— Ну давай же, руби меня, — злобно процедил Трисмегас. — Ни к чему это не приведет. Я получу рану, которая тут же затянется. А ты получишь очередное Проклятие. Ты лишился любви, ты лишился разума… Что будет третьим? Жизнь?
— Я не лишился ни разума, ни любви, дурень, — мягко ответил Баа Ци. Но с такой мягкостью обычно говорит крестьянин с поросенком, чтобы успокоить перед забоем. — Я их не лишился, я их передал.
— Кому? — усмехнулся Трисмегас. Потом до него дошло — кому. И он с рыком бросился вперед, яростно колотя противника шестопером. Но как бы скор и силен он ни был, Баа Ци с легкостью блокировал все его удары, завернув шестопер отработанным приемом, увел клинок к поясу, рубанул по бедру, заставив врага заорать от боли и припасть на колено.
— Когда мы встретились с тобою первый раз, гражданин неизвестная науке космическая тварь, — произнес Баа Ци, неторопливо прохаживаясь на расстоянии вокруг утратившего мобильность врага. — Ты был весьма неуязвим. У тебя не было слабых сторон, а у меня их было полно. И ты побеждал, и мог победить окончательно. Но я попросту передал свои слабые стороны тебе. Я не утратил способность любить, я просто поделился этой способностью с тобой. И я не перестал мыслить и чувствовать, как человек, но я заставил тебя это делать.
— То что эту девчушку… Эгирэ — то что ее полюбила часть меня, отъятая от общего сознания твоим первым ударом, это не говорит о том, что и я сам ее любил, — ответил Трисмегас, постоянно держа в зоне внимания лениво прохаживающегося врага, подозревая, что тот хочет усыпить его бдительность и внезапно атаковать.
— Да неужели, — усмехнулся с издевкой Баа Ци. — Я ведь немного бог мертвых, это свойство дает иногда право возвращать к жизни убитых, давая второй шанс живым…
— Ну и к чему ты клонишь, враг?
Баа Ци остановился, указывая острием меча в сторону командного пункта. Там стоял покусывающий в волнении нить от подшлемника Страшила, который нервно следил за поединком. Их разговора он не слышал, и сразу же завертел головой, не понимая, что там противники доказывают друг другу, тыча в него холодным оружием.
— Что если Эгирэ будет ждать тебя там — в гуще вражеского войска? Стерпишь ли ты во второй раз ее утрату, если твои рыцари поднимут ее на копья? А ведь они это сделают, ведь Система не позволит остановить грядущую мясорубку. Системе это зачем-то нужно…
— Я знать не знаю эту Эгирэ, — холодно ответил Трисмегас. — Мои войска пойдут вперед и уничтожат всех, и плевать мне на нее! Я выиграю, и Система признает меня победителем, а ты будешь стерт, как недоразумение, без следа и жалости!
Собрав все силы в кулак, Трисмегас вскочил, его шестопер свистнул, опускаясь на висок Баа Ци. Но тот шагнул вперед, выставляя меч в блок. Надавил, входя в клинч, взглянул с насмешкой прямо в прорезь шлема, глаза в глаза.
— Система не дает тебе умереть от руки Баа Ци, — шепнул витязь в черном плаще своему неприятелю. — Но что если тебя убьет не Баа Ци? Она предусматривала такой вариант? А? Что если твою пустую башку снесет совсем не он?
Пинок в грудь с мощным рубящим ударом в основание шеи: не будь на Трисмегасе крепкий доспех, его бы разрубило пополам. Но и так рана получилась изрядная. Он упал под дикие вопли радости со стороны Хвойного княжества и стоны разочарования, несшиеся от Ордена. Баа Ци наступил на упавший шестопер, обезоруживая противника и приставил меч к шее врага.
— Давай, Трисмегас, прикажи своей шантрапе валить отсюда.
— Как я им прикажу!? Система не позволит!
— Приказывай! Или я смахну твою башку, а новая не прирастет, уверяю! Считаю до трех! Раз!
— Система! Не даст! В любом случае!
— Два! — гаркнул Баа Ци. Меч его загорелся, засиял изнутри ярким синим цветом, заставляя Трисмегаса вздрогнуть всем телом. В этом сиянии он угадал свою смерть, осознав, что враг каким-то образом сумел обойти запрет Системы на его убийство.
Баа Ци поднял голову на передние ряды пехотинцев Ордена и заорал им:
— Сейчас вы увидите, как сдохнет ваш повелитель! И если вы не одумаетесь, вы все погибнете здесь! Уходите сейчас, если не хотите остаться здесь навек! Отступайте!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Баа Ци вновь переключил внимание на Трисмегаса, злобно прошипев:
— Сука, я не шучу! Сейчас на счете "три" я рублю твою голову и тебе конец, чудище-ушлепище. Итак?
Внезапно Баа Ци замер, словно уловив посторонний голос, неслышный для остальных. Тряхнул головой с удивлением.
— Зовет что ли кто? — спросил сам себя. — Синоптик, нашел время, да? Не ты? А кто? А подождать пару сек не может это дело? Я тут как бы занят! Хорошо? Я щас, быстренько, одной падле башню срублю и…
— Три! — заорал Баа Ци, замахиваясь мечом, под дружный вздох окружающих войск. И… пропал, словно его не было. Отчего войска еще раз ахнули — на этот раз от неожиданности.
Еще не веря в свое счастье, Трисмегас стал тихонько отползать к своим, свистом подзывая верного коня. Следом за главой Ордена на исчезновение Баа Ци среагировал Страшила. У него и ранее был план Б при случае проигрыша Баа Ци. Он решил ни в коем разе не давать возможности Трисмегасу выйти из поединка живым и отряд шестунов постоянно держал на мушке вражеского колдуна. Теперь пришло время доделать начатое Баа Ци.
— Бей! — крикнул Страшила Ясеню. Рой стрел с яростью ушел в Трисмегаса, да только к тому уже подскочил по свисту конь, закрывая своим телом со стороны вражеских войск. Он же и получил причитавшуюся хозяину смерть. Заржал, поднялся на дыбы, схлопотал еще три стрелы и рухнул набок — прямо на Трисмегаса, придавив окровавленным телом к земле.
— Быстрее, добейте его! — взмахнул мечом Страшила, указывая на упавшего своим бойцам.
— Верховный Магистр в беде! — послышались крики с другой стороны. — Скорее на помощь!
Войска немедленно пришли в движение. Загудели стрелы, безжалостно прореживая ряды с обеих сторон, разбивая щиты, с хищным урчанием впиваясь в землю. Пехота, ускоряя шаг, опустила копья, нацелив острия на врага. Заржали кони, заорали первые раненные, схлопотав стрелу, послышались боевые кличи и песнопения. По всему фронту с грохотом, щит о щит, меч на меч, копье на копье сходились вражеские отряды.
Так началась битва у Краснотала.
Глава 81. Преображение
Треньканье идущего на полной скорости трамвая, искры вдоль рельс, испуганное лицо вагоновожатой — Баа Ци лишь в последний момент сумел отскочить прочь.
— Мммама! — фыркнул с испугом, глядя в окна проезжающего трамвая. Но меч в его руке сразу же дернулся, точно живой, пошел вниз, пронзая темный грунт, увлекая за собой дальше. Опять тьма, затем вспышка и вот уже Баа Ци стоит, отряхиваясь, на узком каменном мосту. Мгновенно перед ним из воздуха соткалась фигура человека в черном плаще.
— Меня зовут Кончар! Сразись со мною, иначе…
— Пшел на хрен, я спешу, — буркнул Баа Ци, проходя мимо. Кончар к такому повороту явно не был готов, замерев на месте в изумлении. Но затем опять появился перед гостем и вновь повторил, выставив меч, чей кончик недвусмысленно смотрел в живот противника:
— Ты не пройдешь! Сразись со мною!
Баа Ци тяжело вздохнул, затем в его руках сверкнул клинок, да так быстро, что его движение напоминало удар молнии. Кончар остался с обрубком меча, перебитого недружелюбным гостем. Он поднял взгляд с покалеченного оружия на Баа Ци, но того уже не было рядом.
Снова вспышка — и вот уже Баа Ци оказался в длинном широком коридоре. Присвистнул, осматривая грязный пол, где остались следы копыт, навоза, словно недавно здесь прошел скорым маршем целый полк, а то и два.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Чуть поодаль у стены сидели, отдыхая, бойцы в черных шкурах подозрительно знакомой внешности. Шаркуны. Они поедали лепешки, работая мощными челюстями. Степенно разговаривали.
— Нет, ежели меня опять Трисмегас захочет купить для дальних изгонов по тылам Хвойного княжества, я что скажу и ему и вам, судари мои: сулите хоть все богатства Соленого берега, вместе с приданым лучших невест окрестных царств, да ни в жизнь! — с легкой хрипотцой говорил один из них, сидящий спиною к приближающемуся Баа Ци.
