татс заворчал куда более разочарованно.
Была глубокая ночь. Они вдвоем стояли на корме баркаса, в относительном уединении темной и пустынной палубы. Остальные хранители спали, кто на крыше надстройки, кто на камбузе или на носу судна. Тимара согласилась встретиться здесь с Татсом и «поговорить», понимая, что оба они хотят вовсе не разговоров. Она была готова пожалеть о том, что измучила обоих, позволив Татсу ласкать себя, но ее кровь до сих пор бурлила от ощущений, которые пробуждали в ней его поцелуи и прикосновения. Ей было труднее отказать себе, чем ему. Все их встречи развивались по одному и тому же сценарию. Они и впрямь разговаривали, пока кто-нибудь один не поддавался порыву. Начинались поцелуи, затем прикосновения. И заканчивалось все одинаково.
— Почему? — спросил он резко. — Почему ты позволяешь мне себя трогать, а затем останавливаешь? Тебе это кажется забавным?
— Нет. Просто…
Тимару расстроили гнев и боль, прозвучавшие в его голосе.
— Мне приятны твои прикосновения, — глубоко вздохнув, решилась она на откровенность. — Знаю, мне не следовало бы тебе этого позволять вовсе, но…
— Тебе нравится?
— Конечно, нравится. Но….
— Тогда разреши мне продолжить. Пожалуйста, Тимара. Я отчаянно хочу тебя. И знаю, что ты хочешь меня.
— Я боюсь…
— Я буду нежен, обещаю. Ты можешь мне довериться.
— Дай мне договорить. Ты все время меня перебиваешь!
Он отстранился от нее, но объятий не разомкнул.
— Ладно. Тогда говори, — грубовато предложил он, но так и не отпустил ее.
Он по-прежнему прижимался к ее бедру, и она ощущала пульсирующее там нетерпение. Тимара сама высвободилась из рук Татса и отступила на шаг.
— Я боюсь не тебя, Татс, и не соития с тобой. Я боюсь беременности. Посмотри на Джерд — как ей сейчас плохо. Ее тошнит каждое утро. Она постоянно то рыдает, то злится, а то и все сразу. Она почти не выполняет своих обязанностей. Я слышала жалобы ее драконицы. На днях глаза Верас пришлось чистить Сильве. Я такого не хочу.
— Ты не хочешь детей? — спросил он едва ли не обвиняющим тоном.
— Что? — недоверчиво вскинулась Тимара. — Сейчас? Конечно, нет! А ты?
Он дернул плечом.
— Было бы не так уж и плохо.
— Для тебя, возможно! Но даже если беременность пройдет легко, не представляю, как я буду выхаживать младенца, пока мы пытаемся найти Кельсингру. Ты хоть думал над тем, что сейчас сказал? Как нянчить ребенка, где найти для него пеленки и одеяло? Где собирается спать Джерд после родов? Грефт пока еще от нее не отказался, но проводит с ней все меньше и меньше времени с тех пор, как она выгнала его из своей постели. О, не смотри на меня так. Это не тайна! Джерд плохо спит, а ее желудок не принимает пищу. Как ее могут сейчас интересовать постельные утехи?
Татс слегка отвел взгляд.
— У нас все будет иначе. Я хочу быть с тобой. Если ты понесешь, я тебя не брошу.
— Ты говоришь так лишь потому что знаешь, как редко это бывает, — заявила Тимара с внезапной уверенностью. — Так что готов положиться на случай.
— Ну, все удивились, когда Джерд вдруг забеременела. Я только и слышал, что разговоры о том, насколько это неожиданно.
— Что ж, если бы ты поговорил об этом с девушками, то понял бы, насколько это опасно, — съязвила Тимара, покачала головой и приняла решение. — Татс, я не стану с тобой спать. Во всяком случае, пока не закончится это путешествие. Я…
Она чуть не сказала, что по-прежнему хотела бы целоваться и обниматься с ним, но это показалось ей несправедливым. Пока не заговорил Татс.
— В таком случае, я вообще не уверен, стоит ли нам продолжать.
В его голосе слышалась обида — и смутная тень угрозы. Тимара разозлилась.
— О, ясно, — огрызнулась она. — Если я соглашусь спать с тобой и вдруг понесу, то ты достаточно ко мне привязан, чтобы остаться рядом, несмотря ни на что. Но явно недостаточно привязан, чтобы быть со мной, если я не готова с тобой спать! И ты видишь в этом какой-то смысл?
Еще мгновение он неловко молчал.
— Да, — не сдержавшись, выпалил затем Татс. — Вижу! Потому что это докажет, что я тебе тоже небезразличен. А пока ты как будто дразнишь меня. Я чувствую себя дураком, когда ты неожиданно прерываешь меня и говоришь «нет», словно я ребенок и выпрашиваю у тебя конфету. Когда люди любят друг друга, один другому не отказывает.
От его слепой уверенности у Тимары перехватило дыхание.
— Женатые люди все время отказывают друг другу! — возразила она, вспомнив о частых ссорах родителей.
Но умолкла, засомневавшись, правда ли это. Отец с матерью часто не соглашались, но справедливо ли это по отношению к другим супружеским парам?
— Мне надоело, что ты постоянно выставляешь меня дураком, Тимара.
Татс отвернулся от нее.
— Я вовсе не пытаюсь выставить тебя дураком, — возмутилась она. — Я просто не хочу забеременеть! Как ты этого не понимаешь?
— Я понимаю, что безразличен тебе, и поэтому ты не хочешь рисковать. Мы оба знаем, что ты вряд ли понесешь. Но ты недостаточно привязана ко мне, чтобы пойти даже на такой малый риск!
Тимара набрала воздуха в грудь, чтобы ответить, но потом задумалась, что же тут скажешь. Он был прав. Ей нравился Татс, она даже немножко любила его, от его прикосновений сердце билось чаще, а по всему телу разливалось тепло. Но когда она сравнивала эти радости с риском беременности, ее кровь стыла, а живот подводило от ужаса. Вот как сейчас. Она пыталась найти слова, объяснить ему, что она чувствует.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
