Полярной противоположностью оргийному внедрению во многообразность точек зрения, мыслей и концепций и гармоническим феноменальным соответствием платоническому познанию является интеллектуальный аскетизм. Если в платоническом познании человек стремится только к разуму духа, т. е. замыкается в одностороннем утверждении трансцендентного, то в интеллектуальном аскетизме он только отрицает стихию периферических общений в обмене мыслей. Интеллектуальный аскетизм связан с платоническим познанием, есть его феноменальный ноумен, но все же входит в иерархический rovoc, оргии мыслей, и они являются величинами одинакового иерархического порядка. Интеллектуальный аскетизм есть культ отрицания периферической феноменологии разума, и этим исчерпывается весь его смысл. Если платоническое познание в отказе от форм и деятельности интеллекта видит лишь путь к достижению высшей цели — горнего ведения, то интеллектуальный аскетизм в этом отказе провозглашает тождество цели, пути и метода. В этом аскетизме человек потому отходит от общения с внешним, что желает сохранить в полной неприкосновенности субъективные особенности своей личности. Он боится и отвергает всякие могущие возникнуть внешние на нее влияния и пытается развиваться исключительно в своих собственных гранях. Это есть провозглашение полной самобытности и абсолютной дееспособности эмпирической личности, есть ее обожествление. Как в аскетизме плоти физическая природа человека получает доминирующее значение, все высшие цели отходят на задний план и все усилия сосредоточиваются и направляются исключительно на борьбу с физиологическими потребностями, так и в аскетизме интел>ектуальном центр тяжести переносится из разума как онтологического начала в эмпирическое содержание сознания в его субъективных окрасах. Отсюда ясно, что если пафос платонического познания при отказе от периферических общений преисполнен хотя и нирваническим, но положительным содержанием, то пафос интеллектуального аскетизма только отрицателен. Оба они, одинаково, ведут человека к восторгу победы над хаотической феноменальной многообразностью, но если в платоническом познании этот восторг возносит человека к созерцанию софийной природы Логоса, то в интеллектуальном познании этот восторг остается одиноким и влечет в пустоту. Для эзотерического мировоззрения интеллектуальный аскетизм есть только один из этапов пути, но имеющий определенный смысл, а потому и необходимый. Как в аскетизме плоти происходит очищение существа от изжитых страстей, повышение их иерархического порядка и одухотворение, благодаря чему начинают актуально раскрываться в эмпирическом сознании индивидуальные особенности естества монады, так в интеллектуальном аскетизме происходит дифференциация и организация ранее почерпнутого в эмпирическом процессе материала, т. е. повышение в иерархическом достоинстве способностей и деятельности интеллекта, что и приводит к эволютивному осознанию особенностей индивидуального начала. Именно здесь человек закладывает материальное основание своего мировоззрения, определяет основные направления своего отношения к себе самому и окружающему. В этом процессе посторонние влияния (а тем более очевидные авторитеты и уже сложившиеся системы) могут только помешать и даже вовсе погубить субъективное творчество. Всякая очередная задача должна соответствовать силам, ибо, в противном случае, вместо развития неминуемо наступит' надрыв, остановка и даже гибель. Сохранить свою самостоятельность среди мощных и вполне развитых теорий может только весьма сильный ум. Для этого нужно каждое встречнное чуждое мировоззрение органически претворить в свое существо, переработать и воспринять в своих собственных субъективных категориях. Иначе — силою навязанное не может не подавить инициативу и свободу развития личности. Для избежания этого человек и должен время от времени замыкаться в себе, резко отграничиваться от дальнейшего наплыва внешних веяний и, перерабатывая заимствованный материал в свое собственное существо, тем увеличивать его воспринимательную емкость и устойчивость субъективного центра. Стремление помочь людям достигать наиболее высоких состояний интеллектуального аскетизма и выработать наисовершеннейшие для этого методы воплотилось в особой науке борьбы с хаотичностью восприятий и процессов интеллекта. Таковы джнана-йога Индии22, «умная молитва» восточного христианства и «Exercitia spiritualia» Лойолы — западного, равно как и все современные попытки подчинить деятельность разума строгой дисциплине логики.
Диалектический процесс познания заканчивается гармоническим сопряжением высшего разума с интеллектом. С внешней стороны этот завершающий этап выливается в две различные формы, тождественные, однако, онтологически. В первом случае — это антропоцентрическое философское творчество, а во втором — теоцентрическое созерцание. В обоих случаях это есть конкретно-спекулятивная реальность, но в первой конкретизируется в индивидуальном творчестве, а во второй — в самом индивидуальном духе. Этим двум реальностям, как гармонические аналоги, соответствуют определенные феноменальные ноумены в периферической стихии интеллекта. Ноумену философского творчества здесь соответствует органичность феноменального строения системы иорганичность познания. Познание как логический акт есть конкретное эмпирическое, предшествующее диалектическому процессу разумной стихии; органическое познание есть конкретно-спекулятивное, завершающее этот процесс. В первом случае это только неосознанное в себе проявление влечения к познанию, а во втором — это есть феноменальная реализация высшего разума. Высшие интуитивные озарения ноуменального получают феноменальное приложение и конкретный смысл в дифференциации, квалификации и организации эмпирических элементов сознания. Каждое представление, а тем более всякая сложная концепция и определяющая ее относительная точка зрения при свете высшего разума получает иной смысл, приобретает несравненно более глубокое и общее значение, ибо, входя в часть целокупным отражением своей полноты, целое выявляет все ее дифференциальные и субъективные качествования и взаимоотношения с другими, дотоле остававшиеся вне сознания человека. Далее, всякое преставление или сложная концепция гармонически сопрягается и соподчиняется с другими элементами в том же самом иерархическом уровне и образует вместе с ними упорядоченное множество гармонической системы. Наконец, каждое отдельное построение включается в системы восходящих и нисходящих иерархий и через это становится органической частью общего органического целого. Хаос элементов и беспорядочно сталкивающихся между собой различных взглядов и относительных построений уступает место их гармоническому содружеству и перекликанию.
Ноумену созерцания в периферической природе интеллекта соответствует одухотворение разума, или, в гегелевских терминах, его спекулятивизация. Это не есть аскетизм, искусственный отказ от участия в периферической феноменологии разумного начала, но полное изживание ее quasi-самостоятельных проявлений вне непосредственной подчиненности его ноумену, есть ее возвышение до достоинства совершенного символа духа. Если интеллектуальному аскетизму свойствен пафос отрицания и борьбы, то одухотворенный, спеку-лятивированный разум есть сам пафос положительного утверждения жизни во всей ее многообразности и естественное олицетворение абсолютного гармонического покоя. Если в органическом познании соподчиняются в совершенную синархическую систему все элементы и восприятия индивидуального сознания, то все же иные субъективные системы располагаются неизменно по законам и в категориях данного индивида. Между тем при одухотворении разума общий центр уже выходит за пределы индивидуальных граней и совмещается с самим Всеобщим. Через это все иные индивидуальные мировоззрения, как бы ни были различны их иерархические порядки и степени общности, утверждаются каждое непосредственно в нем самом и сопрягаются со Всеобщим как самодовлеющая, хотя и относительная реальность. Это есть глубинное перерождение и просветление всей стихии разума, ее одухотворение, ибо здесь не только раскрываются его высшие иерархические ступени, но и каждая из них до последних низин озаряется совершенством и всеобъемлемостью животворящего дыхания духа.
Выяснив систему гармонических соответствий этапам диалектического процесса познания, перейдем к анализу таких феноменальных ноуменов, которые, односторонне создаваясь по законам имманентного субстрата конкретной эмпирической среды, являются карикатурными извращениями этапов диалектического развития.
Начальный этап диалектического процесса — конкретно-эмпирический факт акта познания — воспринимается здесь не только как не таящий в себе никакого высшего трансцендентного смысла, но и как вообще не имеющий за собой никакого оправдания и цели, равно как и никакой внутренней глубины. Если в диалектическом процессе познания эмпирический акт познания является орудием и методом достижения высшего смысла, а в системе гармонических феноменальных ноуменов, тая в себе самом цель, путь и метод, стихия познания способна бесконечно развертывать свою собственную глубину, то здесь каждое проявление низшего разума определяется как сама цель. Будучи, подобно coitus'y как таковому, только удовлетворением функциональной потребности («мысль есть лишь функция мозга» — Моле-шотт, Бюхнер и др.), познание ограничивается здесь только этим смыслом. Здесь не только игнорируется высшее призвание разумной стихии как раскрытия в феноменальной среде ее ноумена, но и частный результат единичного познания перестает быть целью и императивом. Исчерпывающее значение приобретает сам процесс познания как таковой, и человек ищет не знания через познание, а в самих построяемых интеллектом логических фигурах находит и самодовлеющую цель, и полное удовлетворение познавательных стремлений. Это незакономерное отождествление метода с целью приводит к полному извращению познания, которое через утрату своей соподчиненной причисленное™ высшему смыслу, единственно оправдывающему его бытие и организующему его феноменологию, становится здесь лишенным всякого смысла и всякой хотя бы потенциально довлеющей закономерности в образовании звеньев логических построений и их чередовании. Погружение в поток таких бесцельных логических фигур может быть определено как интеллектуальный разврат.
