— У вас удивительная память, синьора.
— Спасибо. Просто на этого малыша было страшно смотреть. Видите ли — не знаю, в курсе вы или нет, — но его изнасиловали, и очень жестоко. Ему было года четыре, от силы пять. Худой как скелет, весь в жутких синяках и царапинах. Судя по всему, ему здорово досталось.
Она сокрушенно покачала головой. Даже сейчас, спустя столько лет, эти воспоминания вызывали в ней отвращение.
Пирелли помолчал и спросил, не разговаривала ли она с мальчиком.
Она недоуменно посмотрела на него:
— Нет, комиссар Пирелли. Этот ребенок был слабоумным. Конечно, я могу ошибаться, но я уверена, что он был немым.
Образ Луки Кароллы начал принимать новые очертания. Пирелли был глубоко опечален услышанным, однако понимал, что перед ним типичная история развития психопата. Да, но где искать этого парня? Вопрос по-прежнему оставался открытым. Мог ли он предположить, что буквально через час судьба подкинет ему неожиданный подарок?
На обратном пути в полицейское управление мотор его «фиата» стал издавать подозрительные звуки. Пирелли продолжал ехать дальше, правда, свернул с главной улицы — на случай, если машина заглохнет.
В конце концов пришлось остановиться. Он открыл капот и — о счастье! — увидел всего в пятидесяти ярдах небольшую авторемонтную мастерскую и навес с запасными частями.
Здесь же предлагались напрокат по низкой цене подержанные «фиаты», которые выглядели еще хуже, чем его собственный. Пирелли подошел к механику и показал ему полицейское удостоверение. Мужчина, оказавшийся хозяином мастерской, спросил Пирелли, есть ли какие-то сведения о его машине.
Пирелли озадаченно уставился на него.
— Прошло уже пять дней, — настаивал автомастер, — вы ее еще не нашли? Вы же из полиции, верно?
— Да, но не из транспортной. А что случилось? Вам не вернули машину?
— Да, больше пяти дней просрочки. Американец. По указанному адресу не живет.
В учетной карточке были четко отпечатаны данные водительского удостоверения. «Фиат» взял напрокат Лука Каролла.
Адина видела в окно, как машина снова затормозила. Трижды проехав мимо ворот виллы, она наконец свернула на подъездную дорожку.
Из «альфа-ромео» вышел молодой человек в черных очках и темно-синем костюме. Он небрежно взошел по ступенькам крыльца и позвонил.
— Кто там, Адина? — спросила Грациелла, медленно спускаясь по лестнице.
— Мне открыть, синьора?
— Да-да, побыстрее…
Мужчина привалился к дверному косяку и улыбнулся.
— Добрый день, синьора Лучано, разрешите представиться. Меня зовут Джозеф Рокко. Мой отец был большим другом дона Лучано. Можно войти? Спасибо, спасибо…
Грациелла не могла припомнить отца этого молодого человека, но жестом велела ему следовать за ней в гостиную. Она предложила на выбор вино, кофе или чай, однако он отказался, сел в центре дивана и поставил дорогой кожаный кейс на пол, рядом со своими до блеска начищенными черными ботинками. Улыбаясь одними губами и мило беседуя о погоде и прочих светских предметах, он методично обшаривал комнату глазами, спрятанными за темными стеклами очков.
— К сожалению, мой отец умер. Это случилось больше двух лет назад. Теперь я работаю на семью Корлеоне, веду их дела по недвижимости. Разрешите оставить вам свою визитную карточку, синьора Лучано.
Грациелла взглянула на аккуратную белую карточку и похлопала ею по руке.
— Если вы пришли поговорить о делах, тогда вам надо обратиться к моей невестке. Вы хотите арендовать фабрику? Я угадала цель вашего визита?
— Простите?
— Тереза сейчас на кафельной фабрике, — продолжала Грациелла, — можете сказать мне, какое у вас дело, и я ей обязательно передам.
— Да? Тогда, пожалуйста, передайте ей, что я заходил и что мне надо как можно скорее с ней увидеться. Мои клиенты собираются купить эту виллу. Они хотели бы занять ее немедленно. Возникла некоторая заминка с договором, поэтому я должен обговорить с ней кое-какие моменты. Спасибо за гостеприимство.
Он снял очки. Его дальнозоркие глаза, окруженные глубокими красными следами от оправы, были странно расфокусированы и без очков казались немного беспомощными. Он быстро надел очки, отрывисто поклонился и вышел, прищелкнув каблуками своих сияющих ботинок.
Лука стоял на втором этаже у окна и смотрел, как Рокко медленно отъезжает от виллы. Сначала он решил, что это карабинер, но потом узнал Рокко и облегченно вздохнул. Этот парень был, как сказал бы Каролла, профессионал.
В первую очередь Тереза предложила продать роскошную квартиру Софии, а на вырученные деньги погасить банкротный ордер модельной компании «Эс энд эф». Среди множества других просроченных счетов встречались и ордера, но их было не так много, чтобы думать об открытии разорившихся магазинов.
Они обошли все складские помещения и перерыли вороха одежды, оставленной Нино. София брала и отбрасывала, критиковала и хвалила, пока наконец не почувствовала, что все четверо превратились в ходячую рекламу ее фирменной марки одежды. Им понадобилось целых два такси, чтобы увезти свои новые вещи. Потом они отправились в салон красоты. София заметила, что Тереза, даже сидя под феном, не отрывалась от чтения деловых бумаг.
Незаметно настал вечер, а они еще не переделали всех дел. Мойра впервые оказалась права: им придется задержаться в Риме еще хотя бы на один день. Тереза предложила Розе и Мойре пройтись по магазинам, а сама осталась ждать Софию. Она еще не успела продать жемчуг Грациеллы, но предстоящий разговор был для нее гораздо важнее. Когда София вернулась в квартиру, Тереза тут же на нее набросилась:
— Советую тебе сказать правду. Прежде чем я пойду обсуждать твои дела с юристами и бухгалтерами, ты должна объяснить мне эти цифры. Здесь же полная бессмыслица! И ты еще называешь себя деловой женщиной? Ты не получишь ни цента от продажи недвижимости, включая и эту квартиру, пока не растолкуешь мне, что это за куча мусора. Почти все счета липовые — я не могу найти ни начала, ни конца.
София сложила ладони перед собой и слегка повела плечами.
— Меня подставили, Тереза. Забудь! К чему ворошить прошлое?
— Как это к чему? Теперь это семейный бизнес, София.
София недобро усмехнулась:
— Раньше это тоже был семейный бизнес, Тереза. Всеми делами заправлял он — впрочем, как и нашими судьбами. Он использовал мою компанию для отмывания грязных денег. Он платил Нино, чтобы тот на меня работал. Он просто меня подставил!
— О ком ты говоришь?
— О доне Роберто Лучано, о ком же еще? — Это было сказано с такой ненавистью, что Тереза опешила. — Но что хуже всего, он привлек к этому Константино, моего собственного мужа… Вот, смотри, что на самом деле представлял мой бизнес!
Она протянула вторую подборку счетов и стала ждать, пока Тереза, вооружившись своим неизменным калькулятором, просмотрит все записи. Здесь были списки публичных домов, секс-шопов, проституток, почтовых каталогов, точек сбыта порнографии, девушки, работавшие без профсоюзной оплаты труда и без налогов, и мировая сеть экспортных контрактов. Тереза со вздохом закрыла бухгалтерскую книгу, шагнула к Софии и обняла ее за плечи.
— Прости… Ну-ну, только не надо плакать!
— Знаешь, я чувствую себя последней дурой.
— А Нино? Он участвовал в этом?
— Да, с самого начала. Он знает всю подноготную и при желании может обернуть это против меня.
— Он забрал оборудование?
— Не знаю. Мне все равно.
— А зря. Оно стоит больших денег. Не хочу сыпать соль на раны, но, по слухам, твой бизнес терпит убытки. Если ты хочешь его возродить, можно начать с более низкого уровня цен, «снизить планку» — так, кажется, это называется? И оборудование тебе очень даже пригодится.
— Но у меня его нет.
— Зато у тебя есть модели Фабио. Это твоя собственность, и значит, тебе не придется тратиться на дизайнера — если, конечно, ты вообще хочешь взяться за дело. Что скажешь?
— Не знаю.
— Что ж, подумай. Это не горит. Не обязательно принимать решение прямо сейчас. Но имей в виду: в любом случае ты можешь рассчитывать на мою помощь.
София поцеловала Терезе руку.
— Grazie…
— Вот и отлично. А сейчас позвони, пожалуйста, Грациелле и скажи, что мы придем поздно. А потом закажи для нас столик в ресторане — самом лучшем и самом шикарном ресторане Рима. Почему бы не блеснуть новыми туалетами, а?
* * *
Оставшись одна, Тереза спрятала нелегальные счета в свой кейс и заперла на ключ. Она сочувствовала Софии — теперь, как никогда раньше. Дон Роберто воспользовался ее глупостью и неопытностью. Это еще один урок. Урок, который нельзя ни забыть, ни простить.
Позже вечером женщины стояли вместе и восхищались своими нарядами. Они выглядели богато, утонченно и уверенно в лучших платьях из коллекции Нино «Зима-87», с уложенными волосами, при маникюре, прическах и полной «боевой раскраске». София даже поделилась с каждой своими драгоценностями. Уставшие после дневной беготни, они с нетерпением ждали пышного ужина в ресторане «Сан-Суси» — праздничного ужина, который должен был ознаменовать их освобождение из-под гнета виллы «Ривера» и начало новой жизни.
