– Ты для меня очень много значишь, Эйбра.
– Я знаю.
– Значишь больше, чем кто-нибудь другой.
– Хочется надеяться на это, – ответила она и опустила руки.
– Но я честно…
– Не надо, – Эйбра вытащила из машины сумку и встряхнула гривой волос. – Не надо ничего уточнять. Просто прими это как данность, как волшебный дар. Если ты решишь, что я поспешила дать его тебе или подарила не так, как тебе хочется, то толку от него не будет. – С этими словами она направилась к входной двери, из-за которой донесся радостный лай Барби.
– Вот это самая надежная сигнализация. Отличает своих от чужих. Я сейчас переоденусь и возьму ее с собой на пробежку.
Эли достал из кармана ключи.
– Я бы тоже пробежался вместе с вами.
– Отлично.
Она больше ничего не сказала, и они вместе приступили к изучению содержимого сундуков и чемоданов. Эйбра тщательно составляла список вещей, внося их в файл ноутбука.
Мы не эксперты в этом деле, подумала она, но подобная систематизация старинных вещей поможет в будущем создать музей, о котором так мечтала Эстер.
Они долго делали подробную опись отдельных вещей, вносили их в каталог и клали на место. Эли отнес и сложил в отдельную кучу домовые и бухгалтерские книги и дневники. Некоторые он листал и при этом делал записи в блокнот, посчитав их особенно важными для своих изысканий.
Через несколько часов они расстались: и ему, и ей нужно было заниматься своими делами. Эли решил отложить работу над книгой на более позднее время, понимая, что сейчас можно найти среди этих пыльных старых бумаг что-то важное. Он уже успел почерпнуть кое-что полезное из этих фолиантов, в которые скрупулезно заносились сведения о покупке мяса, птицы, яиц, масла и различных овощей у местного фермера по имени Генри Тиббет.
Эли решил, что этот фермер, скорее всего, предок его нового друга Стоуни. Он представил себе Стоуни в соломенной шляпе и комбинезоне и позабавился такой картине. В следующую секунду Барби неожиданно залаяла.
Он встал со складного стула, но лай тут же прекратился, и до его слуха донесся голос позвавшей его Эйбры:
– Это я. Не спускайся, если занят.
– Если что, я наверху, – ответил он.
– Мне нужно тут кое-что сделать, а потом я поднимусь к тебе.
Как приятно снова услышать ее голос, подумал Эли. Приятно осознавать, что скоро она придет к нему и поможет в работе, расскажет, чем только что занималась и кого видела.
Каждый раз, когда он пытался представить себе дни, когда Эйбры еще не было в его жизни, ему вспоминались долгие безотрадные часы добровольного затворничества в огромном доме, где все казалось мрачным, бесцветным, некрасивым. Теперь ему все чаще и чаще приходила в голову мысль о том, что именно она принесла в его жизнь свет и радость.
Через несколько минут он услышал, как Эйбра вприпрыжку поднимается по лестнице. Вскоре она предстала перед ним в обрезанных по колено джинсах и футболке с надписью «Йога – это круто!»
– Привет! Я отменила сеанс массажа и поэтому… – Она остановилась возле столика, за которым Эли работал, ожидая его приветствия и поцелуя. – О господи!
– Что такое? – Он вскочил на ноги, готовый защищать ее от всех зол мира – от пауков до призраков.
– Какая прелесть! – воскликнула Эйбра и буквально набросилась на платье, которое лежало в чемодане, содержимое которого Эли вносил в каталог.
Она с такой поспешностью прижала к себе этот раритет, что эли даже растрогался. Она подбежала к зеркалу, с которого уже было снято покрывало, и прижала к себе кораллового оттенка платье образца 1920-х годов с низкой талией и подолом по колено.
Затем покрутилась перед зеркалом, пытаясь разглядеть себя с разных сторон.
– Для него нужно длинное ожерелье, шляпка «колокол» в тон и длиннющий серебряный мундштук! – заявила Эйбра, не выпуская платья из рук. – Представь себе, где оно могло быть! Его хозяйка наверняка танцевала в нем чарльстон на вечеринках или в подпольных барах, где угощались контрабандным джином или виски!
Она снова повертелась перед зеркалом.
– Та, которая носила это платье, была отчаянной, даже немного безответственной и абсолютно самоуверенной особой.
– Оно идет тебе.
– Спасибо, он просто сказочное. Знаешь, то, что мы нашли здесь и внесли в каталог, вполне пригодится для будущего музея моды в Блафф-Хаусе.
– Да я скорее подумаю о том, чем лучше выколоть глаз – спицей или кочергой.
Мужчин не изменить, решила она и не стала менять этот статус.
– Ну, хорошо, не здесь, а в каком-нибудь другом месте, но согласись, платьев здесь столько, что хватит на фантастическую экспозицию в будущем музее Эстер. Который когда-нибудь откроется.
С этими словами она аккуратно сложила платье и, обернув его бумагой, убрала в чемодан.
– Я посмотрела в подзорную трубу, прежде чем подняться сюда. Там по-прежнему никого не видно.
– Он обязательно вернется.
– Знаю, но я терпеть не могу ждать. – Она шагнула к нему и запоздало поцеловала. – Почему ты не работаешь над книгой? Что-то рано ты закончил работу.
– Я закончил черновой вариант и решил взять короткий перерыв, чтобы текст немного отлежался.
– Ты закончил книгу! Быть того не может! – Эйбра обняла его за шею. – Это фантастика! Почему бы нам не отпраздновать это?
– Черновик – это еще не книга. Это подобие книги, которое нуждается в большой доработке. И как ты к этому относишься?
– Я понимаю, что текст нуждается в доработке, но мне это все равно очень нравится. Ты закончил ее раньше, чем я надеялась.
– Спасибо. В любом случае мы сегодня празднуем. Я собираюсь приготовить кое-что на ужин и поставлю сейчас на лед бутылку шампанского, которую принес из кладовой.
Радуясь за него, Эйбра села ему на колени.
– Я горжусь тобой.
– Но ты же ее не читала, лишь короткий отрывок.
– Это не важно. Ты закончил ее. Сколько получилось страниц?
– Сколько сейчас получилось? Пятьсот сорок три.
– Ты написал пятьсот сорок три страницы, над которыми работал в жуткой, нервной обстановке! Написал их в важный, поворотный этап твоей жизни, в условиях незакончившегося конфликта и жуткого стресса. Если ты не гордишься собой, то это или скромность, или глупость. Что же именно, скажи на милость?
Она пытается воодушевить меня, решил Эли. Воодушевить и окрылить.
– Наверное, нужно честно признаться. Я горжусь собой.
– Вот это уже лучше. – Эйбра поцеловала его и снова обняла за шею. – Через год, как раз в это время, твоя книга будет опубликована или окажется на пути в типографию. Твое имя будет очищено от всяких гадостей, и ты получишь ответы на все вопросы о собственной жизни и твоем родном доме.
