но могла видеть, что оно пишет, и написанное не было приятным.
— Что ты имеешь в виду, дорогая? — спросила она.
— Вы вообще меня не боитесь, — ответила я. — И это означает, что вы не верите ни во что из той ахинеи, которую пишете. Это ведь должна была быть статья о новой медицинской технологии, или вы просто пытаетесь написать ещё одну статью о том, насколько опасны магглорожденные?
— Не имеет значения, во что я верю, — сказала она. — Имеет значение то, во что поверят читатели.
— Мне кажется, будет лучше, если вы напишете что-нибудь более уравновешенное, — сказала я.
И сделала маленький шаг к ней.
— Ты угрожаешь мне? — спросила она почти восхищённо.
— Конечно нет! — ответила я, приложив усилия, чтобы звучать шокированно. — Мне просто было интересно, нет ли... у определенных людей симпатий к врагам Министерства. Вы, конечно же, знаете, о ком я говорю.
Впервые она выглядела действительно поражённой.
— О чём ты говоришь?
— Все знают, какова его программа, — ответила я. — И может настать момент, когда людям придётся выбирать сторону. Если вы выберете слишком рано, то впоследствии можете пожалеть о том.
— Я не на стороне Сама-Знаешь-Кого, — быстро сказала она.
Странно, но я ей верила.
— Разве не вы только что сказали, что не имеет значения, какова на самом деле правда? — спросила я. — Это то, что люди воспринимают как таковую. Если люди сочтут, что вы на стороне Волд...
— Не произноси этого! — сказала она.
— На его стороне, разве не потеряете вы половину своих читателей?
— Но людей на самом деле не интересует всё это, — сказала она, делая жест в нашу сторону. — Они хотят знать о настоящей сенсации, об опасной магглорожденной.
— Если я опасна сейчас, насколько опаснее я стану в будущем?
— Я постоянно имею дело с опасными людьми, — безапелляционно отозвалась она. Встала, по-видимому вернув себе самообладание. — Так ты не хочешь говорить о том, что ты попала под Круциатус. Как насчёт тайны твоего происхождения? Кажется, никто ничего о тебе не знает?
— Я сирота, — сказала я. — Что тут ещё знать?
— А почему нет записей об убийстве твоих родителей? — ответила она. — И почему в маггловских документах за последний год нет записи о семье Эберт, переехавшей в Британию. Откуда ты, и кто ты на самом деле? Я собираюсь опубликовать что-нибудь, и разве не будет лучше, если ты сама расскажешь эту часть истории?
Я бросила взгляд на Флитвика, ощущая желание скорчить рожу. Последнее, что мне требовалось, чтобы члены персонала начали задавать такие вопросы. Если она разместит их в газете, то у меня будут серьезные проблемы.
Глава 41. Интерлюдия: Рита Скитер
— Мисс Скитер! — воскликнул Флитвик. — Мисс Эберт оказала услугу всему сообществу волшебников! С чего это вы вдруг начали разбрасываться сомнительными обвинениями?
Рита и сама этого не знала.
Она прибыла, ожидая, что ей предстоит заказная статья в позитивном ключе. Этого ожидал её редактор, и это она обещала Дамблдору. Пусть она не боялась его, в полном смысле слова, Дамблдор располагал достаточной политической властью, чтобы причинить ей серьёзные проблемы.
В текущих условиях, было плохой идеей настраивать против себя любую из двух основных групп, борющихся за контроль над магической Британией. Официально, Пророк был полностью на стороне Министерства, но неофициально редактор Риты опасался задеть Пожирателей Смерти и их последователей.
Начни её редактор так действовать — и в один прекрасный день он мог просто-напросто исчезнуть. Для такого поворота событий у него было слишком сильное чувство самосохранения. Хотя Рита иногда презирала его трусость. Было бы лучше дать людям знать, что происходит на самом деле, вместо того, чтобы просто быть рупором Министерства.
Тем не менее, её обожаемые поклонники ожидали определенного градуса... остроты. Осторожное поведение было гарантированной дорогой к увольнению, а ничего другого Рита не умела. Даже если ей приходилось приукрашивать некоторые частности, чтобы сделать репортаж сочнее, голые факты всё равно пробивались наружу, и это было самым важным. Хотя редактор Риты продолжал ставить её в безвыходные положения на каждом шагу.
Если всё продолжится в том же духе, ей придётся работать в магазине, как простолюдинке.
Лекарство от Круциатуса было событием, происходящим раз в жизни, но не то чтобы оно повлияло на такое уж большое количество людей. Конечно, троюродная сестра Риты пострадала, и были некоторые свидетельства, что ей становится лучше, но ведь это не было в точности полностью исцеляющим лекарством, не так ли?
Люди, приходящие в себя, скорее всего всегда будут людьми лишь наполовину, калеками. Всем было бы лучше, умри они давным-давно, но волшебная медицина могла сохранять людям жизнь ещё долго после окончания отведенного им времени.
Это было важно, но не чрезмерно важно, и тем не менее, план был написать мягкую статью про юную девочку, ставшую настоящим примером для подражания всем юным ведьмам. Этого от неё ожидали редактор и Дамблдор. Написать такое было бы наилегчайшим делом.
Если бы девочка была обычной, то Рита и написала бы именно такую статью. Тем не менее, с момента, когда она вошла в комнату, что-то в девочке казалось ей неправильным. Странное чувство ужаса омывало её с мгновения, когда Рита увидела Тейлор Эберт, и чувство это не проходило.
Конечно, она навела свои справки о девочке. Важно было знать правду, прежде чем печатать ложь, особенно из-за того, что правда иногда оказывалась намного более пикантной, чем любое враньё, которое она могла придумать.
То, что она обнаружила в своих изысканиях, оказалось неприятным. Девочку, несомненно, пытали проклятьем Круциатус, вероятно, до того, как она вообще осознала, что магия существует. Она заявила, что является сиротой, и любой, способный прочесть между строк, осознал бы, что она одна из тех магглорожденных, чьи семьи оказались убиты ещё до начала учебного года.
В то же время, о ней не было никаких записей в архивах, и авроры ничего не знали об убийствах людей с такой фамилией.
Возникали вопросы, а отвечать на вопросы Рита любила больше всего на свете. У неё было чутьё на новости,
