А потом Роджер вызвал сенешаля и велел готовиться к отъезду: они отправятся завтра на рассвете. Леди Сибилла была так поражена этим сообщением, что выронила клубок и кинулась к сыну, зацепившись за нитку и окончательно погубив все их с Милдрэд труды.
— Ты не можешь сейчас уехать, Роджер!
Граф поглядел на нее с высоты своего роста, и Сибилла, сама не маленькая, отступила под его холодным властным взглядом.
— Мадам, вы забываетесь!
— Но, милорд, — стушевалась графиня. — Вы еще так слабы…
— Я в полном порядке. К тому же я получил известие, что Генриху с несколькими спутниками удалось вырваться из окружения Ковентри и сейчас они пробираются к Вустеру. Мой долг выступить ему навстречу, пока его не настигли ищейки Юстаса!
И, развернувшись, пошел прочь, сопровождаемый свитой.
Еще затемно Милдрэд разбудил звук трубы, голоса и шум во дворе. Накинув широкий бархатный балахон, она спустилась в зал и увидела Херефорда уже в полном воинском облачении. Он отдавал последние указания, был решителен и тверд. Даже графиня не смела перечить ему, а просто стояла в стороне и смотрела.
В какой-то миг Роджер подошел к Милдрэд и взял ее руку в свои — только чуть звякнули кольчужные перчатки, свисавшие у его запястий.
— Вы остаетесь под покровительством моей семьи. Не знаю, насколько затянется поездка, но молитесь за меня, — он слегка улыбнулся. — Жаль, что мы так мало пробыли вместе. Но мысль о вас будет согревать мою душу.
У Милдрэд защемило сердце. Роджер смотрел на нее нежно, но все с тем же налетом легкой грусти. Но сейчас грусть была оправдана предстоящей разлукой. И когда граф на миг склонился к ней, она подставила ему губы для поцелуя, но он только почтительно поцеловал ее в лоб.
Потом все вышли на крыльцо, графиня благословила сына, он попрощался с братьями и сестрами, даже жавшуюся в стороне Донату обнял и похлопал по плечу, словно подбадривая. И пожалуй, Доната рыдала горше всех, когда граф выезжал под аркой ворот во главе своих конных ратников.
А вот леди Сибилла почти обожгла Милдрэд взглядом своих карих глаз.
— Вы могли бы уговорить его остаться. Вы же его невеста!
— Разве позволительно женщине вмешиваться в дела мужчин? — так же едко ответила Милдрэд.
Графиня ничего не сказала, но у Милдрэд создалось впечатление, что без покровительства Роджера ей придется тяжелее среди его семейства. Однако было и нечто, что улучшило ей настроение: на опоясывавшей двор деревянной галерее она увидела Артура. Он смотрел на нее, но едва встретив ее взгляд, повернулся и быстро ушел.
В тот день в Херефорд прибыл гонец с письмом из Гронвуд-Кастла. Милдрэд узнала об этом, когда ее вызвали к леди Сибилле, расхаживающей с длинным свитком в руках.
— Ваша матушка, видимо, очень разговорчивая леди, — графиня будто напоказ развернула перед Милдрэд свиток. — Такое длинное письмо. Мне даже пришлось кликнуть капеллана, чтобы прочел.
— Могли бы и меня позвать, — ответила девушка, жадно вглядываясь в письмо матери и ожидая, когда ей позволят его прочесть.
Ничуть не бывало. Графиня рассказывала своими словами: Гита Гронвудская дала понять, что пока ее супруг за морем, она не вправе разрешить помолвку Милдрэд с лордом Роджером и предлагает дочери либо, согласно обычаю, остаться пожить в доме будущего мужа, либо, если ее содержание будет в тягость, отправиться домой. Последнее Сибилла восприняла как попытку леди Гиты забрать дочь, пока не уладятся дела графа Херефорда и не прояснится его положение. Но нет, они не отправят невесту ее дорогого Роджера в Норфолкшир. И Сибилла решительно бросила послание в огонь камина.
— О, что вы наделали! — ахнула девушка. Ей так хотелось прочитать это письмо, она надеялась узнать вести из дома, хоть почерк матери увидеть! А так ей оставалось только смотреть, как свиток корчится и темнеет в огне, и на ее глаза набежали слезы.
— Я делаю то, что считаю нужным. А теперь отправляйтесь-ка работать над гобеленом.
Да, Милдрэд почувствовала, что значит оказаться на попечении ненавидящей саксов графини. Теперь та без стеснения вела об этом разговоры, постоянно упоминая каких-то знакомых саксов, какие живут среди своих коз и свиней и никогда не познают, что такое благородное поведение и истинное достоинство.
Милдрэд утешала только Бертиль.
— Это пройдет, когда вы станете женой Роджера. А так матушка просто недовольна, что Роджер поспешил выдать вам корону леди Херефорда.
Но в Милдрэд словно бес вселился: она надевала сапфировый обруч всякий раз, когда спускалась в большой зал, всем давая понять этим, что равна Фиц Милям. И гнев, с которым на нее смотрела леди Сибилла, даже доставлял ей удовольствие. К тому же Милдрэд во всеуслышание заявила, что пора бы матери Роджера обучать будущую графиню Херефордскую, как управлять делами. Сибилла сначала просто онемела, а потом сухо процедила сквозь зубы, что если саксы и привыкли жить всем скопом, как свиньи, то в благородных нормандских родах среди женщин обязанности распределяются согласно старшинству, и пусть леди Милдрэд помнит, что пока она тут на правах приживалки, даже непризнанная невеста, так что ей надлежит молчать и ждать своего часа.
Присутствовавшая при этом разговоре Доната едва не упала в обморок от смелости Милдрэд. Позже она разыскала ту на крепостной стене, где девушка любила гулять в одиночестве.
— Вам лучше бежать отсюда, — прошептала Доната, испуганно озираясь. — Уезжайте, а то… Они забьют вас.
И она быстренько исчезла.
Зато Бертиль успокоила Милдрэд:
— Матушке просто трудно представить, что однажды тут всем будете заправлять именно вы, а ее время пройдет. Поэтому будьте снисходительны, дайте ей повластвовать, пока это возможно. Матушка уже поняла, что вы по сердцу Роджеру и однажды он возвысит вас, а ей, столько лет привыкшей чувствовать себя в Херефордшире первой леди… и первой красавицей, — добавила Бертиль лукаво, — придется уступить и свое положение, и графский титул.
Да, это обнадеживало. Но не улучшало настроение. И Милдрэд все чаще стала одиноко гулять по стене, выискивая взглядом Артура. Порой она украдкой рассматривала его из-за зубца парапета и пришла к выводу, что юноша больше не выглядит таким бесшабашным и веселым, как ранее. И когда она видела, как он уныло сидит на ступеньках крыльца или наблюдает за упражнениями воинов, не принимая в них участия, девушка надеялась, что он грустит о их былых отношениях, так же, как и она.
Вскоре уехала вместе с супругом и Бертиль. С другой сестрой графа, Маргаритой, Милдрэд не настолько сблизилась. К тому же у нее возникло подозрение, что та всячески старается свести ее с Вальтером. Маргарита и Вальтер были очень дружны и постоянно о чем-то шептались по углам. А потом Маргарита то вызывала Милдрэд погулять в садик, куда неожиданно приходил Вальтер, а его сестра под каким-либо предлогом убегала, то юные леди вместе отправлялись в город, но и там встречали Вальтера. Он невообразимо донимал Милдрэд, и она даже избегала ходить одна, всегда стараясь обзавестись сопровождающими в лице пары-тройки солидных матрон, при которых Вальтер не решался вести себя развязно.
