это их кошельки стремительно начнут пустеть. Куда проще забрать требуемое у другого, чем произвести самому.
Без толку думать о том, в чём я мало понимаю. Мне не доступна и сотая часть всей картины. Раз они так поступают, значит, есть смысл. Отложив газету, я принялся за принесённые книги. Они оказались весьма занятными, по крайней мере, интереснее учебников по механике промышленных силовых установок.
— Похвально видеть, что юный ум вечер проводит в компании книг, а не бутылок.
Увлечённый чтением, я не заметил, как к моему столу подошёл высокий человек с прорезающейся сединой в волосах и профессорской мантией. От неожиданности я дёрнулся назад излишне сильно, и стул, по инерции, двинулся со мной. Нахождение рядом с шурдами учит не только осторожности, но и взращивает страх.
— Прошу прощения за то, что напугал вас. — Улыбнулся подошедший.
— Вы меня не напугали. — Ответил я, возвращая стул на место.
— Странно. Тогда почему вы схватились за нож?
— Проявил предосторожность. Ношение холодного оружия не запрещено. — На всякий случай напомнил я.
— Конечно. Личная безопасность превыше всего. Скажите, где вы учитесь? Я раньше вас не видел здесь.
— С какой целью интересуетесь? — Не нравятся мне люди, которые суют нос в чужие дела.
— Простой интерес. Как видите… — Человек в профессорской мантии обвёл пустой зал рукой. — …до экзаменов ещё далеко. К тому же вечер пятницы, а тут сидит молодой человек, изучающий нехудожественную литературу.
— Я не студент. — Внимательно посмотрев на мужчину, всё же ответил я.
— Вот как! Для сотрудника правоохранительных органов вы слишком молоды. Тогда, если не секрет, скажите, с чем связан интерес к подобной литературе? Ибо даже мои студиозы редко их читают.
— Решил расширить кругозор.
— Как необычно!
— Что странного в том, что человек хочет знать больше о мире?
— Ничего, это совершенно нормально. Просто обычно внезапно разбогатевшие люди, в особенности молодые юноши, направляют свои взоры в злачные места.
Я быстрым взглядом ещё раз окинул читальный зал. Никого. Это хорошо. Отвлеку брошенной книгой, колющий в бок и полоснуть по горлу. Не знаю, кто он, но мне очень не нравится, что он обо мне что-то знает. Привстав, я прижал правую руку к телу там, где у меня находится нож, а левую положил на книгу.
— Не стоит. Убийство карается по закону. — Мужчина поднял руки перед собой. Его голос был спокоен, а на лице так и осталась дружелюбная улыбка. Но он всё же сделал несколько шагов назад.
— Терпеть не могу, когда кто-то считает, что он самый умный.
— Это вовсе не так.
— Откуда вы знаете обо мне? — Я обошёл стол, преградив ему путь к отступлению.
— Такова моя работа. Узнавать всё и обо всех. — Мужчина кивнул на лежащую на столе книгу.
Перевернул. Автор — Нил Озгар, профессор психологии и физиогномист, было подписано под фото человека, который стоял сейчас прямо передо мной.
— Это не даёт вам права подходить к людям и заставлять думать, что за ними следят.
— Прошу прощения. Просто вы меня заинтересовали, вот и всё.
— Что во мне такого интересного?
— Как я уже сказал, недавно разбогатевший юноша, не являющийся студентом, проводит свой вечер в компании специфической литературы.
— Почему вы решили, что я внезапно разбогател?
— По вашему виду, вот почему. — Улыбка профессора стала шире. — Короткие ногти на руках вместе с мозолями и ссадинами говорят о том, что вам приходиться много и тяжело работать. При этом на вас новый городской костюм с рубашкой, к которым вы явно непривычны, потому что то и дело непроизвольно двигаете шеей. Можно было бы предположить, что вы скопили денег на этот костюм, но вряд ли стали бы его надевать для похода в библиотеку. Ещё ваша причёска. Короткая стрижка практична, но не является атрибутом студента или состоятельного горожанина. Но привлекло меня именно то, что вы усиленно изучаете данные книги. — И он тут же добавил. — У вас на лбу залегла глубокая морщина, свидетельствующая о том, что вы действительно вникаете в текст, а не просто пытаетесь запомнить написанное, чтобы пересказать ради оценки. А записи ведёте короткие и с личными пояснениями. Об этом говорит то, что, переписав несколько строчек, вы несколько секунд думаете, прежде чем медленно записать свои мысли. Раз я ответил на ваш вопрос, ответьте на мой. Почему именно эта тема?
— Мир велик, кто знает, кого встретишь на своём пути. Даже если не знаешь языка, то по лицу и повадкам можно многое понять.
— Вкупе с книгой о полевом допросе звучит немного жутковато.
Помолчав несколько секунд. Решил задать вопрос, раз уж выпал такой шанс.
— Скажите, профессор, вы долго обучались технике чтения людей?
— Я с самого детства мог сказать, о чём думают другие. В физиогномике нет каких-то техник или методик. Есть набор универсальных сигналов, которые свойственны всем людям. Зная их, требуется быть только наблюдательным, и тогда от тебя не ускользнёт ни единой эмоции. При этом самому желательно не являться эмпатом. Понимание чужих эмоций может навредить расчётливому мышлению.
— Вы сказали о наборе сигналов. Но эмоции можно симитировать. Как понять, правдивы ли они?
— Тут на самом деле всё очень просто. Нужно выбить человека из колеи. Мало кто может взять себя сразу в руки. Ещё меньше тех, кто может вообще не проявлять эмоций. Это можно сделать множеством способов. Например, неожиданно выкрикнуть обвинение в чём-либо, пускай оно и будет звучать нелепо. Главное — ошеломить, сделать это неожиданно. Или сделать что-то, чего от вас не ожидают. Знаете, если вас интересуют методики именно чтения по лицам, то советую вам обратиться к книгам по искусству нин-со. Они имеются в этой библиотеке.
— Благодарю.
— Да не за что. Самому было приятно поговорить с человеком, который действительно слушает, а не делает вид. Побольше бы мне таких студентов, как вы. Всего доброго.
— И вам… — Я проводил профессора пристальным взглядом.
В библиотеке засиделся допоздна. На улицах уже зажглись газовые фонари, когда я успел сделать все необходимые заказы. Сумма, конечно, оказалась солидной. Ещё один такой поход — и жить мне будет не на что.
Заскочив в вагон, под аккомпанемент урчащего желудка упал на скамью, блаженно вытянув ноги. После возвращения нужно было хотя бы поесть. Надеюсь, у меня осталось что-нибудь съестное. Закупиться в городе не подумал, а в посёлке… Чёрт с ней, с едой. Не в первый раз, с голоду не помру.
Идя по сумеречным улицам селения, то и дело оборачивался, ожидая услышать визг шурдов. Такими темпами осторожность может перерасти в паранойю. Мысленно заставил себя расслабиться. Постоянная напряжённость не
