машине было более-менее комфортно.
— Здесь стоянка вроде как запрещена?
— Не для нас. Мы здесь при исполнении.
Мы? Надо же.
— А я-то здесь при чем?
— При ком. При мне. — Тесалов заглушил мотор. — Поговорим? Здесь нам не помешают.
По-моему, Юрий тоже чувствовал себя слегка стесненно. А может, капитан сейчас действительно работал, а я была объектом разработки… Что ж, может быть. У каждого свой хлеб.
Закурив, Тесалов предложил:
— Если есть ко мне вопросы — спрашивай.
— А ты ответишь?
— Если что — совру.
Ну, так-то уже лучше. Значит, с шутками…
— Попробуем…
Тесалов перебил:
— Мужики тебе привет передавали. Дала ты звону им. Тогда, в спортзале.
— Ты про ваш спецназ?
— Бойцы не прочь с тобой поближе познакомиться.
— Что, так обиделись?
— Обидишь, жди, таких.
— Какая-нибудь «Альфа»?
— «Вымпел» не устроит?
— По мне без разницы. Запутаешься в вас…
— Тренироваться с ними хочешь?
— Ты серьезно?
— Конечно. Допуск я тебе оформлю. Бойцы сугубо за. Ты на них произвела большое впечатление.
Занятно было бы.
— Подумаю. Откуда вы все взялись? Тогда, в «Гусятнике»?
Блин, deus ex machine…
— Дело техники. Можешь понимать буквально. На самом деле, все басмаевские телефоны были на прослушке. И не только телефоны, кстати, к этому моменту мы его вели конкретно и всерьез. — Тесалов пояснил: — Он хорошо сидел на наркотрафике, а это уже сфера наших интересов. Особенно когда на том конце цепочки маячит иностранная спецслужба. Подробностей, прости, не будет.
— Обойдусь[30].
— Разумно. Ну так вот, когда он позвонил тебе, я оказался в курсе. Понятно было, что ты сунешься на выручку сестре и наломаешь дров. При таком раскладе стало не до комбинаций. Плюс налицо захват заложников, опять-таки… Короче говоря, было принято решение вмешаться.
— Уж вы вмешались…
В общем, вразумительно.
Я ему поверила. Почти.
— Получается, я вам сорвала операцию?
— Все наломали дров. В отчетах пишут так: ситуация спонтанно вышла из-под нашего контроля. Вмешалась тут одна назойливая дамочка…
Забавы рыцарей кинжала и плаща.
Виноватой я себя не ощущала.
— В тех обстоятельствах ты действовала, если честно, потрясающе, — заметил капитан. — Почти… да что там, просто профессионально, как хорошо обученный агент. — Тесалов улыбнулся. — Ты уверена, что никогда не проходила соответствующую подготовку? Ну, в ГРУ там или в ЦРУ?
— А то вы мою биографию насквозь не просветили. Наш разговор сейчас, случайно, не пишется?
— Тебя надо спросить.
Резонно, да.
— Я лично не пишу.
— Я тоже.
«Я» Тесалов тоном выделил: мол, понимай как хочешь. Возможно, кто-то из конторских нас сейчас и в самом деле слушает. А может, нет — кто ж штирлицев поймет.
Вообще-то это уже паранойя.
Тесалов вкрадчиво спросил:
— Тебе неинтересно, кем на самом деле был тот журналист?
— Который Алексей? Полагаю, что не журналистом. Наверно, частный детектив какой-нибудь. Рискну предположить, что это фатер мой подсуетился, когда узнал, что у дочурки неприятности. Заслал страховки ради казачка… Я угадала, нет?
— Отец тебе сказал?
— По телефону? Он же не дурак.
— А то я сомневался. Да, всё правильно. Личность «журналиста» мы установили. Товарищ из Самары, бывший мент, сотрудник детективного агентства. Толковый вроде мент…
— Да, потому и вляпался.
— Пора отстреливать. Уж слишком ты умна.
Интересно, это шутка юмора?
Усугубим:
— Да, между прочим. Слушай, капитан, ты ведь не капитан? На звание повыше, я так думаю?
— Вообще-то я майор. А здесь-то как…
— А просто догадалась. Слыхал о женской интуиции, майор? К тому же я умна…
Не там, где это надо. Ну, или не тогда.
— Да, доктор Кейн… с тобой не заскучаешь!
— А уж с тобой-то! Классика почти. Помнишь, песенка была, пародия такая: «Враг не ведал, дурачина: тот, кому всё поручил он, был чекист, майор разведки и примерный семьянин», — не удержавшись, процитировала я; само просилось на язык. — Н-да, сущий водевиль, когда бы не кровища…
Тесалов покосился на часы:
— Ты мне напомнила… — Из бардачка он вынул пистолет, тот самый нарчаковский ствол. — Я тоже умный. И предусмотрительный: догадался втихаря тогда твою «копейку» осмотреть.
— Я же ее вроде запирала.
— Ну, Дайана…
— Ясно, извини. Морды бьем, замки вскрываем, телефоны слушаем… Интересная у некоторых жизнь!
— Ты на свою взгляни.
И то. Крыть вроде было нечем.
Тесалов, явно для проформы, уточнил:
— Пистолет принадлежал твоей соседке?
— Родственнице.
— Родственнице? Хорошо, пусть так. Выходит, всё же родственница… Кто она тебе?
— Двоюродная бабушка. Была. Я этого не знала.
— Занятный поворот. Расскажешь, что к чему?
— Когда-нибудь. Потом.
Тесалов не настаивал:
— Не к спеху… Ну так вот. Короче, пистолет. Между прочим, редкое оружие. Самый настоящий раритет, у знатоков приличных денег стоит. С секретом пистолетик. Вот, смотри…
Тесалов (он сидел со стороны Невы) открыл дверь жигуленка, оттянул затвор.
— Стрелять собрался? Спятил, мы же в городе!
— Смотри сюда.
Майор спустил курок. Вместо грохота раздался тихий «чпок». Пуля, я так полагаю, ушла в воду — за снегом видно не было. Запахло порохом.
Он всё-таки пижон.
— Занятная игрушка, да? — Тесалов закрыл дверь. — Оружие для диверсанта. Глушитель встроенный, как в наших ПСМ. Вполне надежно бьет. — Он протянул мне ствол: — Держи. Оставь себе на память. Сувенир. Разрешение тебе потом оформим, когда всё уляжется.
— Не думала, что это всё так просто.
Он пожал плечами:
— Не для всех.
Внушительно звучит.
— А ты не прост, майор. Даже и с поправкой на специфику твоей Конторы, как мне кажется…
— Простых у нас не держат. А кажется — крестись… но в чем-то ты права. Знаешь, да: в былые времена кто-то должен был работать с диссидентами, а кто-то — с резидентами. Прочувствуйте, как говорится, разницу. Подразделение, в котором я служу, напрямую подчиняется столице… ну да пока тебе эти нюансы ни к чему.
Это самое «пока» я про себя отметила.
Понятно, в общем-то, к чему шел разговор…
— Да, влипла я… — А это уже вслух.
Тесалов понял мою реплику по-своему:
— Победителей не судят, доктор Кейн. Против нас у прокурорских руки коротки. Считай, что ты под нашей «крышей».
— За «крышу», говорят, приходится платить…
Майор подачу — явную — не принял. Счел, должно быть, что несвоевременно. Что ж, тогда еще поговорим, лично мне спешить пока что некуда.
О наркотрафике и том, что с этим связано, Тесалов больше не упоминал. Пришлось смириться с тем, что для меня во всей этой истории многое — возможно, навсегда — останется за скобками. Ну да в жизни вообще многое выносится за скобки, осмелюсь повторить — иной раз сама жизнь…
Пустое. Просто замечание между темами.
Во многом знании есть много ерунды.
Детально обсуждать ход следствия по «делу о квартирах» большого смысла
