бурю наружу. Она вырывалась, унося весь кислород, сдирала тишину, заполняя квартиру хриплыми стонами. Касания становятся нежными, и мучительно бережными. Поцелуи, покрывающие каждую часть моего тела, заставляют сгорать вновь и вновь, пока он не потушит огнь. Слова… Его слова врезаются в душу, оставляя их навечно выгравированными в памяти. Я искала всегда спокойствия и умиротворения, но никогда не могла подумать, что найду его в том, в ком живет буря…
И я готова окунуться в нее с головой. До самого конца…. Потому что больше не смогу дышать без него.
— Мне и правда, не нужны слова. Теперь уж точно. Ты все это сделал для меня, — мы лежали на корме яхты, куда меня увез Олег. Теперь мы стояли на якоре далеко от берега.
— Конечно, для тебя.
— А зачем?
— Потому что могу позволить себе потакать желаниям жены. Что там у тебя на очереди?
— Ничего. Я счастлива абсолютно.
— Абсолютного счастья не бывает, — лениво протянул Олег, поглаживая мою обнаженную спину. Он перебирал пальцами, спускаясь все ниже и ниже. Прохладный ветерок гонял мурашки по коже, перебирал растрепавшиеся волосы и играл шелковой лентой, повязанной у меня на запястье.
— Бывает. Теперь я спокойна за отца, — и, правда, успокоилась, наблюдая за тем, как мой старик смотрит на Дашу.
— Он хороший отец, — прошептал Олег.
— А ты?
— Что я?
— Каким отцом будешь ты?
— Таким же, как Моисей. Я похерю все, оберегая спокойствие своего ребенка. И дам то, чего сам не знал, — Олег накрыл меня покрывалом и поцеловал в макушку.
— Пусть этот отдых никогда не закончится. Никогда…
— Закончится, но не скоро. Мы еще неделю проведем здесь, а потом вы с Машей и Курановым поедете на двухдневную экскурсию по Сиднею и его паркам.
— А ты?
— А я отдохну….
Эпилог
Олег
Тревога, взявшая душу и сердце в плен, не унималась. Накатывала мощными волнами, заставляя дрожать не столько от холода, сколько от неконтролируемого желания поскорее закончить дело, которое я планировал так долго. Все смешалось внутри, завязавшись в тугой узел. Я словно застыл на пограничной территории. Впереди будущее, неизвестное, но новое. А позади боль и чувство несправедливости. И я застыл. Но одно я знал точно, пока не разберусь с прошлым, никогда не начну жить заново. Не так, как научили, а так, как того хочу.
Телефон в руке не прекращал вибрировать, а я смотрел на экран, не решаясь ответить. Выйдя из аэропорта, включил этот назойливый гаджет, разгневанно славший уведомления.
Первым прорвался голос, который я ждал очень давно.
— Олег, ты начинаешь перегибать палку, — женский голос, который последние десять лет вел меня изо дня в день. Она была со мной всегда. Именно она пообещала мне свободу, когда я закончу дело.
— А это часть уговора, если вы помните. Я все сделал. Вы получили контролируемый регион, я получил свободу.
— Нужна встреча. У нас есть информация, которая тебя очень заинтересует, — ее голос был ровный и спокойный. Как обычно.
— Завтра, все завтра…
Я вел машину по родному городу, останавливаясь в местах, которые были так дороги сердцу. Оно то начинало колотиться, как бешеное, то затихало в умиротворенном состоянии. По какому-то наитию я въехал во двор, где прошло мое детство. Небольшой двор-колодец, огороженный с одной стороны общежитием, где я и родился, с другой стороны домом, где я вырос. Напротив, стройными рядами стояли гаражи, за которыми мы играли и прятались, когда спускали колеса соседских машин. Вот спортивная площадка, где мы засиживались до утра, играя в карты. Все напоминало детство, когда было хорошо и спокойно.
— Да, — бессмысленно было и дальше игнорировать гнев тех, кто пытался найти меня, поэтому я ответил, выйдя из машины, чтобы немного пройтись.
— Сука, ты всех обвел вокруг пальца, — заорал Бояра, пропустив устоявшиеся правила этикета. — А я все голову ломал, чего это ты такой податливый к сопливым идеям? Молча соглашался на все идеи Маши. Смотришь на Моисея так спокойно, только «папой» не называешь, уговорил привезти любовницу. Нас с Мартыновым сдернул. Я уж лихим делом подумал, что ты и впрямь изменился. Ты все сделал, чтобы остаться в городе одному? Да? Всех выманил, опоил и усыпил бдительность?
— Это для вашей же безопасности. А мне ничего не будет. Ты следи за Янкой. Я верю только тебе, — сказал я и отключился.
Австралия… Как хорош этот континент, потому что добраться как туда, так и обратно — огромная головная боль, не решаемая в один клик. А мне нужно время. Я ждал отмашки о готовности. Ждал тихо и безропотно, накапливая жажду и желание где-то внутри. Да, мне абсолютно точно влетит от всех, даже от Моисея. Но мне было все равно, потому что я не могу жить с женой в городе, где по улицам ходит тот, кто никогда не должен был родиться. Не могу принести сына в дом, потому что постоянно буду думать только о его безопасности. Пока я не решу проблему, жена никогда не вернется домой.
Я давно понял, что Янка беременна. Все кричало в ней об этом. То начинала смеяться, то падала от усталости, не успев и проснуться. Дважды проспала универ и даже соврала Марату, что больна, отпрашиваясь с работы. Она могла застыть у окна с чашкой, пока чай не остынет. Я все смотрел на неё и ждал, когда она скажет мне. Но нет, мой Кролик упорно продолжала играть в советского шпиона. Изменилась даже ее улыбка. Она молчала, а улыбка кричала о том секрете, что знает лишь она. Ее отпускало только по вечерам, когда щеки вновь наливались румянцем, а глаза начинали радостно блестеть. Я и это ей позволил, оставив свыкнуться с мыслью, что теперь она не одна. И мне нужно было немного подготовиться…
Янка спросила меня, каким я буду отцом. Но разве я могу знать это? Разве могу точно представить тот объем любви, которым смогу поделиться с крохой, рожденным из моей плоти и крови. Но одно я знаю абсолютно точно — никогда я
