молот, однако резкие, угловатые черты буквально дышали усталой решимостью завершить тяжелую, но необходимою работу, тогда как в писателе, детализированном не сильно лучше, наоборот, чувствовалась вдохновленная рассеянность витающего среди образов и смыслов человека.
- Скузи, задумалась, - Ливия, шедшая мимо, затормозила, узнав Старпома,- Чуть было мимо не прошла.
- А ты здесь откуда?
- Ходила в управление — документы получала, и эти, как их, «podjyomnye», теперь назад иду.
- Почему именно этим маршрутом?
- Ну потому, что туда я шла как сказали — по проспекту через площадь, а теперь уже, зная путь, решила через парк срезать. А что? Думаете, я за вами слежу? Да нужны вы мне…
- Вот как? Мне показалось, что я тебе интересен.
- Не обижайтесь. Я в том смысле, что меня не приставляли за вами следить. Вы же это имели ввиду?
- Я понял. Просто так совпало…
- Что совпало?
- Не обращай внимания. У меня просто, небольшой кризис идей. Ну вот знаешь, как бывает: ждешь, строишь планы, думаешь, что вот сейчас вырвусь на волю и тогда… А когда тебе говорят, что ты можешь идти, ты просто садишься на скамейку в ближайшем парке и сидишь, не зная, куда податься.
- Вас отпустили?
- Да. Я им не интересен, претензий ко мне у Залесья нет, так что «tovarishh polkovnik» прямым текстом сказал, что я могу валить на все четыре стороны.
- Ну так это же хорошо? Вы можете вернуться обратно к своим друзьям…
- Они мне не друзья.
- Почему? Что случилось?
- Ничего. Я просто констатирую факт. Я не умею иметь друзей. Все люди, которых я так называю, для меня не более чем полезные инструменты и источник развлечений. Я могу притворятся их другом, могу делать вид, что они мне симпатичны, но, как только они пропадают из поля зрения — все. Ни переживаний, ни тоски, ни воспоминаний.
- Печально… - Ливия села рядом и жестом попросила сигарету, - Всегда хотела попробовать. Подозреваю, что мне не понравится, но попробовать надо.
- У тебя, теперь, начинается новая жизнь. Решила пустится во все тяжкие? Алкоголь, табак, беспорядочные связи?
- И не надейтесь.
- Я тебе так не нравлюсь?
- Не то, что бы, просто есть ощущение, что вы — не тот человек, с которого стоит начинать «взрослую жизнь».
- Почему?
- Вы сами сказали, что у вас проблема с привязанностями. Хотя это и раньше чувствовалось. А я, ввиду воспитания и особенностей прошлой жизни, тоже тот еще эмоциональный кастрат...
- «Эмоциональный кастрат»!? Мне нравится — надо запомнить,- Старпом покосился, глядя как Ливия старается не закашляться, - Вдыхай носом. Разбавь дым до приемлемой концентрации.
- Господи… Так вот как вы это делаете?! А что касается связей... Подозреваю, чувcтвенная сторона отношений будет даваться мне очень тяжело. И лучше иметь рядом человека, который способен поддержать и понять, нежели циника вроде вас. Без обид.
- Ясно… Но можно, хотя бы, перестать обращаться ко мне на «вы»?
- Нет — это способ держать дистанцию.
- То есть, я тебе, все таки, нравлюсь?
- В вас есть некая животная притягательность и мне приходится прикладывать определенные усилия, чтобы ей сопротивляться. Но, если вы думаете, что надо просто надавить еще немного, то не старайтесь. Я, все таки, бывшая монашка и нас учили сопротивляться мирским соблазнам.
- А зачем сопротивляться?
- Затем, что человек тем и отличается от животного, что животное сосредоточено на удовлетворении своих желаний.
- А человек?
- Истинный человек — не по виду, а по духу, тем и отличается от животного, что способен подняться над своими желаниями и обуздать их во имя высоких целей.
- И ради чего ты обуздываешь свои?
- Ради новой жизни. Спать с человеком, которому я безразлична, я могла и в Ордене. Вы не хуже меня знаете скрытые от посторонних церковные порядки. И начинать её с этого? Нет. Я слишком уважаю себя.
- Понятно…
- А мне вот, не очень. Признайте - вы не любите людей, которые уподобляются животным. И караете их с особым удовольствием. Они вам омерзительны.
- Но сам, в то же время, с удовольствием предаюсь плотским наслаждениям?
- Дело не в этом. Я хочу сказать, что вы сами прекрасно понимаете эту концепцию. Понимаете, что быть человеком, значит переступать через себя ради чего-то большего. Идей, друзей, близких.
- И?
- Так шагните дальше. Перейдите от понимания к действию. Да, возможно вы социопат или как там это называется, но это, всего лишь, значит, что вы лишены внутренних подсказок. У вас не болит душа от разлуки, нет отвращения перед убийством… И что? Я знала сотни абсолютно обычных, по началу, людей, которых эти подсказки не удержали от превращения в чудовищ.
- Считаете, что может быть и наоборот?
- Почему нет. Подсказки — это всего лишь подсказки. Как знаки на дороге. Если вы знаете путь, то можете обойтись и без них.
- А если нет?
- Тогда используйте свой ум, чтобы найти его. Вы же так гордитесь своим интеллектом — пустите в ход его, тем более, что понять что правильно, а что нет, не так уж сложно…
- Вы так и сделали?
- Да. Я не отрекалась от тех идеалов, в которых была воспитана. Они навсегда в моем сердце. Но разум указал на то, что путь, которым меня направляют, неверен. Что те, кому я служу, много говоря про движение к ним, сами следуют совсем не туда и мне с ними не по пути. А с кем по пути вам?
- Вот, как раз, об этом и размышляю… Как вам мозаика, кстати?
- Я не очень разбираюсь в искусстве не вписывающемся в церковные каноны, так что, лучше выслушаю вашу версию.
- Думаете я могу сказать больше? Я в таком же тупике. С одной стороны, цвета, образы линии… Похоже на наскальные рисунки каких-то дикарей. А с другой — именно этим она и подкупает. Меня до скрежета зубовного бесят богемные снобы, готовые часами обсуждать «Что же хотел сказать художник этими красными ставнями?».
- Учитывая, что часть этих художников вы, наверняка, знали лично…
- Да! Да, сестра, вот именно! И ставни красные, не потому, что этот вот красавчик пойдет на войну и там словит зубами мушкетную пулю, а выглядывающая из них девица наложит на себя
