Запомните: чтобы родилась подлинная поэзия, вы должны умереть. Вы и подлинная поэзия не можете существовать одновременно. Подлинная поэзия – это религия. Религия является высшей формой искусства, а искусство – низшей формой религии. Религия – это чистая эстетика.
Третий вопрос:
Ошо, почему политики все время понимают тебя неправильно?
С этим ничего нельзя поделать. Они абсолютно не способны понять что-либо, что не относится к политике. Они могут понимать только политику; они – эксперты в понимании политики. И даже тогда, когда никакой политики нет, они ее подозревают. Они все время подозревают и продолжают находить политику даже там, где никакой политики нет.
Например, это место совершенно неполитическое. Мы не интересуемся никакой политикой, но всякий раз, увидев, что здесь собирается так много людей, они начинают подозревать.
Сейчас центральное индийское правительство хочет знать, сколько саньясинов у нас имеется по всему миру, сколько центров у нас есть в Индии и за границей, сколько должностных лиц в правительстве являются саньясинами, и еще очень много вопросов. Просто потому, что людей в оранжевом становится все больше, и они распространяются все шире, политики начинают бояться… Что-то готовится.
Я совершенно не интересуюсь политикой, но их паранойя, их страх состоит в том, что раз здесь так много народу, то рано или поздно это может превратиться для них в проблему. И из-за своего страха политики начинают все истолковывать. Но это только их собственные толкования, и они могут создать в их умах очень большую путаницу, так что эти люди сами начнут верить в свои собственные страхи. В глубине души политики – это параноики.
Именно из-за страха человек хочет власти. Именно для того, чтобы скрыть свой страх, человек начинает вовлекаться в игры с властью. Он хочет добиться огромной власти, так чтобы почувствовать, что бояться нечего, «по крайней мере, мне нечего». Даже величайшие политики внутри все время дрожат от страха. Чтобы скрыть этот страх, им нужно окружить себя огромной властью – только тогда их страх утихнет, только тогда они успокоятся. Они живут в постоянном страхе, вся их проблема в страхе.
И из-за того, что все политики живут в страхе, они создают мир паранойи, мир, основанный на страхе. И вот, американцы боятся русских, а русские боятся американцев. Это так глупо. А поскольку американцы боятся русских, семьдесят, восемьдесят процентов их энергии уходит на подготовку к войне, и поскольку русские боятся американцев – потому что американцы готовятся к войне – восемьдесят процентов их энергии уходит на подготовку к войне.
А ведь эта самая энергия могла бы превратить нашу землю в рай. Сейчас нет никакой необходимости в том, чтобы кто-то в мире был бедным. И если люди бедны, то лишь из-за этих глупых политиков – этих живущих страхом политиков.
И вот, русские не могут прекратить подготовку к еще одной войне, поскольку, как они говорят, американцы делают то же самое: «Мы не можем прекратить, пока не прекратит Америка». А Америка ставит свое условие: «Пока не прекратите вы, мы прекратить не можем». Так кто же прекратит первым?
И так обстоит дело не только с Америкой и Россией, то же самое относится к любой стране. Индия боится – Пакистан ведет приготовления, Китай ведет приготовления – и поэтому мы тоже должны готовиться. А Пакистан боится, что Индия готовится к войне, поэтому и Пакистану приходится готовиться к войне.
Один раз случилось так, что по дороге двигалась процессия, свадебная процессия, а Мулла Насреддин стоял рядом со стеной, огораживающей кладбище. Наступал вечер, начинало темнеть. Мулла читал книгу, детективный роман или что-то подобное и был охвачен страхом: в голове у него все еще оставались образы, мысли о том, что он читал. И тут внезапно он увидел, что к нему приближается эта процессия, и он подумал: «Наверное, это мои враги. Почему они идут ко мне? И кто-то сидит на коне с саблей! И все эти люди! Несомненно, это враги».
Он пришел в такой ужас, что прыгнул через стену на территорию кладбища и стал искать место, чтобы спрятаться. Там была свежевырытая могила. Он забрался в нее и улегся в ней с закрытыми глазами, чтобы переждать опасность.
А тем временем люди, составлявшие свадебную процессию, увидели, что кто-то стоит у стены. В темноте не было видно, кто этот человек, и вдруг он перепрыгнул через кладбищенскую стену. Люди перепугались: «Кто-то пытается что-то сделать. Возможно, он хочет бросить бомбу». Поэтому они остановились у стены, а несколько самых храбрых пошли на кладбище, готовые к драке. Они осмотрелись – никого не было. Потом они подошли к той самой свежевырытой могиле и увидели в ней Муллу Насреддина. От страха тот перестал дышать: «Ну вот, эти люди пришли, и сейчас случится то, чего я боялся. Настал мой последний час. Мне конец».
Все склонились над могилой и смотрели на него, пытаясь понять, что делает этот человек – ведь он выглядел живым! А сколько можно не дышать? В конце концов, ему пришлось сделать вдох, и они тогда спросили:
– Что ты здесь делаешь?
Мулла Насреддин открыл глаза и сказал:
– А что вы здесь делаете? Почему вы здесь?
Люди начали сердиться, они сказали:
– Нет, сначала ты ответь нам, почему ты здесь!
Тут Насреддину все стало понятно. Рассмеявшись, он ответил:
– Ну что же, это очень, очень сложная философская задача: вы здесь из-за меня, а я здесь из-за вас. Похоже, ее нельзя решить – нет ни начала, ни конца, это порочный круг.
И это все продолжается и продолжается… весь мир готовится к войне, и весь мир хочет жить в мире. Все из-за этих глупых политиков. Поскольку они руководствуются страхом, они заставляют бояться всю страну. Они распространяют страх. Они живут в страхе. Они постоянно что-то подозревают.
Из-за того, что я говорю о свободном предпринимательстве, из-за того, что я утверждаю, что политическая свобода может существовать лишь в том случае, если есть свобода экономическая… Основополагающей свободой должна быть экономическая свобода. Как только вы разрушаете экономическую свободу, исчезает политическая свобода, а когда исчезает политическая свобода, исчезает и религиозная свобода. Они все взаимосвязаны.
Если в мире должна существовать свобода, то она должна существовать во всех своих измерениях – религиозном, политическом, экономическом. Она не может существовать только как политическая или только как экономическая свобода. Свобода – это единое явление. Ей присущи многие измерения, однако все они взаимосвязаны.
Только подумайте о стране, в которой не допускается экономическая свобода. Как она может быть политически свободной? Именно поэтому коммунизм не может создать свободу. Он создает «равенство». А равенство означает, что у людей отбирают свободу быть неравными. Равенство означает, что людям, которые могут больше заработать, которые обладают талантом к тому, чтобы зарабатывать больше, не будет позволено зарабатывать больше. А люди, обладающие таким талантом, существуют.
Ведь не только поэты обладают талантом, которого нет у не-поэтов, и не только философы обладают талантом, которого нет у не-философов, – точно так же обстоит дело с богатыми и бедными людьми. Эндрю Карнеги или Рокфеллер обладали некими талантами, которых нет больше ни у кого. Эндрю Карнеги родился бедняком, а умер богатейшим человеком в мире – он был гением. В коммунистической структуре такая гениальность не может быть допущена. В России никто не может стать Эндрю Карнеги. Но это разрушает человеческую свободу, это означает несправедливость – несправедливость по отношению к Эндрю Карнеги.
И вся проблема в тех людях, которые не могут стать богатыми, не могут создать богатство, не могут создать капитал. Ведь богатство создают именно такие люди, как Эндрю Карнеги.
Философию создают только такие люди, как Бертран Рассел, Витгенштейн, Дж. Э. Мур. Если запретить им создавать философию, то философии не будет. И только такие люди, как Рокфеллер, Морган, Карнеги, создают богатство. Если вы не позволяете им создавать богатство, то богатства не будет.
Запретите нескольким поэтам создавать поэзию. Вы думаете, все остальные люди станут поэтами из-за того, что вы помешали нескольким поэтам и «разделили поэзию поровну», так что теперь всем следует в равной степени быть поэтами? Нет.
Люди различаются, люди не являются равными. Самая главная ошибка, допущенная Карлом Марксом, заключалась в том, что он совершенно ничего не знал о психологическом неравенстве людей. В коммунизме не хватает чего-то очень важного – понимания, что люди не равны психологически. В справедливом и честном мире людям должна быть предоставлена полная свобода быть неравными, в полной мере использовать свои собственные таланты, быть самими собой.
Поскольку я утверждаю, что капитализм – это естественный путь эволюции человеческого общества, политики сразу же пугаются. Они думают, что в таком случае я, должно быть, работаю на Америку или ЦРУ, или что-то подобное.
