Оноки делает только то, что выгодно его государству. И сейчас неплохо было бы ему намекнуть, что нападение на Страну Звука не очень-то выгодно. Но для начала стоит сбить с себя пыль и переодеться. Уважение уважением, но даже ками встречают по одежке. И тут обычным моим тряпьем, созданным с помощью чакры, не отделаться.
Возвращались мы с полигона с помощью Юко. Из-за передвижений Ивагакуре Котоширо пока пришлось перевести на границу, для контроля за недружественными силами и передачи информации в случае непредвиденных обстоятельств. В качестве личного телепорта Учиха была не хуже Узумаки с Хирайшином. Только на перемещение у нее уходило больше чакры, так как для этого приходилось использовать обе способности ее Мангекье Шарингана: связать сознание оригинального тела с теневым клоном с помощью Омойкане и переместить себя и меня с Курамой с помощью Конджина.
Даже с Вечным Мангекье Шаринганом это не простая задача. Когда окруженный деревьями и скалами полигон сменился деревянными интерьерами построек храма Отомуры, я с легким чувством сожаления заметил кровавые дорожки от глаз Юко. К сожалению, в моем распоряжении нет идеальных техник телепортации. Хотя помню, Учиха во время нападения на летающую крепость Страны Неба без особых проблем соединила наши с ней сознания и несколько раз перемещалась в пространстве. Но тогда дальность была все же невелика.
— Проследи, чтобы от Курамы не было проблем, — попросил я Юко, прикоснувшись ко лбу женщины.
Исцелять ее глаза сейчас не обязательно, но если есть возможность снизить ей дискомфорт при минимальных усилиях с моей стороны, то почему бы это не сделать? Поток медицинской чакры хотя бы снизит болевые ощущения.
— Конечно, Рюджин-сама, — благодарно поклонившись, с почтением ответила Юко, когда я отнял руку от ее лба.
— Курама, если будешь артачиться — скормлю Роену.
— Эй, почему к нам такое разное отношение?!
— Хочешь, чтоб я и тебя по голове погладил? — скорчив удивленно-брезгливую гримасу, поинтересовался в ответ.
— Нет! Но постоянные угрозы раздражают.
— Тяжко бремя любимого старшего чада, — философски заметил я, — от него многого ждут и требуют. И разве ты не получаешь всего, что требуешь?
— Я получаю слишком много того, что не требую, — недовольно буркнул биджу, не желая быстро соглашаться со мной.
— Наличие прав и свобод подразумевают наличие обязанностей. И с сильных больший спрос. Тем более, от тебя пока требуется всего лишь посветить лицом на публику, не ударив при этом тем самым лицом в грязь. Все, идите, мне нужно еще с ответственными за охрану праздника шиноби переговорить.
На самом деле, не скажу, что Кураму я постоянно только лишь стращаю. С биджу вообще такой номер, как мне кажется, не пройдет. Просто, Кьюби, вроде, не против, что я ему именно таким образом очерчиваю рамки дозволенного.
Заслушивал доклады ответственных за безопасность праздника я уже во время облачения в парадные одежды. Ничего экстраординарного не услышал: количество предполагаемых осведомителей других какурезато, мелкие происшествия в столице без участия шиноби, спокойная обстановка на границах. Я не зря выбрал для своего выхода из тени именно январь, в этом месяце вообще мир на восточном побережье обычно не склонен ко всяким происшествиям. Сейчас даже война между Кумо и Кири идет очень условно. Силы шиноби скованы погодой — бури, шторма, снега на горных перевалах усложняют логистику. Небольшие группы ниндзя способны с этим справиться, но в борьбе со стихией они тратят чакру, чем в значительной мере снижают свой боевой потенциал.
В большинстве случаев выносливости на войне всегда найдется более полезное применение, чем для транспортировки грузов или простого перемещения из одного пункта в другой. Например, часто случается, что шиноби на миссиях во время боевых действий сутками приходится бодрствовать, защищая какие-нибудь важные позиции или те же самые пути снабжения.
Так что пусть на улице погода даже в Стране Звука, славящейся своим аномально мягким климатом для своей широты, не очень праздничная — переменная облачность и температура около ноля — зато рисков диверсий меньше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Разобравшись с этим вопросом, перешел к другому — к последней вычитке своей речи. Этот мир пока не дошел в своем развитии до появления профессиональных спичрайтеров, так что сочинять мне ее пришлось в основном самому. И в своих ораторских качествах я уверен не был. Никогда раньше у меня не было таких задач, чтобы несколькими фразами закрепить некоторую идеологию в обществе, утвердить ряд морально-этическим положений, направить послание дружественным и не очень правительства и организациям. Ну, и заодно побудить к трудовым подвигам население своей страны, так как зима зимой, а в условиях ухудшающегося из-за скорой войны качества жизни, мне нужно страну к той самой войне подготовить.
Не скажу, что речь получилась выдающейся, вполне себе типичное выступление на несколько минут. Длинновато, но, надеюсь, прием с голосовыми гендзюцу меня не подведет.
— Зачем нужно было давать мне женское тело? — полюбопытствовала Курама, недоуменно разглядывая облачение мико на себе и сравнивая его с моим.
— Тебе же было без разницы. Тебе было неприятно находиться в любом человеческом теле.
— Ну…
— И мне так спокойнее.
— Спокойнее?
— Ссориться я с тобой не хочу, а женщине хвосты отрывать даже в горячке боя я все же не стану. Поэтому да, так мне спокойнее.
Пока Курама пытливо рассматривала меня, пытаясь переварить выданный мною перл, я с как можно более серьезным выражением лица наблюдал с помощью додзюцу за последними приготовлениями к празднику. Не улыбнуться при этом оказалось достаточно сложно. Все-таки есть какое-то особое удовольствие в подначивании Кьюби. Все равно, что дергать тигра за усы. Это глупо, опасно, но при возможности сложно не попробовать.
Естественно, просто серьезным выражением лица Кьюби не обмануть.
— Раз не хочешь ссориться, то почему я сейчас здесь? — сложив руки на груди, спросила Курама. — Почему я принимаю участие в ваших странных ритуалах?
— А на что, на твой взгляд, их стоит поменять? — в свою очередь поинтересовался я у Кьюби. — Я, знаешь ли, как-то пропустил в перечне твоих требований ко мне четкую позицию насчет твоего дальнейшего жизненного пути. Только не надо за планы на будущее выдавать желание лежать на свободе пузом кверху, в промежутках мимоходом неся справедливость нуждающимся.
— А что, по-моему, звучит достаточно неплохо.
— Знаешь, по-моему, тоже, но мир слишком жесток. Приходится делать совсем не то, что нам хочется, в надежде на то, что однажды наши труды принесут нам желаемое счастье.
На самом деле, как это ни странно, но у Курамы реально не было никаких долгосрочных планов на жизнь. Все они ограничивались желанием вырваться из печати, а что делать дальше — он особо не планировал. Может, он просто не видел всех происходящих на континенте изменений, может, игнорировал их, но факт осознания, что мир уже давно не тот, к которому привыкли все биджу, прошел мимо сознания Кьюби. В нынешних условиях жить как встарь у Хвостатых бы не вышло. Даже в человеческих телах.
— Но ты не переживай. Я надеюсь, что в этом мире задержусь не дольше, чем лет на триста. За это время ты можешь научиться управлять людьми и приобрести все инструменты для этого. Я тебе даже в этом помогу. И делай после этого, что хочешь. Это уже будут не мои проблемы. И даже, скорее всего, не людей, а твои. А пока иди и займись своим делом.
Кураме предстояло маячить среди лиц особого статуса в Стране Звука. То есть в одном ряду с Отохиме, дайме Кейдзаном и Мицуко, которая являлась формальным главой Отогакуре. Ну, и еще с главами кланов шиноби, чиновниками высшего ранга и крупными торговцами. Биджу я решил прятать на самом видном месте, представив его большой и влиятельной шишкой. На тот случай, если в ближайшей войне все же я буду вынужден воспользоваться его силами и придется как-то объясняться перед Шиноби Годайкоку. Представлю Кьюби как члена клана Ибури, сумевшего в свое время получить силу Курамы по типу Кинкаку и Гинкаку.
