сухонькую ручку. Тот поспешно открыл дверку шкафа, сделал решительный шаг вперед, невзирая на плотные ряды золоченых корешков перед собой и с неожиданной для такого маленького существа силой потянул за собой Елену.
Не успев ни охнуть, ни ойкнуть, она оказалась в миниатюрной прихожей, которую – она могла поклясться – ни одному столяру в жизни не пришло бы в голову устраивать в шкафу – с вешалками для шляп, верхней одежды и подставками для обуви и слегка мутноватым зеркалом в чугунной витой раме. Стены, мебель и даже шторы на невидимых окнах и коврики на полу были устроены из брошюр, книг, томов и фолиантов самого разного размера.
Или раскрашены под самые различные виды печатной продукции, присмотревшись подумала Елена.
– Вытирай ноги, – предупредил чистоплотный библиотечный и подал личный пример, быстро пошоркав крошечными сапожками по веселенькой разноцветной дерюжке, полустертые буквы на которой складывались в слова, предлагающие то ли что-то купить, то ли куда-то сходить. – Прошу быть дорогой гостьей в моем холостяцком жилище. Это – гостиная. Направо – моя комната. Налево – ваши покои. Здесь ты в безопасности, прекрасная Елена, и я – к твоим услугам.
* * *
Солдаты вывели троих, предназначенных для особой участи, людей во двор, остановились и закрутили головами по сторонам.
Башня была справа, у самых ворот. Высокая, каменная, с бойницами и решетками, как специально построенная для такой оказии.
Но слева, и тоже и ворот, была еще одна. Такая же каменная, и ничуть не ниже.
А чуть впереди – еще.
И еще.
И еще за ней целых две.
А почти не видная из-за сумерек левее от них возвышалась еще одна – по высоте, поди, тем фору даст, хоть и деревянная.
Или не даст?..
А за ней – снова башня, но из чего построена и какой высоты – уже не различить…
Ишь, какой умный, как у него все легко и просто: «заточить их в самую высокую башню»! А они что, должны с линейкой по ним теперь лазить? Какая из них – самая высокая? Эта? Эта? Или та? Или тут у них еще есть, в темноте скрывшиеся, еще повыше? А ведь поди-ка, не выполни приказ – первым сам лично шкуру спустит!
Что тут бедному солдату делать?..
И тут капралу – самому сообразительному из всего отряда – пришла в голову здравая мысль.
– Эй ты, царь, – ткнул он древком пики старика в спину. – Какая тут у вас башня выше всех?
– Башня-то? – переспросил Симеон, выгадывая время.
– Да, башня, что же еще, тупая твоя башка!
– Башня… вон та самая высокая. Деревянная.
– Деревянная? Хм-м… А не врешь?
– Не веришь – измерь, – презрительно пресек все сомнения царь.
Капрал фыркнул себе под нос: «Еще один умник нашелся…»
А вслух продолжил допрос:
– А в самой верхней комнате у вас что раньше было?
– Почему – «было»? – не понял царь.
– Потому что теперь будет тюрьма, – заржал капрал.
– Склад там, – сурово сообщила Ефросинья.
– Чего склад?
– Мягкой рухляди.
– А-а, рухляди… Тогда вам там самое и место!
Царица благоразумно не стала вдаваться в экскурс по страноведению и разъяснять, что под мягкой рухлядью в Лукоморье подразумевают меха, и лишь гордо фыркнула.
– А решетки там на окнах есть?
– Решеток нет.
– Ну, дикари… – покрутил у виска грязным пальцем капрал. – Какой же это склад без решеток! Не удивляюсь, что у вас там одна рухлядь осталась!.. Какой высоты, говоришь, ваша эта башня?
– Тридцать метров, – холодно процедил царь.
– Хм-м… Тридцать метров… Тридцать метров – это хорошо… С тридцати метров и без решеток не убежишь… Ладно, кончай болтать, пошли на склад!
* * *
Вечером, перед закатом, как всегда, собрался на дворцовой площади перед помостом, чтобы послушать известия и прогноз погоды на день грядущий. Но вместо глашатая со свитком и его ассистента со стаканом прозрачной жидкости, не исключено, что воды, на деревянный скрипучий настил вышел в полном составе государственный академический оркестр – все сто тридцать восемь ложкарей, рожечников, балалаечников, трещоточников, гармонистов и заслуженный гусляр-виртуоз, да еще девки-плясуньи в черных и белых сарафанах со своим хахалем в красной поддевке, по-иноземному, солистом.
Музыканты степенно расселись по принесенным ими же многоэтажным скамьям чуть сзади и долго и тщательно настраивали инструменты.
После того, как стих последний перестук, перезвон и перегуд, плясуны вышли вперед, и седовласый слепой гусляр гулким басом объявил со своей банкетки:
– Музыка народная. Слов нет. Хоровод «Лебединое озеро».
* * *
В домике хозяина библиотеки было тепло, но Елена зябко куталась в толстый зеленый плед и пила нервными глотками обжигающий чай с мятой. Ее била – не сильно, но методично – нервная дрожь.
– Так что происходит во дворце, Дионисий? – начала она допрос библиотечного, только что вернувшегося из разведки.
– Все в порядке, царица, как никогда. Все идет хорошо и гладко, чинно и благопристойно, нет ни малейшего повода для беспокойства, – скосив глаза на дно своей чашки, неумело попытался соврать библиотечный. – Ничего особенного. Не думай про это. Самое главное, что тебе нельзя сейчас волноваться.
– Если я не буду знать, что там происходит, я буду волноваться еще больше, а потом пойду и разузнаю все сама, – строго пригрозила Елена, зная, что у нее ни за что в жизни не хватит духу выйти за пределы безопасного шкафа Дионисия, пока колдун находится в пределах территории Лукоморья.
Но Дионисий этого не знал.
Он потупился, поерзал на своей табуретке, как будто на нее кто-то подложил коврик не из лоскутков, а из ёжиков, вздохнул глубоко и признался:
– На самом деле дела наши плохи, царица. Плохи, как никогда. Может, конечно, бывает и хуже, но прямо сейчас я не могу придумать, каким образом. Чернослов со своими солдатами захватил дворец и весь город…
– Но как такая большая армия могла незаметно пройти через все Лукоморье и войти в столицу?!.. – вскинула в отчаянии ладони к небу царица.
– Армия у него была небольшая, – нахмурился Дионисий. – Даже, я бы сказал, маленькая. Или, точнее, у него вообще не было армии. Всего отряд в сто человек.
– Ты хочешь сказать, что отважные воины Лукоморья разбежались перед этой мерзкой крошечной сотней как мыши при виде кота?! – возмутилась Елена.
– Нет, что ты, царица, я вовсе не это хотел сказать! – протестующее вскинул ладошки Дионисий. – Как ты вообще могла подумать что-то такое о войске нашей великой, могучей страны! Сверхдержавы, мне даже приходит на ум слово…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
