— Может, они соврали, — ответил большой человек. — Или это какой-нибудь другой мясник. А может, первый с криками вернулся из могилы, чтобы убить немного юнкайцев. Какая, к черту, разница, Лягушка. Надевай доспехи.
В палатке спало десятеро, и все они уже были на ногах, влезая в штаны и ботинки, натягивая длинные кольчуги на плечи, застегивая нагрудники, затягивая ремешки на поножах или наручах, хватая шлемы, щиты и портупеи. Геррис, быстрый, как обычно, первым полностью облачился, Арч — сразу за ним. Вместе они помогли Квентину справиться со снаряжением.
В трех сотнях ярдов новые Безупречные Астапора хлынули через ворота и начали формировать шеренги под крошащимися стенами города из красного кирпича. Рассветное солнце вспыхивало на их заостренных бронзовых шлемах и наконечниках длинных копий.
Трое дорнийцев вместе выбежали из палатки и побежали к коновязи с остальными. Сражение. Квентин учился владеть копьём, мечом и щитом с тех пор, как научился ходить, но сейчас это ничего не значило. "Воин, дай мне храбрости," — едва Лягушка помолился, как вдалеке забили барабаны: БУМ-бум, БУМ-бум, БУМ-бум. Большой человек показал ему Короля-Мясника, высокого и прямого, сидящего верхом на покрытой броней лошади, одетого в доспехи из медных чешуек, ярко сверкающих в лучах утреннего солнца. Он вспомнил, как Геррис сказал ему перед началом сражения:
— Держись поближе к Арчу, чтобы ни случилось. Помни, ты единственный из нас, кто может получить девчонку.
К тому времени Астапорцы начали наступление.
Живой или мёртвый, Король-Мясник застал Мудрых Господ врасплох. Юнкайцы в своих развевающихся токарах всё ещё бегали туда-сюда, пытаясь привести своих полуобученных солдат-рабов в подобие порядка, когда копейщики Безупречных обрушились на их линию защиты. Если бы не их союзники и не презренные наёмники, они были бы наголову разбиты, но Гонимые Ветром и Отряд Кота за несколько минут примчались на лошадях громить фланги Астапорцев, да и легион Гискарцев протолкался через юнкайский лагерь и встретил Безупречных щитом к щиту.
Это была бойня, но на этот раз Король-Мясник оказался не с той стороны ножа. В конце концов, Кагго зарубил его, пробившись сквозь защитников короля на своём чудовищном боевом коне и раскроив его одним ударом кривого валирийского аракха от плеча до бедра. Лягушка этого не видел, но очевидцы утверждали, что медная клеонова броня лопнула, как шёлк, и изнутри в ужасной вони посыпались сотни извивающихся могильных червей. Клеон уже был мёртв. Отчаявшиеся Астапорцы вытащили его из могилы, обрядили в доспехи и привязали к лошади в надежде, что это придаст храбрости их Безупречным.
Падение мертвого Клеона положило этому конец. Новые Безупречные бросили копья и щиты и побежали, только чтобы обнаружить, что ворота Астапора закрылись за ними. Лягушка поучаствовал в общей резне, которая последовала за этим, загоняя испуганных евнухов вместе с остальными Гонимыми Ветром. Он скакал рядом с большим человеком, рубя направо и налево, пока их клин проходил через Безупречных, как острие копья. Когда они прорвались на другую сторону, Оборванный Принц повернул их кругом и опять повел насквозь. Лишь возвращаясь назад, Лягушка смог рассмотреть лица под заостренными бронзовыми шлемами и осознал, что большинство были не старше его самого. Зеленые мальчишки, зовущие свою мамочку, но он убивал их всех без разбора. Однако когда он покинул поле, с его меча ручьями стекала кровь, а его рука была так измождена, что он с трудом ее поднимал.
Но это была не настоящая битва, подумал он. Настоящая битва ещё впереди и мы должны убраться, до её начала. Иначе мы поймем, что сражаемся не на той стороне.
Той ночью Гонимые Ветром разбили лагерь у побережья Залива Работорговцев. Лягушке достался первый караул, и его отправили охранять коновязь. Геррис встретился с ним там сразу после заката, когда полумесяц осветил воду.
Здоровяк уже должен был прийти, сказал Квентин. Он отправился к Старому Биллу Костяшке, чтобы проиграть остатки своего серебра, ответил Геррис. Оставь его в покое. Он сделает так, как мы ему скажем, хоть это и не нравится ему.
— Нет.
Многое Квентину и самому не нравилось. Плыть на переполненном корабле, швыряемом ветром и волнами, есть жесткий хлеб, зараженный жуками, и пить черный смолянистый ром, чтобы подсластить забытье, спать на куче плесневой соломы, ощущая запах чужаков… все, чего он ожидал, когда ставил подпись на клочке бумаги в Волантисе, обещая Оборванному Принцу свой меч и годовую службу. Это были трудности, которые необходимо было перенести, составная часть всех приключений.
Но то, что должно было последовать, было настоящим предательством. Юнкайцы привезли их из Древнего Волантиса, чтобы сражаться за Желтый Город, но теперь дорнийцы собирались переметнуться на другую сторону. Это означало еще и бросить своих новых братьев по оружию. Гонимые Ветром не были теми спутниками, каких выбрал бы Квентин, но он пересек с ними море, делил с ними мясо и мед, сражался рядом с ними, обменивался историями с теми немногими, чей язык он понимал. И если все его истории были ложью, что ж, такова была цена прохода к Мирину.
Это не назовешь благородным поступком, предупреждал его Геррис в "Купеческом доме".
— Дейенерис, может быть, уже на полпути к Юнкаю вместе со своей армией, — сказал Квентин, пока они шли среди лошадей.
— Может быть, — сказал Геррис. — Но она не в пути. Мы уже слышали эти разговоры. Астапорцы были убеждены, что Дейенерис движется на юг со своими драконами, чтобы снять осаду. Но она не пришла тогда и не придет теперь.
— Мы не можем знать этого наверняка. Нам надо сбежать до того, как мы обнаружим себя сражающимися против женщины, к которой меня послали свататься.
— Подожди до Юнкая, — Геррис махнул в сторону холмов. — Эти земли принадлежат юнкайцам. Никто не захочет кормить или дать приют трем дезертирам. К северу от Юнкая, там ничейная земля.
Он был прав. Тем не менее, Квентин беспокоился.
— Большой человек заводит слишком много друзей. Он знает, что мы с самого начала планировали смыться и пробиться к Дейенерис, но будет недоволен тем, что мы покидаем людей, с которыми вместе сражались. Если мы будем ждать слишком долго, покажется, что мы дезертируем накануне битвы. Он никогда этого не сделает. Ты знаешь его не хуже меня.
— Это будет дезертирством, когда бы мы это ни сделали, — возразил Геррис. — А Оборванный Принц с неприязнью относится к дезертирам. Он пошлет за нами погоню, и если они нас поймат, то храните нас Семеро. Если нам повезет, они просто отрубят ступню, чтобы мы наверняка не смогли снова сбежать. Если не повезет, нас отдадут Красотке Мерис.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
