Указанные выше генерал-майоры К.А. Железняков и М.Н. Клешнин отделались еще сравнительно легко, получив понижение в должности и воинском звании. Гораздо трагичней сложилась фронтовая судьба командира 41-го стрелкового корпуса генерал-майора И.С. Кособуцкого и командира 118-й стрелковой дивизии генерал-майора Н.М. Гловацкого, которые были обвинены в сдаче г. Пскова противнику. Основным виновником этой сдачи был признан Николай Михайлович Гловацкий, хотя поначалу в качестве такового выступал И.С. Кособуцкий (см. Постановление ГКО от 16 июля 1941 г.).
На предварительном следствии и в судебном заседании Гловацкий виновным себя не признал, утверждая, что приказ на отход дивизии он получил от командира корпуса. По его словам, обстановка под Псковом складывалась следующим образом. К 8 июля 1941 г. части двух дивизий противника находились на подступах к г. Пскову. Об угрозе левому флангу своей дивизии Гловацкий доложил генерал-майору Кособуцкому. Оценив обстановку, тот согласился с доводами Гловацкого и отдал приказ об отводе частей дивизии на правый берег р. Великой. Однако при этом почему-то не сообщил Гловацкому о том, что вслед за 118-й дивизией туда же будут отходить и части 111-й стрелковой дивизии. К тому же мост через р. Великую был взорван преждевременно, когда еще не все части этих двух дивизий успели переправиться на другой берег. В результате такой несогласованности возникла паника, переправляться пришлось на подручных средствах под огнем противника. В итоге Псков был оставлен, корпус понес большие потери в людях и боевой технике. А мост, заметим, был взорван пограничниками, его охранявшими, притом в присутствии сотрудников НКВД.
Иван Семенович Кособуцкий показаний Н.М. Гловацкого о том, что отступление 113-й дивизии произошло с его разрешения, не подтвердил ни на предварительном следствии, ни в судебном за-
седании. Гловацкий же настаивал на своем, ссылаясь на имеющийся в его деле приказ командира корпуса. Он заявлял, что именно этим приказом он руководствовался, организуя отход частей своей дивизии.
Арестованный 19 июля 1941 г., Н.М. Гловацкий 26 июля того же года по названным выше обвинениям был приговорен Военной коллегией к высшей мере наказания. В исполнение приговор был приведен 3 августа 1941 г.
Тогда же (26 июля) Военная коллегия судила и генерал-майора И.С. Кособуцкого, обвиненного в непринятии должных мер по управлению войсками корпуса и допустившего сдачу противнику г. Пскова. Она лишила Кособуцкого звания «генерал-майор» и приговорила к десяти годам лишения свободы. В заключении Кособуцкий был более года. Постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 21 октября 1942 г. он, в связи с ходатайством о помиловании, был досрочно освобожден из лагеря и направлен в действующую армию, где занимал должность помощника командующего Юго-Западным фронтом по формированиям. По ходатайству Военного совета 3-го Украинского фронта Военная коллегия своим определением от 30 октября 1943 г. сняла с него судимость. С конца 1943 г. и до конца войны И.С. Кособуцкий.успешно командовал 34-м стрелковым корпусом, получив в сентябре 1944 г. звание генерал-лейтенанта.
Можно с уверенностью утверждать, что и Николай Михайлович Гловацкий, не будь несправедливых обвинений в его адрес и суда над ним в июле 1941 г., с успехом бы командовал в годы войны дивизией, корпусом или армией. Реабилитирован он определением Военной коллегии от 8 декабря 1958 г.
В том же июле 1941 г. был арестован командир 14-го механизированного корпуса генерал-майор Оборин Степан Ильич. Накануне войны части корпуса дислоцировались в приграничной полосе в Белоруссии (штаб корпуса в г. Кобрин Брестской области). В результате первых боев с немцами корпус понес крупные потери в живой силе и боевой технике, в чем обвинили руководство корпуса и прежде всего его командира генерал-майора С.И. Оборина.
Арестовали С.И. Оборина 8 июля. В обвинительном заключении, составленном 5 августа 1941 г., записано: «8 июля 1941 года Управлением ОО НКВД СССР за нарушение воинской присяги, проявленную трусость и преступную бездеятельность во время войны Советского Союза с Германией был арестован командир 14-го мехкорпуса генерал-майор Оборин Степан Ильич.
Расследованием по делу установлено, что Оборин, будучи командиром мехкорпуса, допустил преступную бездеятельность, не организовав сопротивление врагу, в результате чего большая часть личного состава и материальная часть корпуса в течение первых двух дней войны были уничтожены противником»13. Кроме того, Оборин обвинялся в том, что он поддался панике и, бросив части корпуса, бежал в штаб Западного фронта14.
В деле по обвинению С.И. Оборина записано, что он виновным себя признал в том, что плохо руководил войсками корпуса и что после легкого ранения самовольно уехал с поля боя.
Арестовали С.И. Оборина в Москве, где жила его семья. Видимо, командование Западного фронта направило его в распоряжение Управления по комначсоставу для решения вопроса о новом назначении. Из заявления в ГВП дочери С.И. Оборина— Топкой Зинаиды Степановны: «6 июля 1941 г. он приехал в Москву, зачем, мне неизвестно, был ранен. Как он говорил, им приходилось несколько раз быть в окружении и все-таки они сумели выбраться...»15
Военная коллегия 13 августа 1941 г. приговорила С.И. Оборина к расстрелу с лишением воинского звания «генерал-майор» и конфискацией имущества.
Реабилитирован он пленумом Верховного суда СССР 11 января 1957 г. за отсутствием состава преступления. Между прочим, дочери С.И. Оборина в свое время было сообщено, что ее отец осужден по 58-й статье на десять лет и отправлен в дальние лагеря без права переписки. В результате многочисленных запросов в различные инстанции ей наконец сообщили, что С.И. Оборин, отбывая срок заключения, умер 30 января 1943 г. В полученном З.В. Тоцкой свидетельстве о смерти отца были прочерки в графах о причине и месте смерти. Налицо была очевидная ложь об очередной жертве сталинского режима...
На том же Западном фронте 9 июля 1941 г. подвергся аресту командир 9-й смешанной авиационной дивизии генерал-майор авиации Черных Сергей Александрович, получивший звание Героя Советского Союза за участие в боях в Испании. Там он был в 1936—
1937 гг. в звании лейтенанта, а в 1940 г. стал генерал-майором в возрасте 28 лет. 9-й авиадивизией, которая накануне войны базировалась под Белостоком, С.А. Черных командовал с июня 1940 г. По независящим от него обстоятельствам дивизия в первый же день войны потеряла 347 самолетов из 409, сбив в боях 85 немецких16. На следующий день противник уничтожил оставшиеся самолеты. Все изложенное выше было вменено в вину С. А. Черных, и 29 июля Военная коллегия приговорила его к расстрелу.
В 1958 г. С.А. Черных был посмертно реабилитирован.
По аналогичным обстоятельствам был арестован и командир 42-й стрелковой дивизии генерал-майор Лазаренко Иван Сидорович. Дивизия дислоцировалась в Брестской крепости, и она приняла на себя первый мощный удар противника, понеся при этом боль-
шие потери. Остатки дивизии с тяжелыми боями отступали в направлении Бобруйска, влившись затем в состав 21-й армии.
Но генерал Лазаренко к этому времени был уже под следствием. Обвинялся он в бездействии в боевой обстановке, в халатном отношении к службе, в сдаче неприятелю вверенных ему войск. Иван Сидорович категорически отрицал выдвинутые против него обвинения, однако следователи и судьи были неумолимы. 17 сентября
1941 г. И.С. Лазаренко был приговорен к расстрелу. Однако высшая судебная инстанция заменила ему расстрел длительным сроком заключения в ИТЛ. Одно из ходатайств об отправке его на фронт увенчалось успехом — Лазаренко получил под свое начало сначала полк, а затем 369-ю стрелковую дивизию (в 1944 г.). Сражался он на Брянском и 2-м Белорусском фронтах. Погиб в бою 26 июня 1944 г. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
В июле 1941 г. пострадали два крупных руководителя из центральных управлений РККА — армейский комиссар 2-го ранга
В.Н. Борисов и генерал-лейтенант технических войск Н.И. Трубецкой. Действуя по принципу «бей своих, чтобы другие боялись», начальник Главного управления политической пропаганды Красной Армии Лев Мехлис «сдал» органам военной контрразведки своего заместителя В.Н. Борисова, которого арестовали 11 июля 1941 г. Последний обвинялся в том, что находясь в командировке в войсках Прибалтийского Особого военного округа, с началом войны поддался панике и самовольно возвратился в Москву. А также в том, что при докладе руководителям Красной Армии о положении на Северо-Западном фронте он высказал «пораженческие настроения». Заодно в обвинительное заключение вошли и другие старые «грехи» Борисова: 1) что при вступлении в 1922 г. в РКП(б) скрыл свое социальное происхождение (отец священник); 2) что в годы Гражданской войны в течение года служил добровольцем в колчаковской армии; 3) что в 1920 г. органами советской власти подвергался аресту за укрывательство дезертира17. Все указанные выше обстоятельства Борисов скрывал и не отражал в анкетах и автобиографиях.
