– Бродяга, мать его, – ругнулся таксист и пронесся мимо мужчины, загудев еще раз для острастки.
Мужчина перешагнул поребрик и на секунду остановился. Молчаливое здание пустого старого дома возвышалось в стороне от проспекта, как черная туча на фоне темно-синего ночного неба. Шаги заскрипели по влажному гравию пешеходной дорожки. Человек медленно прошел вдоль фасада, осмотрел заколоченную дверь главного входа, развернулся и направился за угол. В правой стене была еще одна дверь, похоже, запертая изнутри. Он толкнул ее, постоял, огляделся, и похромал дальше, свернув в темный двор. Тишина и тьма разом сгустились вокруг, поглотив звуки улиц и отблески фонарей. Человек окинул взглядом ряды темных, частично выбитых окон, вошел в арку и дернул ручку двери черного хода. Прислушался. В неподвижной тиши из-за двери едва слышно доносилось чье-то простуженное дыхание. Мужчина кивнул и начал стучать, все сильнее и сильнее, так что дверь затряслась, задрожала, а потом приоткрылась.
На пороге стоял угрюмый бродяга, сдвинув кустистые брови над заплывшими, злыми глазами. Он окинул взглядом незваного гостя: помятая серая куртка, шапка, мешковатые брюки – и строго спросил:
– Тебе чего?
– Мне бы…это…переночевать, если можно…
Бродяга окинул мужчину презрительным взглядом, плюнул сквозь зубы и ответил:
– Сегодня нельзя. Завтра приходи, поговорим.
– Ну, нельзя так нельзя, – покорно вздохнул ночной гость. – А закурить у тебя не найдется?
Хмурый страж заворчал, но все же оттопырил пиджак и начал копаться за пазухой, на мгновение отведя взгляд от мужчины.
Этого мгновения оказалось достаточно.
В темноте что-то мелькнуло, и в следующий миг удар молотка обрушился сбоку на челюсть, заросшую грязной щетиной. Раздался хруст кости и суставов. Бродягу отбросило к стене, он выпучил глаза, зашатался, и следующий удар пришелся ему точно в лоб. Тело осело рядом с порогом грудой грязной одежды.
– Прости, дружище, – прошептал Инквизитор.
Он уже приходил сюда несколько дней назад, засветло, на разведку; кто-то из обитателей Виллы даже устроил ему нечто вроде экскурсии, правда, наотрез отказавшись вести на первый этаж: там мол, все завалено мебелью, темень, и вообще ничего интересного. Инквизитор не стал настаивать, но успел заметить отсутствие пыли на столах и стульях, закрывавших проход, и до блеска вытертый подошвами пол посреди уходящего вглубь первого этажа коридора. Очевидно, что этим проходом пользовались, причем довольно часто, и он не мог быть ничем иным, как тропой в святилище ведьм.
Теперь действовать нужно было быстро: никто не знает, как устроена система охраны у местных бродяг, а схватку с несколькими противниками вряд ли получится выдержать, хоть с молотком, хоть без молотка. Припадая на левую ногу и морщась от боли в колене – проклятая Жанна! – Инквизитор быстро поднялся по узкой лестнице без перил на второй этаж. Днем здесь было все по-другому; сейчас в углах медленно двигались призрачные тени, из черных проходов смотрели незримые, злобные очи, и вся Вилла как будто неслышно, но ощутимо гудела, будто под ней, в глубине, разгоралось подземное пламя. Инквизитор вошел в коридор: никого, все двери закрыты, туманные полосы неверного света из окон фасада по левую руку пересекают пустое пространство. Еще одно окно впереди, в торце коридора, светилось, как лунный камень. Ему туда: до конца и налево, на темную лестницу. Он сжал молоток, проверил, не выпал ли фонарь из кармана, и захромал, стараясь не топать особенно громко. Гулкая тишина огромного старого дома нарушалась то громким скрипом, то вздохами, то дальним звоном. Когда Инквизитор добрался до лестницы и приготовился спуститься на первый этаж, то услышал звук выстрела, долетевший откуда-то снизу.
* * *
Ведьмы замерли, будто в детской игре, как стояли: Альтера, подняв кверху руку с куколкой и связкой ключей; Проксима, прижавшись к ней, будто в танце; Инфанта, в сползших до колен расстегнутых брюках, вцепившись в сорванный с Валерии плащ; Надежда Петровна, застыв в фехтовальной позиции, согнув ноги и вытянув руку с кинжалом; Карина, почти прикоснувшись к черной свече.
Алина стояла рядом с распахнутой сумкой; в одной руке у нее был телефон, а в другой – пистолет. Ствол медленно перемещался слева направо.
Никто не двигался с места. Карина пошевелила рукой.
– Не трогать! – прикрикнула на нее Алина. – Дернешься – выстрелю в голову.
Карина, не сводя с Алины бесстрастного взгляда, убрала руку и села на пол. Надежда Петровна присела на корточки у алтаря, озираясь и облизывая губы. Проксима и Инфанта отошли от Валерии, помялись немного, и сели у края ковра. Сама Валерия осталась стоять у двери.
– Лера, прости, но ты тоже, – приказала Алина. – Не вынуждай меня снова стрелять.
– Ты можешь объяснить, что происходит? – спросила Валерия. Мысли кружились, как обезумевшие циркачи, все разом выскочившие на манеж.
– Конечно, – кивнула Алина. – Здание полностью блокировано сотрудниками полиции. По моему сигналу будет предпринят штурм для последующего ареста всех присутствующих.
Инфанта захныкала.
– Ее арестуйте! – взвизгнула Проксима, тыкая пальцем в сторону Валерии. – Она хочет всех нас сжечь!
Сладковатая едкая вонь становилась невыносимой.
– Ты бы убрала свою пушку, гражданка начальница, – дружелюбно ощерилась Надежда Петровна. – А то, неровен час, подпалишь нас всех, да и себя тоже. Запах чуешь? Выстрелишь – и полыхнет все, синим пламенем. Давай-ка мы лучше ключи заберем у этой вот…суки подколодной, да и выйдем все вместе.
Валерия посмотрела на ближайшую к ней свечу. Можно даже не трогать руками, просто шагнуть и ударить ногой… Она подняла глаза и встретилась взглядом с Алиной: та смотрела внимательно, твердо, и сейчас ствол пистолета был направлен в сторону Альтеры.
– Никто никуда не пойдет, – спокойно сказала Алина и шагнула вперед. – Полиция будет здесь с минуты на минуту.
– А ты, гражданка начальница, не на понт ли нас берешь? – осведомилась Петровна, опуская вниз правую руку. Там, скрытый полой плаща, лежал прихваченный с алтаря длинный кинжал.
– Сейчас увидишь, – пообещала Алина, подняла повыше смартфон, так, чтобы видеть одновременно экран и не сводить взгляда с прицела, и нажала на кнопку вызова.
«Семен Опер».
Это имя помигало немного, погасло и на экране появились другие буквы: «Вызов прерван». Алина почувствовала, как сердце неприятно подпрыгнуло в груди. Она нажала снова, на этот раз поднеся трубку к уху. В динамике резко запищал сигнал: сбой связи.
– Здесь нет сети, – спокойно сказала Валерия.
Карина стремительно сорвалась с места и молча прыгнула на Алину. Та обернулась, но выстрелить не успела: медсестра сбила ее с ног и повалила на каменный пол, навалившись сверху. Проксима мигом вскочила и метнулась к Валерии, но получила в лоб мощный удар связкой ключей и безмолвно рухнула навзничь. Валерия оттолкнула налетевшую с визгом Инфанту, коротко разбежалась, как футболист, выполняющий одиннадцатиметровый удар, и с силой пнула свечу, направляя ее на ткань драпировки. Свеча взмыла в воздух, закрутилась, ударилась о портьеру, упала на пол и погасла. Валерия замерла на мгновение, шагнула к другой свече, повернулась, и успела увидеть оскал на лице Надежды Петровны, заносящей для удара кинжал.
Алина, у которой от удара о каменный пол вышибло воздух из легких, извернулась, схватила Карину за горло, но та вцепилась противнице в волосы и с силой ударила затылком об пол. В голове у Алины будто разом зазвенела сотня москитов, в глазах потемнело. Карина вырвала у нее пистолет из руки, поднялась и увидела, как Надежда Петровна с силой вонзила острый длинный клинок в обнаженный живот Валерии. Та согнулась, открыв рот в беззвучном крике, и схватилась руками за комендантшу.
– Оп-па! – прохрипела Петровна и надавила на рукоять, как можно глубже загоняя кинжал снизу вверх.
Карина закричала и нажала на спуск. Первая пуля попала Петровне в бок, заставив ее завертеться от боли, выпустить нож и упасть; вторая угодила в голову некстати вскочившей на ноги Проксиме, вновь уронив ее навзничь, а третья остановила Инфанту, кинувшуюся на Карину: та рухнула на бегу, врезалась в раскаленную бочку, упала, и котел, покачнувшись, опрокинулся, обрушив ей на плечи и голову двадцать литров кипящей воды. Алина, очнувшись от жуткого, нечеловеческого визга, обхватила Карину сзади за шею сгибом локтя, вцепилась другой рукой в запястье руки с пистолетом, и они снова упали, покатившись по полу на самом краю квадратной каменной ямы.
Боль была страшной; она пульсировала и толкалась внутри, как чудовищный, покрытый стальными шипами плод, разрывающий чрево, но Валерия усилием воли заставила себя открыть глаза, обводя взглядом поле боя, в которое превратился подвал: у стены неподвижно вытянулось долговязое тело Проксимы, ошпаренная Инфанта скулила и пыталась ползти, по полу катались, сцепившись, Алина с Кариной, а прямо напротив Валерии с трудом поднималась, растопырив кривые ноги, комендантша Виллы Боргезе. Черный халат, грубо скроенный из драпировочной ткани, распахнулся, открыв безобразное, все в красных пятнах и струпьях, бочкообразное тело с болтающимися, как сдутые бурдюки, морщинистыми грудями. Она встретила взгляд Валерии и, осклабившись, прошипела:
