немедленно обвенчаться. Слушая, как Ричард ораторствует насчёт пения монахов, множества свечей и участия в церемонии целой оравы высокопоставленных прелатов, молодой человек думал, что такая спешка обернётся настоящим испытанием для всех, кому придётся принимать участие в организации бракосочетания, от интендантов до поваров. Было ясно, что для них скоропалительное решение короля стало такой же неожиданностью, как и для Сен-Клера.
Однако, к чему Андре вовсе не был готов, так это к буре яростных возражений обеих женщин. Буря эта нежданно-негаданно разразилась над его головой, и Сен-Клер, стоя с разинутым ртом, начал понимать, что в глазах этих дам он чуть ли не преступник, пусть и невольный. Хотя он всего лишь передал женщинам волю своего сюзерена, те обрушили свой гнев именно на посланника короля, раз уж под рукой не оказалось никого другого.
Правда, к облегчению Андре, яростная буря кончилась быстро. Беренгария и Иоанна поняли, что времени у них в обрез, и тут же занялись приготовлениями к церемонии. Они совсем забыли про Андре, и, когда распахнулись сундуки, полные женской одежды, молодой рыцарь счёл за благо поскорее покинуть каюту.
У него не было опыта в подобных делах, но он всё же смекнул, что надо срочно собрать на судне де Сабле всю женскую свиту, включая пожилую дуэнью принцессы, с младенчества служившую Беренгарии нянькой, двух придворных дам из Наварры, Марию, компаньонку и камеристку Иоанны, и трёх дам с Сицилии: двух вдов и одну девицу, служив1пую Иоанне фрейлиной, когда та была королевой.
Подойдя к борту и заметив, что верёвочную лестницу заменили на подвесной трап, Андре вдруг вспомнил ещё об одном деле.
У борта стоял тот же моряк, что и раньше. Андре велел передать людям в его лодке, что он скоро спустится, повернулся к робко поглядывавшему на него младшему командиру и приказал позвать мессира Ришара. Отсалютовав, как на плацу, командир поспешил исполнить поручение, и вскоре на палубе появился угрюмый командор.
— Как вы поступили с тем наглецом? — резко спросил Андре.
— Посадил в каюту под арест.
— Этого мало. Его надо раздеть до рубашки, заковать в цепи и держать на палубе у всех на виду до вынесения королевского вердикта. Это пойдёт самодовольному болвану только на пользу: пусть некоторое время посмотрит на мир глазами тех, кому меньше повезло в жизни. Судя по его грубости и чванливости, он отличается от простой матросни только своим чином, а чин ни в коей мере не даёт ему права оскорблять других людей... Тем более тех, кто занимает определённое положение и имеет возможность поквитаться с ним за обиду. Кстати, как его зовут?
— Де Блуа, мессир Андре.
Брови Сен-Клера взметнулись вверх, потом он улыбнулся.
— Вот как? Один из его родственников некоторое время назад приложил немало усилий, чтобы меня убить. Правда, ему это не удалось, но он сумел-таки мне досадить... Интересно, что судьба свела меня ещё с одним де Блуа. Всё-таки родство — великое дело, мессир Ришар. Яблочко от яблоньки...
Провожаемый кислым взглядом коммодора, Андре направился к порту, который матрос держал для него открытым. Юноша легко спустился по трапу в дожидавшуюся его лодку. Когда она отвалила от исполинского судна, Андре устроился на кормовой банке и поинтересовался у рулевого, не знает ли тот, где можно найти графа Кутро, заместителя де Сабле. Видимо, всех моряков связывала некая недоступная сухопутному народу тайна, ибо этот малый, обведя взглядом суда, без колебаний указал на одно из недавно прибывших.
— Он там, мессир, — пробурчал он, — на борту «англичанина».
— Откуда ты знаешь? — искренне удивился Андре.
Рослый рулевой ухмыльнулся с довольным видом.
— Невелика хитрость, мессир. Вон там, на верхушке мачты, выше всех прочих флагов, поднят его личный штандарт: три зелёных треугольника на белом фоне. Штандарты высших командиров всегда поднимают над тем судном, где находятся эти командиры, чтобы весь флот знал, откуда исходят приказы и куда слать донесения. Зелёные треугольники — знак заместителя, ау самого командующего вымпел такой же, но треугольники голубые.
На Андре эти сведения произвели сильное впечатление.
— Ловко придумано. И давно на флоте так заведено?
— Да, сдаётся, так было всегда, мессир. Куда командир, туда и вымпел. Командир — на борт, вымпел — на мачту. Это разумно. В бою или ещё в какой заварушке люди в первую очередь нуждаются в командире, и даже один вид его флага вселяет бодрость. Раз флаг поднят, значит, есть кому принимать решения.
— Клянусь небом, и впрямь умно! Кто всё это придумал?
Рулевой наклонил голову и почесал переносицу.
— Кто-то поумнее меня, мессир... да и наверняка постарше. По моему разумению, такой порядок был испокон веков, как только появились корабли. Ведь, если на то пошло, этот обычай исполнен здравого смысла.
— Ты прав, так оно и есть.
По лицу Андре медленно расплылась ухмылка.
— Того самого здравого смысла, который отпугивает мужчин от женщин, стоит на горизонте замаячить свадьбе... Ладно, правь прямиком к командиру.
* * *
В тот вечер на королевском бракосочетании присутствовали высокопоставленные представители Храма — как свидетели брачной церемонии и коронования новой королевы. Сама церемония, по отзывам, была богатой и пышной. Часовню, где состоялось венчание, заливал золотистый свет свечей, наполняло благоухание курящегося ладана. Монахи из пяти монастырей, не считая клириков со всех концов христианского мира, распевали молитвы: ничего подобного на Кипре никогда ещё не слышали. Присутствовало множество епископов, все в богатых, шитых золотом, усыпанных драгоценными камнями облачениях, в сопровождении разодетых служителей. Однако, несмотря на всё великолепие прелатов, несмотря на нехватку времени для приготовления к церемонии, невеста и её свита затмили всех, привлекая взоры не только явившихся в церковь мирян, но и смиренных служителей церкви.
Что касается Андре, ему, как и многим другим, не довелось послушать церковное пение. Из-за прибытия основного флота у всех, не участвовавших в церемонии венчания и коронации, было полно дел в порту. Работа была распределена заранее, за несколько
