— Бальтазар, глупенький! — пролепетала Катя сюсюкающим тоном. — Ну куда ты? Я так долго тебя искала!
Герди, не отрывая взгляда от монстра, просто взял и свободной рукой надел девушке на голову воротник, благо, ее куртейка позволяла легко это сделать, а затем развернул, послав подальше от чудища мощным пинком пониже спины.
И так он оказался один на один с тварью.
Герди тяжело дышал, схватившись за меч, точно за последний довод избежать смерти. Теперь он понимал, отчего так любовно бойцы Хвои, да и Ордена тоже, обращались к своему оружию. В смертельной опасности зачастую только от этого куска стали и зависело, жить далее человеку или нет.
А тварь начала раскрывать клыкастую пасть, уже совершенно до гротескных размеров, словно бегемот. А затем дико завыла, заставляя вибрировать округу, затыкать уши, припасть на колени. Герди почувствовал, что по щекам из ушей начало течь что-то горячее, видимо, кровь. Он попытался сделать шаг вперед и взмахнуть мечом, но тварь еще более усилила вопль, так, что волна вибрации просто отшвырнула прочь человека. Герди заорал от боли в руке — думал поначалу, что в падении сломал кисть, но, глянув, увидел, что разбитый череп мертвеца, напавшего на Фею, теперь с плотоядной жадностью вцепился ему в пальцы полустертыми зубами мертвой хваткой.
Он взмахнул рукой и дернул в сторону чудовища: оставив несколько зубов на перчатке Герди, череп, злобно щелкая челюстью, влетел прямиком в пасть монстра. Тот сжевал его, не поморщившись. Справа от Герди, покачиваясь, шагнула вперед Катя, слепо выставив перед собою узкую сталь клинка. Открывать глаза она не торопилась, видимо, успев избавиться от гипнотизирующего влияния существа.
Тварь зашипела, видать, понимала, что такое оружие. К Кате устремился ее длинный язык, целясь в руку, но девушка вовремя отпрянула — каким-то образом почувствовав атаку даже с закрытыми тряпьем глазами. Герди давно бы убежал прочь с диким криком, не находясь за его спиной несколько беспомощных человек. А так приходилось драться до конца.
Потому он и бросился вперед на замешкавшуюся тварь, выставив перед собою Амаду. Монстр мгновенно выплюнул из пасти свой язык, скрутившийся вокруг клинка, рванул на себя со страшной силой, выдрал из рук и тут же с аппетитом проглотил.
Затем тварь вздрогнула, закатила огромные глазища, из которых фонтаном ударили струи крови и ухнула на пол бесформенной тушей, мелко подрагивая выпавшим из пасти кончиком языка. Герди даже не успел испугаться и подумать, что будет делать, оставшись один на один с этим монстром без меча, ею сожранного. К счастью, меч оказался твари не по нутру.
Герди, ругаясь на немецком, аккуратно вытащил клинок из рук Кати, что все еще слепо пыталась защищаться от невидимого врага. С этим оружием он подошел к поверженной твари и с ходу вонзил в короткое толстое горло, провернув в ране. Острое лезвие, пробив гору мышц, продырявило горло и уткнулось о что-то твердое. Герди расширил рану, покачав клинок из стороны в стороны, затем вытащил меч, а в открывшееся отверстие запустил руку. Нащупал в жарком нутре умирающего монстра свою Амаду, потянул наружу.
За этим занятием его и застала приходящая в себя команда. Герди же молча выдрал меч из трупа, вернул Кате ее оружие и направился к Фее. Та пыталась встать, но раны оказались слишком тяжелыми. Потому ей удалось лишь присесть, с тоской глядя на предательски ослабшие ноги, оперативно перемотанные бинтами: Света знала толк в обработке ран.
— Крош, Герди, — скомандовал Визирь. — Берите ее под руки и быстро уходим дальше.
— Может, немного передохнем? — устало простонала Катя.
— Не получится, — мотнул головой Визирь, вместо пояснений указывая на зелень на стене позади них. Та прямо на глазах разрасталась, медленно приближаясь к группе бойцов. Крепко выругавшись, Крош сразу же поднял Фею под руку, Герди принял ее с другой стороны, так и пошли далее, следом за Визирем. Света с Катей шли последними, время от времени оглядываясь с тревогой за спину. А когда повернули головы вперед, внезапно обнаружили, что вокруг все изменилось — коридор исчез, выведя их в огромный зал, чей потолок еле угадывался общими сероватыми сводами где-то высоко наверху. Щедро расходились в стороны и стены.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Под ногами оказалось упругое покрытие, напоминающее человеческую кожу.
— Это и есть тот самый зал Кровавых фонтанов, — завороженно прошептала Катя, осматриваясь вокруг, точно в Эрмитаже. — Интересно, а где же сами…
И тут, словно дожидаясь ее слов, из невидимых отверстий, расположенных в шахматном порядке метрах в пяти друг от друга в полу, ввысь синхронно устремились фонтаны какой-то ярко-красной жидкости, с невиданной силой. Так, что их струи поднялись до самого потолка. И тут же опали. Еще несколько минут и новые столбы жидкости — каждая толщиной с руку — брызнули вверх.
С потолка медленно опадала серебристая взвесь, искрясь в рассеянном свете, исходящим от стен. Визирь поднял взгляд на потолок, желая угадать, что это за вещество, опасно ли оно. А когда опустил голову, вздрогнул и схватился за меч: вокруг них стояли черные фигуры, около десятка. Также с мечами в руках, при средневековых доспехах, в основном — с закрытыми лицами, как у тех, что уже встречались во время бегства по крышам многоэтажек. Но было и несколько человек с открытыми лицами, полными нескрываемого торжества. Среди них сразу бросилось в глаза бледное злое лицо Салеха Двапатрона. Был и тот, кого Визирь совершенно не ожидал увидеть.
— Черный Абдулла, — проворчал он, узнав главного. Тот загоготал.
— Зарубить их всех! — ткнул своим мечом в группу Визиря и чтобы его точно поняли, еще раз повторил. — Всех!
Но первый же, сунувшийся к Визирю, через секунду оказался без головы, медленно осев ему под ноги, поскольку в бой рванул Крош, отлично натренированный Орденом. Впрочем, и противники оказались отменными рубаками, началась быстрая жестокая схватка, с крепким матом, отрывистыми командами и звоном сталкивающихся клинков. Отлетел еще один боец со стороны Абдуллы, но и Визирь, поскользнувшись, грохнулся на пол — все же долгий кровавый путь сказывался. И тут же над ним завис Салех, мгновенно припечатав резким колющим ударом в грудь. Герди попробовал помочь своим ребятам, но подскочивший к нему безликий боец Черного Абдуллы сразу показал мастер-класс. Провел обманный в голову, пробил в открывшийся участок рубящим, затем ударил по бедру и отступил, пропуская рухнувшее вперед тело. Взвизгнула от страха Света, ее беспокойство в основном касалось Кроша, хотя именно тот оказался в своей стихии: он завалил уже третьего врага и сам налетел на Салеха. Двапатрона отступал под натиском, еле отражая стремительные удары и даже не думая о контратаке.
Герди попробовал приподняться, сквозь боль, туманящую взгляд, разглядел мелькающие над собою тени бьющихся. Внезапно с удивлением понял, что это Катя перед ним отчаянно рубится сразу с двумя безликими, и не сказать, будто сильно им уступает в мастерстве. Хотя пару раз ее едва не разрубили на половинки — но между сражавшимися вовремя взметнулся кровавый фонтан. Безликие сделали пару шагов назад, видимо, опасаясь коснуться яростной струи, пользуясь заминкой, Катя оказалась рядом с Герди, без лишних экивоков схватила за волосы, оттащила в три рывка к Свете.
— Лечи его! Лечи!
— Как!? — рявкнула на нее Света, вложив в этот крик все бессилие современной медицины перед многочисленными рублеными и колотыми ранами в отсутствии оборудования и медикаментов.
— Ты хилер, Света! — пояснила Катя. — Это типа компьютерной игры, понимаешь? Клади руку и лечи, пока маны хватает! Закрывай глаза и вперед! Да что ты не угомонишься…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Это уже относилось к прыгнувшему на них безликому бойцу с огромным мечом в замахе. Он бы и зарубил Катю, замри она на месте. Она же крутнулась волчком, каким-то невероятным образом оказавшись у того за спиною. Света завизжала от страха, увидев безликое существо с мечом на замахе прямо перед собою, но в тот же миг изо рта мечника показалось тонкое жало клинка Кати. Потом исчезло — хозяйка выдернула оружие одним рывком. Тело убитого осело на колени, затем рухнуло на бок и расползлось по полу безжизненной тряпкой.
