чужим троном.
– Хотелось бы верить, что тебе повезет найти кого-то, кто разделит твои амбиции, как случилось со мной. Но я сомневаюсь, что ты переживешь сегодняшний день, – резко ответил он. Затем посмотрел на меч Дома, все еще поднятый и готовый к бою. – Неужели с тех пор, как я видел его в последний раз, он разучился говорить?
Корэйн свирепо посмотрела на дядю.
– Нет, он просто думает о том, как бы убить тебя.
– Ну, он уже дважды терпел неудачу, – снова успокоившись, ответил Таристан. Он кивнул Ронину, и маг повернул руку, согнув шишковатые, похожие на ветви пальцы над головой.
Издав противный рык, три мертвеца бросились вперед и схватили Дома за руки, пытаясь опустить его на землю. Бессмертный зарычал в ответ и отбросил их, тела мертвецов ударились о ближайшие могилы. Камень трескался и раскалывался, позвоночники ломались, но нежить не останавливалась, подталкиваемая заостренными пальцами Ронина. В конце концов они одолели Древнего и повалили его на колени, половину тела бессмертного покрывали ходячие трупы.
– Трус, – выдавил Дом, тяжело дыша из-за рук, обхвативших его шею.
Корэйн могла лишь молча смотреть на происходящее, стук собственного сердца отдавался у нее в ушах.
Таристан поднял одну бровь.
– Трус? – переспросил он, сгибая палец.
Стоявший позади Ронин сделал то же самое, и нежить отступила назад, освобождая Дома. Бессмертный не стал терять времени даром, превратившись в размытое пятно, он быстро сократил расстояние между собой и противником. Словно могучий медведь, он налетел на Таристана, протянув крупные руки к его шее. Корэйн застыла, широко раскрыв глаза. Она ожидала, что бессмертный оторвет Таристану голову, но ее дядя зарычал в ответ и длинными тонкими пальцами сжал запястья Дома. Корэйн с ужасом наблюдала, как смертный освобождается от хватки Дома. Несмотря на то что тот был бессмертным, каким-то образом Таристан стал сильнее. Теперь уже он обхватил горло Дома рукой и сжал его, отрывая видэра от земли.
– Давай, Домакриан, еще раз назови меня трусом, – сказал Таристан низким, опасным голосом. Выражение лица Дома не изменилось, на нем по-прежнему была написана ярость, но кожа начала багроветь.
Он пытался бороться, пиная Таристана руками и ногами, однако тщетно.
– Не надо, – услышала Корэйн свой шепот, ее голос затерялся в хаосе.
Стоящая на земле Сораса напряглась, пытаясь отбиться от своих захватчиков. Они лишь сильнее пригвоздили ее к земле, прижав голову амхара к грязи и могильной пыли.
Внезапно Таристан отпустил Дома. Нежить снова вцепилась в него, заставив встать на четвереньки.
– Забавно, вы, Древние, вырастили моего брата, – сказал Таристан, пока Дом хрипел, хватая ртом воздух. – Но я больше похож на его драгоценных бессмертных, чем он когда-либо.
По команде Ронина мертвецы опустили голову Дома, заставив его поклониться. Он выглядел как узник, ожидающий казни перед плахой палача.
Двумя руками Таристан поднял Веретенный клинок.
Не мешкая, Корэйн шагнула в сторону, оказавшись между Домом и мечом Таристана. Она подняла свой длинный нож, готовая отразить удар дяди.
Он снова рассмеялся.
– Неужели это можно назвать оружием?
– Ты не настолько силен, как тебе кажется, – огрызнулась она, тоже рассмеявшись. Ее смех мрачным эхом разнесся по двору. – Не тогда, когда мир восстает против тебя.
– Мир, – выплюнул Таристан, на дюйм опуская клинок. – Лишь множество расколотых королевств и стран, все настроены друг против друга и озабочены своими собственными глупыми стремлениями. Этот мир сломлен. Он заслуживает того, чтобы его завоевали и присвоили себе.
Корэйн не дрогнула.
– И превратили во что? В Пепельные земли? – Она нахмурилась, ее лицо помрачнело. Глаза Таристана впились в ее собственные, злобный красный почти поглотил черноту. – Я видела их.
Она удивилась, когда ее дядя вздрогнул, красное мерцание в его глазах на мгновение исчезло. Неотрывно смотря на нее, он моргнул и стиснул челюсти. Белые вены на его шее напряглись и внезапно запульсировали. На лице Таристана появилось странное выражение, и Корэйн узнала его. Страх. Приятно было видеть эту эмоцию, свидетельство того, что она нанесла удар человеку, которому не могли причинить вред ни сталь, ни пламя.
– А вот ты нет, – усмехнулась она, качая головой. – Он не показывал тебе, что значит быть побежденным. Тот мир раскололся вместе с его собственным и был поглощен Асандером. Ты не видел его.
В ответ Таристан лишь издал рык, сместился и опустил меч до уровня глаз Корэйн. В блестящем лезвии она увидела собственное отражение. Вся в саже и пыли, а на щеках виднелись дорожки от слез. Ее коса растрепалась, в черных глазах зияла пустота.
Дядя зашипел, наклоняясь ближе, его горячее дыхание было подобно дыму.
– Я стану императором, как и мои предки. Буду править этим миром, как того требует судьба.
Корэйн не отступала.
– Ты превратишься в пепел под Его ногами.
– Отдай мне клинок, – повторил он. – Или они умрут.
Она слышала, как нежить продолжает давить на Соратников, однако ее друзья хранили молчание. Поверженные, но не сломленные, они были полны решимости принять свою гибель. От дыма у Корэйн защипало в горле, глаза заслезились. Горячие слезы подступали, грозя вот-вот вырваться наружу. Но она отказывалась плакать перед дядей, не собираясь доставлять ему такое удовольствие.
– Отдав тебе клинок, я все равно обреку нас всех на гибель, – прошептала она.
Таристан только пожал плечами, жадно глядя на Веретенный клинок за ее плечами. Меч его брата. Последний след ее отца в Варде.
Корэйн подумала о Том, Кто Ждет и тени, которую видела совсем недавно. Он предложил ей королевство в обмен на капитуляцию. Она задумалась, а не разумнее ли было бы принять его предложение, обменять его на их жизни. Жить на коленях, если это означает, что они останутся в живых.
Пульс стучал у нее в ушах, заглушаемый лишь ужасающим грохотом рушащихся зданий. Пламя окружило кладбище, притаившись неподалеку, как и гончие с мертвецами. Корэйн была подавлена тем, как все сложилось. Все карты оказались в руках Таристана.
«Кроме одной».
Рог джидийцев разнесся по городу, трекийский вой вторил ему.
Шум отвлек Таристана, но ненадолго. Корэйн отбросила свой нож и перекатилась, застав дядю врасплох. Он взмахнул Веретенным клинком, но промахнулся, неправильно оценив ее скорость. Отвечая ему, она взмахнула предплечьем и ударила его по лицу, как учила Сораса. Драконьи когти скользнули по коже, стальные шипы оставили длинную рану на щеке. Таристан вскрикнул и ошеломленно отпрыгнул назад, продолжая сжимать Веретенный клинок.
Исходивший от него жар был настолько сильным, будто он сам был охвачен огнем. Вся чернота ушла из его глаз, сменившись багровым кроваво-красным цветом. Он осторожно коснулся своего лица, почувствовав, как из разорванной плоти вдруг хлынула кровь. Его глаза расширились, страх и растерянность отразились на лице.
Корэйн ухмыльнулась и подняла свои Драконьи когти. Со стальных шипов капала красная кровь.
– Ты неуязвим для многих оружий, – сказала она, над ее головой закружилась метель. – Но не для всех.
Корэйн вспомнила старую ведьму на палубе корабля, как она
