— Жека, отведи ее к Берте, — попросил я друга и пояснил Наемнику: — Что-что, а стрелять она умеет, не сомневайся.
Марика была штатным снайпером в своей боевой группе, так что Настя зря нарывалась на конфликт. Лучше бы помолчала, а потом попросила ее дать пару уроков. Но это я потом ей объясню.
За дверью кашлянули — это был Джебе.
— А ты что там делаешь? — удивился я. — В смысле, почему ты там, а не здесь?
В проеме появилось удивленное раскосое лицо.
— Все, кончилось твое обучение, добро пожаловать в большую жизнь, — объяснил ему я. — Ты больше не «волчонок», а вполне состоявшийся «волк», причем доказал ты это нам не на словах, а на деле. Как, кстати, и Тор. Возражений ни у кого нет?
Надо будет Рэнди напрячь, чтобы он какие-нибудь нагрудные знаки сделал, что ли, а еще лучше — амулеты, которые на шее можно носить. Как доказал молодой боец, что он молодец, так и переводить его из одного сословно-боевого статуса в другой, с ритуальным вручением знака. А что? Ночь, костер, боевое братство — мужчины такое любят. Эффектней, конечно, было бы татуировку делать, но тут мастер нужен соответствующий и расходные материалы. Опять же, жетон останется после смерти в вещах погибшего, а татуировка с кожи возродившегося бойца исчезнет.
— Прости уж, что вот так, без почестей, но сам видишь, какие дела, — продолжил я, совершенно не удивившись тому, что возражений не последовало. Откуда им взяться? — Так что давай, заходи. И не сомневайся, без тебя там не обойдется, это уж точно.
— Не подведу, — лаконично пообещал Джебе.
Надо заметить, что Жека был не прав: стрелков у нас оказалось больше, чем мест в лодках, даже представители мирных профессий просились пойти с нами. Но лодки были резиновые и вмещали по шесть человек, так что не все желающие в результате попали на борт. Хотя это и правильно: в крепости-то кто-то быть должен, и так мы весь резерв «волчат» с собой забрали, даже толком не обстрелянную Китти. А гражданскими я усилил ночные патрули, внятно, с помощью мата и телодвижений объяснив правила несения караульной службы. Впрочем, они и так прониклись: давешние смерти трех караульных, среди которых был и один «волчонок», бесследно не прошли.
Ну и Павлика я с собой взял, как и было ему обещано. Обманывать было страшновато: вдруг он после этого и вправду меня уважать перестанет, как тогда жить?
Солнце давно уже село, на небе высыпали звезды.
— Джебе, твоя задача — безопасность детей, — негромко говорил я «волку», который расположился рядом со мной. — Алла не дура, если ее отведут на помост в первой партии, то она ребятишкам скажет, что делать, но вот если ее там не будет, то кто знает, что малышне в голову взбредет? Отсекай очередями от них всех, кого можно. И следи за шатром, чтобы никто туда не сунулся даже.
— Ясно, — отозвался Джебе. — А верховного жреца, если что, валить? Он же рядом с детьми будет, а ну как не угомонится, пока их не убьет?
— Вали, — разрешил я ему, поразмыслив, хотя раньше у меня на него были другие планы. — Черт с ним.
Спасение детей — это не только хорошее и правильное дело. Это очередной политический шаг, в крепости все знали, что произошло, и безучастных не осталось вовсе. Если мы вернем детей — испуганными, но живыми, то дело, считай, в шляпе. Ну а если нет… Это подорвет веру в нас как в защитников и хранителей. Не сильно, но серьезная прореха на штанах всегда сначала выглядит как маленькая дырочка.
Лодки у воды на этот раз мы оставлять не стали, затащили в рощицу, которая начиналась за узкой полоской песчаного пляжа, и ветками свеженаломанными закидали. Нет у меня людей для того, чтобы тут часового выставить, и так каждый ствол на счету. Какими бы шизиками эти сектанты ни были, их все равно там много. Бегущему стаду оленей даже львы дорогу уступают — затопчут ведь и фамилию не спросят.
Хотя у тех львов и пулемета нет, а он — веский аргумент. Я так думаю, решающий.
— Жалко, что соединительных клипс для магазинов нету, — в очередной раз, не знаю какой по счету, посетовал Жека, топая по лесу за мной. — Или какого другого такого же приспособления. Помнишь, мы такие в Штутгарте, в Музее оружия видели? Все смеялись тогда: архаика, мол, древность несусветная, а оно видишь как повернулось?
Он сменил свой «укорот» на штурмовую винтовку, такую же, как у меня. В данной ситуации она была куда уместней.
— Жалко, — согласился с ним я. — Жек, я тебя прошу, не надо сейчас героизм особый проявлять, а?
— Ты о чем? — немного делано удивился он.
— Мне ли тебя не знать! — Я фыркнул. — Не надо кидаться к помосту и закрывать детей своим телом или пробовать их увести в лес. Ты ведь так и поступишь, если будет возможность. Большое сердце плюс чувство вины… Не надо. Твое дело — отстрел двуногой дичи в белых балахонах. Эффективный и безжалостный.
— Какой же ты циничный, — сплюнул под ноги Жека. — Ужас. И раньше за тобой подобное водилось, но сейчас это дело разрослось до каких-то гомерических размеров.
— Но я же прав?
До меня донесся тихий смешок Марики, топавшей за Жекой. Она наш разговор явно слышала.
— Стас, я имею представление о тактике и стратегии подобного боя. — Тон Жеки был примирительным. — Все сделаю как надо.
Лагерь сектантов был все ближе, до нас доносилось монотонное пение. Неразборчивое, на грани слышимости, но тем не менее. Стало быть, пора делить отряд.
— Все, — остановился я. — Наемник, с тобой идут Китти, Слэш, Павлик и…
— Я, я, — забубнил Одессит, безмерно радостный от того, что вроде как вышел из опалы. — Я!
— Шут с тобой! И Одессит, — согласился я. — Думаю, народу для того, чтобы отсечь от леса всех этих паразитов, достаточно. Огонь открываете только тогда, когда они рванут к кустам, не раньше. И никакой жалости, ясно? Все эти: «Не стреляйте», — и женские визги вас трогать не должны. Отстрел ведете спокойно, методично и по возможности экономно. Старайтесь бить в голову, один патрон — один труп. У нас боезапас не резиновый. Марика.
— Аюшки? — отозвалась она.
— Твоя цель — ребята с автоматами, — попросил ее я. — Они, судя по всему, знают, как за оружие держаться, так что уйти не должны ни в коем случае. Азиз их причешет, но вряд ли выбьет всех сразу, так что ты расстарайся. И за помостом следи, мало ли что.
— Ладушки. — Марика явно улыбалась. Ну да, после всех ее мытарств попасть к своим, тут любой от радости плясать будет.
Порассказала она мне о том, как бродила по лесу, причем, судя по всему, где-то недалеко от псевдотайги, как подножным кормом питалась, как ее загребли веселые кочевники, а после аккуратненько разложили на первом же привале вместе с остальными девушками. И другого разного много чего про них собралась рассказать, но я ее сам остановил — такое надо не на бегу слушать, и не одному, а в компании с моим советником.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
