Собравшись с мыслями, я окинул взглядом ожидающих приказов людей и остановился на братьях‑каменщиках:
– Мастер Древин, завтра с утра возьмите десяток людей и хорошенько облейте крепостную стену водой. Воды не жалейте.
– Ледяная корка? – догадался Древин. – Мудрое решение, господин. Будет сделано. Ни одна тварь не зацепится даже когтем.
Кивнув Древину, я продолжил:
– Тезка. Завтра отправишься в гости к гномам. Там остались мешки с мукой и зерном, возможно, уцелела пара мешков с инструментами. Все это надо поднять наверх. Зерно надо просушить – если переживем зиму, то разобьем пару полей пшеницы и овса. Муку поделите поровну – половину нам, половину оставьте гномам. Койн что‑то говорил о съедобных грибах – узнай, что ему требуется для этого: чем скорее появится первый урожай грибов, тем лучше для нас. Все понял?
– Понял, господин, – подтвердил Тезка. – А люди?
– Возьми пять человек, – ответил я и переключился на Литаса: – Про охоту пока можешь забыть. Часть охотников отдашь Тезке, остальные пусть помогают мастерам‑каменщикам.
Обведя всех глазами, я убедился, что мои приказы поняты, и поднялся:
– А теперь вернемся к празднеству.
– Господин, – привстал Дровин, – а мне что делать?
– Как что? – удивился я. – Постройка церкви! Забери у Литаса оставшихся охотников, и поторопитесь со строительством.
– Более чем мудрое решение, – вставил священник. – Как построим, так и освятим церквушку!
– Теперь все? – спросил я. – Хорошо. Теперь идем к накрытым столам, и я хочу, чтобы вы улыбались и радовались. До завтра никаких разговоров о делах и проблемах. Люди устали. Они хотят расслабиться и отвлечься от тяжелых дум. Отец Флатис, вы тоже идете с нами – людей надо ободрить и придать им новые силы.
Покинув лечебницу, мы отправились в центр пещеры, где уже выстроились в ряд длинные столы и лавки. Кухарки торопливо расставляли на столах глиняные миски и кружки. В воздухе витали соблазнительные запахи жареного мяса, и я невольно сглотнул набежавшую слюну.
Сегодня у нас празднование в честь присоединившихся к нам гномов и в честь нашего благополучного возвращения домой.
А завтра – новый день и новые проблемы…
Отступление пятое
Словно нехотя из белой пелены тумана выступил край Пограничной стены, и закутанный в плащ старик ускорил шаг, не обращая внимания на сбитые в кровь ноги. Вскоре он уже различал островерхие башни, выступающие из массива толстой стены. Темнеющие бойницы зияли пустотой, но старый маг знал – в каждой башне дежурит тройка арбалетчиков, готовых пригвоздить к земле любую тварь, что осмелится приблизиться на расстояние полета арбалетного болта.
Когда его нога ступила на каменную площадку перед воротами, Ситас судорожно вздохнул, и первый раз за очень долгое время на его измученном лице появилась скупая улыбка. Получилось. Он добрался до Пограничной стены относительно целым и невредимым. Хотя теперь на его голове не было ни единого темного волоса, а на лице появились новые глубокие морщины. Ситас с огромным трудом подавил желание упасть на вымощенную булыжником дорогу, вцепиться руками в камни и начать их неистово целовать.
Стоящие неподалеку стражники и так подозрительно косились на появившегося странника, облаченного в рваные одежды. Их настороженность была вполне объяснима – одинокий старик подходил к массивным воротам пограничного городка не откуда‑нибудь, а прямиком со стороны Диких Земель. Причем шел один, не имел лошади и оружия. На поясе болтался короткий нож, увидев который, старшина стражников пренебрежительно выпятил губы и одновременно насторожился – он не мог себе представить, что выглядевший столь беззащитным старик смог преодолеть лиги по Диким Землям и уцелеть.
Из осторожности, свойственной тем, кто не понаслышке знал о смертельных обитателях из Диких Земель, мощные ворота всегда были наглухо закрыты. В высокой каменной стене, чуть поодаль от створок ворот, виднелась небольшая железная дверь, к которой Ситас и направился, совершенно не обращая внимания на глазеющих стражников. Стоило старику подойти еще на десяток шагов, как старший стражник бесцеремонно окликнул непонятного пришельца:
– Эй! Куда прешь, доходяга?!
Видя, что незнакомец не откликается и продолжает размеренно шагать, старшина стражников рассвирепел:
– А ну стой! Кому сказано?! – раздувая ноздри, заорал стражник и тут же осекся, наткнувшись взглядом на поблескивающую металлическую пластину с искусно выгравированным драконом, изрыгающим пламя.
Убедившись, что стражники хорошенько разглядели пластину, Ситас спрятал ее в складках плаща и вновь зашагал к двери. Больше его никто не посмел останавливать, и губы Ситаса растянулись в угрюмой усмешке, которая тотчас исчезла, когда на его лицо упала чья‑то тень. Остановившись в двух шагах от стены, старик поднял лицо вверх и увидел на гребне стены фигуру священника в ослепительно‑белых одеяниях. Священнослужитель не торопясь вгляделся в пришельца, осенил его священным знаком и лишь тогда подал знак привратной страже.
За вмурованной в стену железной дверью послышались шум отодвигаемого засова, натужный скрип несмазанных петель – и дверь отворилась. Путь в город был свободен.
Накинув на голову капюшон плаща, Ситас молча прошел через дверь и, не сбавляя шага, заторопился к виднеющейся вдали вывеске трактира. Он очень спешил – старый маг хорошо знал, что случается с теми, кто подводит Повелителя. Подгоняемый страхом, старик прибавил шагу, и вскоре полы его метущего землю плаща окончательно исчезли за поворотом.
Не будь Ситас столь напуган, то, несомненно, заметил бы слишком внимательный взгляд одноногого нищего, что притулился у стены в ожидании милостыни. Стоило сгорбленной фигуре в черном плаще удалиться, как нищий калека, к глубокому изумлению стражников, легко встал на обе ноги и помчался в противоположную сторону. Он торопился доставить известие, что седой старик уже в городе.
* * *
Обветшалая гостиница, расположенная у самой Пограничной стены, как нельзя лучше подходила для целей Квинтеса – он не хотел лишний раз привлекать внимание к безмолвным и грозным ниргалам. Вот уже три дня, как он расположился здесь на постой в ожидании доброй вести от многочисленной братии нищих и трактирных служек. За любое достоверное известие о старике с лисьим лицом, могущем появиться в одиночестве или в сопровождении несколько закутанных в черные плащи воинов, Квинтес пообещал полновесную серебряную монету. По меркам захудалого пограничного селения, это настоящая прорва денег.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
