собой, и что-то может грозить не только нам, но и им тоже?
— О, нет-нет! — Терренс резко соскакивает с кровати и разворачивается лицом к Ракель. — Извини, Ракель, но ты сумасшедшая. Даже у меня в голове не было столь абсурдной мысли.
— Я не считаю, что это абсурдная мысль! Возможно, именно поэтому они скрывают от нас свои проблемы и не хотят ничего не говорить.
— Да, еще скажи, что это они написали нам письма и захотели избавиться от нас обоих. Нет, дорогая моя, это полный бред! Уж мы бы точно догадались об этом, если бы распознали почерк. Но это не почерк у твоей подруги или у моего брата.
— Но, Терренс, почему ты так категорично настроен? Я даже не смею утверждать, что это они написали эти письма! Но вдруг эти двое и правда как-то связаны со всем этим?
— Даже под прицелом пистолета я не поверю, что Наталия или Эдвард были бы способны пойти на такое, — уверенно заявляет Терренс. — Эта девушка слишком добра и впечатлительна, чтобы стать дрянью, которая угрожает своим друзьям. И я точно знаю, что мой младший брат не способен и мухи обидеть. Я даже и думать не хочу, что все это имеет к ним отношение.
— Я не говорю, что это так! — восклицает Ракель. — Это всего предположение! Ведь не может быть такого, что столько событий произошли в одно время.
Терренс молча окидывает комнату безразличным взглядом и, тихо выдохнув, скрещивает руки на груди.
— Хорошо, тогда объясни, почему тебе вдруг взбрела в голову столь глупая мысль, — спокойно говорит Терренс.
— Во-первых, для нас не секрет, что у Наталии и Эдварда есть какие-то проблемы в отношениях, даже если они ничего не говорят и делают вид, что это не так, — уверенно отвечает Ракель. — Во-вторых, Наталия уже долгое время что-то скрывает. Я не сомневаюсь, что это очень серьезно и, возможно, даже связано с криминалом. В-третьих, в письмах сказано, если мы поймем, что делать, то сможем понять, что скрывают люди, окружающие нас. Это явный намек на то, что ключ к разгадке ведет именно к этим двоим. Ну и в-четвертых, Наталия и Эдвард ведут себя так, будто чего-то боятся, или кто-то их сильно напугал. Да, может, в их проблемах действительно есть проблемы. Но к ним прибавляется еще что-то, что имеет отношение к угрозам в наш адрес.
Ракель с гордо поднятой головой скрещивает руки на груди, уставив свой взгляд на Терренса, который явно призадумывается над услышанным.
— Ну? — выгибает брови Ракель. — Что теперь скажешь, дорогой? По-прежнему считаешь мою мысль бредовой? Да, может, я могу и ошибаться, но наверняка в моих словах будет хотя бы какая-то часть правды.
— Э-э-э… Я… Скажу, что… Немного удивлен… — Терренс присаживается на кровать рядом с Ракель и уставляет свой взгляд в одной точке. — И почему я сразу об этом не подумал? Что если эти угрозы действительно как-то связаны с тем, что у Эдварда и Наталии есть какие-то секреты от нас? Они явно молчат не только о своих проблемах в отношениях…
— Может, и их испортившиеся отношения тоже как-то связаны со всем этим? — предполагает Ракель. — Я не верю, что все происходящее — случайность.
— Хорошо, давай предположим, что ты права… Но тогда куда должны были влипнуть Эдвард с Наталией так, что теперь кто-то угрожает нам? Что они должны были такого сделать?
— Наверное, что-то очень серьезное.
— Интересно, а им могли прислать что-то похожее, если они и правда замешаны во всем этом?
— Думаю, единственный способ все узнать, это откровенно спросить твоего брата и мою подругу о том, не замешаны ли они в каком-то криминальном деле. Может, именно на это и был намек в письме! Если нам удастся понять, что делать, и кого спрашивать, то мы сможем узнать много тайн. Которые шокируют и удивят…
— Да, а ты думаешь, Наталия и Эдвард просто так обо всем расскажут? — удивленно выгибает брови Терренс. — Нет, Ракель, этого не случится! Наша первая попытка разговорить их была неудачной. А во второй раз я не стану даже пытаться говорить с ними, ибо это бесполезно.
— Но как нам тогда узнать всю правду? — разводит руками Ракель и заправляет прядь волос за ухо. — Пока что Наталия и Эдвард — единственные, с кого можно что-то спросить! Больше никто не сможет рассказать нам то, что мы еще не знаем.
— А если они вообще не имеют никакого отношения к этому делу, то нам не с кого спрашивать.
— Тем не менее если они связаны с этим, то их проблемы очень серьезные. И раз нам прислали эти письма, то мы тоже можем быть так или иначе причастны к этому делу. Не знаю, как именно, но все это может быть взаимосвязано. Или мы к этому делу не причастны, а Наталию и Эдварда просто хотят припугнуть. Мол не сделайте что нужно, то мы будем угрожать вам близким.
— Черт, да куда эти двое невинных и пушистых могли влипнуть? Что такого натворила Наталия, раз она уже месяцев пять ничего не говорит? И причем здесь Эдвард — человек, который выглядит неуверенным в себе и как будто все время чего-то боится?
— Понятия не имею… — Ракель тихо вздыхает. — К сожалению, у нас не так много способов решить проблему.
— И это самое обидное… — Терренс призадумывается на несколько секунд, уставив взгляд в одной точке. — Ума не могу приложить, что нам делать. Как выяснить, кто автор этих писем, и что ему от нас нужно…
— Я тоже, милый… Я тоже…
Ракель медленно встает с кровати и подходит к двойной двери, которая из комнаты ведет на небольшой балкон. Постояв напротив нее еще пару секунд, девушка открывает одну дверь, неторопливым шагом идет на балкон, руками опирается о немного прохладные серебристые перила из металла и начинает грустными глазами всматриваться куда-то вдаль. Слабый ветер обдувает ее длинные, слегка волнистые волосы, которые она не стала забирать наверх, и время от времени приподнимает некоторые пряди. На улице уже давно сильно стемнело, а на небе, на которое в какой-то момент поднимает свои глаза брюнетка, начали появляться первые маленькие звезды. Широкий, большой балкон хорошо освящен благодаря свету, который горит в комнате Терренса и Ракель. Он расположен так, что от сюда можно увидеть, как где-то вдали стоят несколько домов, в которых сейчас горит свет, а за сотни милей находится огромный ночной город, окутанный разноцветными огнями.
Какое-то время Ракель стоит на балконе в полном одиночестве и без эмоций рассматривает всю красоту, что
