ДОЧЬ.
Ксандер: Пожалуйста, скажи мне, что это образное выражение и Глин на самом деле в порядке?
Леви: Если под словом "в порядке" ты подразумеваешь дыхание, то, конечно, она в порядке. Но она привела домой мальчика и сказала страшные слова «Я люблю его».
Эйден: Ты, конечно, знал, что она в конце концов это сделает? Ей, блядь. девятнадцать, Лев, а не девять.
Леви: Говорит тот, у кого есть только сыновья. Ты не понимаешь, так как насчет того, чтобы любезно отвалить?
Эйден: Что плохого в том, чтобы иметь сыновей? Не завидуй.
Ронан: Согласен. Сыновья — это дерьмо. И еще, я с нетерпением жду, когда же Реми представит нам своего особенного человека.
Коул: Насколько я понял, особые люди будут. Интересно, откуда у него эта склонность к бабству?
Ронан: Пошел ты, Нэш. Мой сын живет своей жизнью здорового студента университета, и я никому не позволю его позорить.
Ксандер: Мои соболезнования по поводу Глин, капитан. Это мой худший кошмар — представить, что какой-то ублюдок заберет мою Сесили.
Эйден: Алло? Они достаточно взрослые, чтобы быть независимыми, так что мы можем нормально позволить им жить своей жизнью?
Коул: Кроме моей Ариэллы. Ей всего шестнадцать. Моя Ава тоже под запретом. Ты слышишь это, Эйден? Пусть Илай знает.
Эйден: Ты заблуждаешься, думая, что можешь остановить Илая от чего-либо. Даже я больше не могу диктовать его действия.
Коул: Это мы еще посмотрим. Не обвиняй меня в насилии, которое произойдет, когда он приблизится к моей дочери.
Ронан: Позвольте мне принести попкорн.
Коул: Ты тоже, Рон. Держи своего сына подальше от моей Ари.
Ронан: Это я должен сказать, ублюдок. Она как маленький адский сталкер. Господи, я боюсь за жизнь Реми.
Эйден: Можете отмахиваться от меня сколько угодно, но я буду смеяться, когда вы «потеряете» своих детей.
Эпилог 1
Глиндон
ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ
— Ты пьяна?
Я смотрю на Киллиана с широкой ухмылкой и прищуриваю глаз.
— Ты знаешь, что у тебя такой сексуальный голос, когда ты злишься?
— Глиндон, — выдавил он из себя.
— Еще ты звучишь сексуально, когда произносишь мое имя.
Он постукивает пальцем по стойке, явно ожидая ответа.
— Что? Я выпила всего две рюмки. Верно, Нико? Я смотрю на своего партнера в преступлении, пока мы сидим на кухонной стойке, а Гарет смешивает нам напитки.
Ладно, возможно, алкоголя было больше, чем я сказала, но это все вина Киллиана. Мне стало скучно ждать, когда он вернется домой после смены в больнице, поэтому, когда Николай начал пить, я присоединилась к нему.
И я все еще ждала, потому что сейчас уже одиннадцать вечера, я устала, а завтра рано на занятия. Но я не могла вернуться в общежитие, потому что этот ублюдок полностью приучил меня спать только на нем.
Или это то, что я говорю себе.
Печальная правда в том, что за последние несколько месяцев я влюбилась в этого мужчину с головой и наслаждалась каждой секундой.
Киллиан всегда будет Киллианом, с его неортодоксальными методами, задумчивым характером и мрачными мыслями, но он ухмыляется, когда видит меня, он целует мой лоб после того, как доставит мне удовольствие. Он трахает меня так, будто не может дышать без меня.
Он показывает мне части себя, о которых не знает весь мир, например, фотографии, которые он делал в течение многих лет. В последнее время его красная комната заполнена нашими фотографиями, а точнее, моими. В самых разных позах. Во время секса. Вне секса. Когда я смотрю. Когда я не смотрю.
Он сказал, что я — его шедевр.
Мне даже не нужно беспокоиться о других людях, потому что он не видит никого, кроме меня. Я знаю, потому что на днях я пришла к нему в мединститут, чтобы сделать сюрприз, и девушка практически терлась грудью о его руку, пока он читал из учебника.
Он просто положил руку ей на лоб и оттолкнул ее, как будто она была вредителем, не отвлекаясь от своей задачи.
Когда я рядом, ему трудно сосредоточиться на чем-то другом — на его словах, не на моих.
Только когда я была в нескольких шагах от него, он поднял голову с этой ухмылкой, от которой замирает сердце. Это серьезно вредит моему здоровью в данный момент.
Теперь он точно не ухмыляется. На самом деле, его глаза слегка сузились.
— Что я говорил о том, чтобы напиваться, когда меня нет рядом?
— Я говорю, ты ревнуешь, что мы с Глин связаны узами брака, наследник Сатаны? — Его двоюродный брат направляет в его сторону полупустой стакан, его рот кривит дерьмовая ухмылка.
Киллиан полностью игнорирует его, затем обхватывает меня за спину и без труда перекидывает меня через плечо.
Боже.
Это поведение пещерного человека однажды станет моей смертью.
Но я все еще хихикаю, когда кровь приливает к моей голове и я держусь за его спине.
— Мне нравится ощущать твои мышцы, — говорю я, поглаживая руками все, до чего могу дотянуться.
Он ворчит, звук низкий и сексуальный, а может, я просто возбуждена сейчас.
— Гребаный алкоголь.
Затем он хватает подушку по дороге к лестнице и бросает ее в Николая, попав ему в затылок.
Гарет хихикает.
Николай вскакивает.
— Да что с тобой, блядь, ублюдок? Хватит кидаться в меня дерьмом.
Киллиан даже не смотрит на него, продолжая подниматься по лестнице в свою спальню.
Он осторожно кладет меня на кровать, и я хнычу в ответ, приподнимаясь на локтях. Я замираю, когда вижу, как он снимает футболку, чтобы обнажить твердый пресс и призрачно красивые татуировки ворона. Затем он сбрасывает брюки, и остаются только боксеры.
Я никогда не смогу привыкнуть к его физическому совершенству и к тому, что все это мое.
Или к тому, как счастлива я была последние пару месяцев.
Киллиан забирается на кровать, поднимает меня на себя и закрывает глаза.
Я переворачиваюсь так, что мой живот встречается с его полупроснувшейся эрекцией, и упираюсь подбородком на сцепленные руки на его груди.
Под глазами у него темные круги, и он выглядит уставшим, больше, чем обычно.
В этом году у него много занятий в медицинской школе, и, как будто этого недостаточно, вся эта война между клубами становится все хуже.
Мне не нравится, что Девлин получил то, что хотел, и спровоцировал хаос между всеми. В результате у ребят в последнее время появилось много других
