способствует спокойному течению мыслей.
Войдя в дом, скинул обувь и пальто в прихожей. Проходя в сумрак комнаты и пытаясь нащупать лампу, я по какой-то неведомой мне причине не придал значения стойкому запаху кислого пива. Всё что я успел сделать, это обернуться на скрип половицы, прежде чем могучий кулак, увенчанный кастетом, впечатался мне в скулу. Град ударов посыпался на меня с двух сторон. Били умело и очень крепко. В основном по спине, чтобы даже не думал сопротивляться, и в живот, чтобы не встал. Почти отключившись, я услышал голос, остановивший преображение моего тела в отбивную.
— Достаточно. Думаю, мы его встретили со всем полагающимся радушием.
Голос показался знакомым. В комнате, разгоняя мрак, зажглось две лампы. Меня вздёрнули, ставя на колени. Двое крепких парней заломили мне руки за спину, поставив свои пудовые ботинки мне на подколенные впадины.
— Вот мы вновь и свиделись, дружище! Как ты? Ничего не болит? Чёрт, кажется он отключился. Запрокиньте ему голову, мы ещё не поговорили.
Из поднесённого чайника на лицо мне полилась холодная вода. Всё же не показалось. Владельцем голоса оказался Куц.
— Ну, как, полегчало? — Я промолчал. — Снова в отказ идёшь. Не хорошо. — Куц кивнул одному из амбалов и со всего размаха мне прилетело в печень. — Я спрошиваю ещё раз. Тебе полегчало?
— Да. — Сквозь зубы выплюнул я.
— Отлично. — Куц широко улыбнулся. — Значит, мы сможем немного поболтать. Для начала скажи, чем тебе так сильно не угодил наш пахан, что ты его сначала послал, а затем унизил. Причём не только его, но и нас.
Промолчать вновь не удалось. Ещё один удар по печени.
— П-пошёл, на хер…
— Кратко, нечего сказать. — Очередной удар, туда же. — Я не понимаю Марк, чего ты добивался? К тебе со всей душой. Предложили вступить к нам, считай, пригласили в семью, а ты вот так. Не просто оскорбил, но и порезал наших братанов. Да так, что они сейчас пуская слюни, тюки в порту тягают. А может тебе кто-то предложение сделал поинтереснее, что ты так решил дерзнуть… А? — Сразу несколько сильных ударов. — Отвечай. Или тебя лицом на плиту положат.
— Нет. Мне, никто, ничего, не, предлагал.
— Дааа, хмм-м, а откуда деньги на домик и новые вещички? Причём не ширпотреб, а явно от хорошего портного. Откуда? Найти тебя было не просто, благо у тебя внешность приметная. — Куц дёрнул меня за обкромсанное ухо. — Ради тебя пришлось с беспризорниками и попрошайками заобщаться. Полгорода перерыли, а Марка нигде нет, он как сквозь землю провалился. И тут сегодня мне говорят, что ты, не скрываясь, в новеньком костюмчике, прибыл в город на культурный променад.
За спиной послышался грохот переворачиваемого стола. Упыри ищут деньги. Удачи. Не здесь они.
— Так откуда деньжата?
— Скажу, только слушай внимательно.
— Я сам слух, говори.
— В тот день, когда ты передал мне приглашение Ковачара, я перенёсся в иной мир. Убив одного из тамошних обитателей, я забрал у него несколько неизвестных на Земле драгоценных жемчужин. Вернувшись, продал их за шестьсот крон скупщику краденного.
После недолгой тишины раздался слаженный ржач трёх глоток.
— Похоже, мы немного перестарались, пиная тебя. Ладно, не так уж и важно, работаешь ты на кого-то или нет. Мне приказано наказать тебя. Причём наказать по понятиям, как крысу.
Куц откинул полу куртки и достал из-за пазухи «свинокол». Оружие, или лучше сказать, приспособление для наказания, прибыло в Гетланд лет пятьдесят назад вместе с бедными эмигрантами из жаркого и охваченного пламенем сразу трёх войн иберийского полуострова. Они быстро заняли нишу преступного мира, вытеснив разрозненные банды. Поначалу у них не было ничего, и из-за этого они вооружали своих бойцов всем, чем придётся: арматурой, досками с гвоздями, мешочками со свинцовой дробью, кое-как заточенными керамическими осколками, обувными шеллами.
Как раз из последнего и был рождён «свинокол». Его повсеместная доступность, простота, и раны, от которых практически невозможно оправиться, быстро завоевали уважение у всей мрази теневого мира. В дальнейшем «свинокол» стали делать из стамесок или же вовсе выковывать с нуля. Но суть не изменилась: деревянная рукоять, в которую вставлен круглый, сантиметрового диаметра штырь в полторы пяди длиной. Игольной остроты жало подходит исключительно для колющих ударов. Ни о каком отведении встречной атаки таким оружием и речи не может идти. Впрочем, это и не нужно. Его главная задача — заставить жертву страдать перед смертью и сожалеть о своём существовании. Если удар нанесён не в сердце или голову, то с первого раза им убить очень непросто.
Куц демонстративно медленно приблизился и, взяв меня за подбородок, приложил «свинокол» к щеке. Жало вошло в плоть и пошло вверх, вспарывая кожу, остановившись точно под глазом.
— Знаешь, Марк, Кавочар, узнав о твоей выходке, требовал тебя привести к нему, чтобы он лично срезал с тебя кожу. Медленно, лоскуток за лоскутком. Но так как он человек занятой, то поручил мне разобраться с тобой. Ведь мы раньше были знакомы, да и я ему рассказал о тебе. Знаешь к чему это я…? — Куц обхватил свободной рукой меня за шею и наклонился к самому уху. — К тому, что я из-за тебя, суки, оказался в очень нехорошей ситуации.
Одним, быстрым движением Куц отнял «сивинокол» от моего лица и вогнал по самую рукоять в нижнюю часть живота. Боль была сильная, но контроль позволил не закричать. Пошевелив оружие в ране, и так и не получив желаемого от меня крика, он с остервенением начал дырявить мне брюхо, едва не урча от удовольствия. Нанеся несколько десятков ударов, не постеснялся и пару раз продырявил мне пах. В глазах потемнело, а в животе вместе с жуткой тяжестью появился мертвенный холод.
Последнее что я услышал: — «Дарю на память, не потеряй». Произнёс Куц пробивая мне шею на сквозь. Амбалы, державшие меня — отпустили…
На пол упал со влажным шлепком упало тело Марка Леманна, из-под которого быстро растекалась багровая лужа. Куц несколько раз от души пнул мертвеца, попутно скомандовав поторопится с обыском.
Интерлюдия 4
Письмо генералу Людендорфу.
Совершенно секретно. Лично в руки.
Данный документ после прочтения должен быть незамедлительно уничтожен.
Любая попытка передачи, копирования или искажения данных является актом государственной измены.
Генералу Людендорфу от первого секретаря при дворе его императорского величества Вильгельма II и канцлера Священной Империи Гетлонда Георга Лео фон Каприви де Капрера де Монтекукколи. В приложенных документах Вы сможете ознакомиться с отчётами различных групп по проекту с кодовым названием «Врата». Так же в
