— Не волнуйся, это клиент пожаловал, — спокойно отозвалась Тень, поворачивая к мужчине освещенное сгустком огня лицо и вновь становясь похожей на героиню театральной постановки в маске Противоположностей.
— А, тот самый, которого ты сегодня домой отвезла? — уточнил мужчина, опуская меч и лениво зевая.
— Именно, — подтвердила девушка, откладывая в сторону скалку и привычно водя кончиками пальцев по спине усевшейся к ней на плечо вонато. — Не беспокойся, не думаю, что он меня заколет своей рапирой — не тот это человек, чтобы явиться сводить счеты со своей бывшей телохранительницей.
Где-то хлопнула дверь, стукнул ставень, послышались неспешные шаркающие шаги, слегка заглушённые тихим бормотанием низкого женского голоса. Похоже, соседи Тени решили прогуляться перед сном.
— Так, Торин, а ну давай в дом! — тревожно оглядевшись, велела храна и, видя, что он медлит, цапнула графа за воротник камзола и одним рывком затащила внутрь. Захлопнув дверь, девушка прижалась к ней спиной и вздохнула: — Ну вот, теперь сплетен не оберемся.
— Почему? — удивился по-прежнему стоящий на лестнице мужчина.
— Соседи думают, что я чья-то дорогая содержанка, — легко отозвалась она. — И теперь ноги собьют в поисках моего покровителя, дабы сообщить ему, что я заявилась вечером с одним мужчиной, а ночью ко мне другой приехал. Ох, Торин, вечно от тебя одни проблемы! Так зачем пожаловал? Дома не сидится, что ли?
У Лорранского потемнело в глазах. Он посреди ночи крадучись, как вор, седлал коня, выбирался из поместья, час трясся в седле, ругался со стражниками, плутал по кривым, извилистым улочкам и беседовал с жабоподобной теткой только для того, чтобы пепел ьноволосая храна с глухой тоской в глубине темных глаз выставила его за порог и захлопнула дверь перед носом? А потом пошла в спальню, ту самую комнату с открытым окном и трепещущей на ветру шторой-призраком, и обняла этого жуткого, покрытого шрамами типа?
Торин, плохо соображая, что делает, выдернул из ножен изящную рапиру, с которой старался не расставаться со времени бегства из разваливающегося замка, и бросил ее к ногам стоящей возле двери Тени. Девушка получила отличное воспитание и должна знать, что означает этот жест аристократа и как на него следует ответить…
Мужчина присвистнул и, хмыкнув:
— Ну что ж, раз так, не буду вам мешать, — удалился на второй этаж, где вскоре демонстративно громко хлопнула дверь.
А Тень недоверчиво посмотрела сначала на лежащее у ее ног оружие, потом на мигом смутившегося Торина и слабо улыбнулась. А затем стряхнула правую тапочку и осторожно наступила на лезвие босой ногой. Торину показалось, что ему дали пощечину. Это ощущение не смягчил, а только усилил вид второй ноги девушки, тоже разутой и аккуратно поставленной рядом с правой. Оставалась только единственная надежда, что Тень просто плохо знает, как отвечать на подобное предложение руки и сердца от аристократа. Потому что босые ступни на лезвии меча, шпаги или рапиры, брошенной к ногам девушки, означали мягкий отказ и встречное предложение — остаться друзьями. Тень слегка покачнулась, заставив вонато на плече развернуть крылья и хлестнуть хвостом, потом осторожно переступила на пол и медленно опустилась на диванчик. Рапира так и осталась валяться на полу — храна слишком хорошо знала, что поднять ее означает согласие, и потому на всякий случай отошла подальше, дабы даже случайно не дотронуться рукой до лезвия или рукояти.
— Подними свое оружие и садись, Торин, — позвала она, взглядом указывая на лежащую на полу рапиру. — В ногах правды нет…
Кажется, она говорила еще что-то, убеждала не пороть горячку, не глупить и подумать как следует — разве пара она, храна без роду и племени, благороднорожденному? Униженный, оскорбленный, Торин уже ничего не слышал — просто стоял и смотрел на печальную пепельноволосую девушку, которая охраняла его, не щадя своей жизни, но так и не пожелала его полюбить. И как он мог подумать в первую встречу, что она заурядна и простовата? Теперь-то он видел, какие пушистые у нее волосы, какая нежная кожа, ласковая улыбка и бездонные, полные затаенного огня глаза. И вонато у нее прекрасная — грациозная, изящная, под стать хозяйке. Как повезло демону! Ее искренне любит самая красивая храна Сенаторны. И им, кажется, вовсе не нужен кто-то третий.
— Я всего лишь эпизод в твоей жизни, Торин, — пробился сквозь мрачные мысли графа тихий, умиротворяющий голос храны. — И вовсе не нужно делать этот эпизод всей жизнью. Тем более что у тебя, кажется, уже есть невеста, которую выбрал твой отец. Поверь, так будет лучше…
А вот это еще вопрос. Впрочем, ответ на него не получить, похоже, уже никогда. Торин поднял рапиру, нашел в себе силы кивнуть сидящей на диване девушке и вышел вон.
Визит графенка и его многозначительный жест в стиле напыщенной аристократии до того растревожили мне душу, что ни о каком сне и речи уже не шло. Когда мой бывший подопечный вышел за двери, я мухой метнулась в спальню, высунулась в открытое окно и как раз успела увидеть, как Торин влезает в седло, под которым нетерпеливо приплясывает красивый, породистый конь, и отбывает восвояси. Ни разу не обернувшись, между прочим.
Вот уж от кого не ожидала такого жеста, так это от него. Были у меня пару раз амуры с клиентами, чего скрывать. Вот от них я в дикой тайне даже от самой себя и ждала предложения руки и сердца. Шиш чего дождалась, естественно, но дело ведь не в этом. Тогда были и прогулки под луной, и страстные признания, и горячие поцелуи, и жаркие ночи, и дорогущие подарки. А тут… Ну платья купил, так ведь обычно любимым девушкам вовсе не шмотки дарят. А может (я истерично хихикнула), он просто преисполнился ко мне горячей благодарности за победу над блохами? И хочет, чтобы я и впредь его от паразитов оберегала?
Ну что за ерунда в голову лезет? Я отшатнулась от окна и заметалась по спальне. Тьма, чувствуя мои перехлестывающие через край эмоции, летала следом, пытаясь мирными мыслеобразами и тихим клекотом успокоить хозяйку. Да только разве это мне теперь поможет? Сейчас бы заряд магической энергии или хотя бы банальной валерьянки… Увы, ни того ни другого взять было негде — саму себя усыпить не получится, а настоек я дома не держала — раньше как-то не отличалась расшатанными нервами и бессонницей.
Вот тебе и приехала домой, вот тебе и отдохнула под родной крышей! Вот тебе и сдала графеныша с рук на руки заботливому папочке! Кстати, а куда граф Иррион смотрел, почему он не пресек неразумный порыв своего капризного и взбалмошного отпрыска? Отчего не проследил наконец за сынулей, не удостоверился, что тот мирно спит и не ищет никаких бед и приключений на свою беспечную голову? Впрочем, стоп! Чего это я? Какое мне теперь дело до Лорранских? Свозила Торина в Меритаун, притащила его обратно, целого и невредимого, получила гонорар — и прощай, клиент, не ты у меня первый, не ты последним, дай боги, будешь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
