одну проблему – найти кандидата на роль того, кто лишит Полину девственности. Просто купить ее и признаваться во всем не помогло бы. Сестренка, упрямая и гордая, легко могла ей назло переспать с первым встречным и за просто так. Проще и безопаснее было найти подходящего кандидата. Самое сложное.
На лекции она внимательно оглядывала всю аудиторию в поисках того самого. На секунду задумалась об Иванове – тот, кажется, не был прочь переспать, с любой более-менее симпатичной девушкой, и денег бы за это не попросил. На вид он тоже казался безобидным – забавный пухляш с ногами колесом, как мишка. С другой стороны, она его не так уж хорошо и знала, чтобы доверять собственную девственную сестру. Иванов был известный холостяк. Еще взгляд пал на скромного и тихого Буревестника, имени которого Карина даже не знала. С ним мало, кто общался. Парень был слишком увлечен теориями заговора и постоянно читал исторические тексты. Секс его мало беспокоил. Сначала ей показалось это на руку, но потом она подумала, что Буревестник даже не заинтересуется ее предложением. Да и в тихом омуте могли водиться те еще черти. Каменчук казался неплохим вариантом, но не мог не иметь девушки, потому быстро отпал. Варданяну она бы доверила сестренку без вопросов, но тот бы точно не стал ни с кем спать не по любви. Который раз за пару глаза возвращались к Зайкину и задерживались на нем по несколько секунд, а мозг бессовестно это игнорировал. Девушка искала дальше.
– Если не с Артуром, с кем бы ты могла лишиться девственности на нашем курсе? – в лоб спросила Карина у подруги на перемене.
– Конечно, ни с кем, кроме него, – Настена покраснела и посмотрела недоуменно. – Что за глупый вопрос?
– Ну, допустим, он бы никогда не существовал, – нелепая верность подруги ее раздражала. – С кем?
Та опустила взгляд и задумалась, потом тоже обежала всю аудиторию глазами, ища подходящего кандидата. Карина следила за ней. Многие вышли, но в памяти запечатлелось, кто, где сидел, поэтому вспоминать каждого так было проще, чем просто вытаскивать из чертогов разума. Минуты через две Настена вынесла вердикт:
– Наверное, с Зайкой.
Карина вытаращила глаза и сперва даже сказать ничего не могла.
– Серьезно?!
Та сильно смутилась, спрятав взгляд в раскрытой тетради. Тонкая кожа легко пропускала краску. Круглые щечки залились пышным румянцем.
– Ну, он… приятный, – пожала она плечами. – И девчонки рассказывали, что с ним чувствуешь себя в постели настоящей принцессой, а не шлюхой из подворотни, как с некоторыми. А с ним многие наши спали.
Карина аж поперхнулась. Пренебрежительный взмах рукой ей не понравился. Она сразу стала высматривать тех самых многих, думая про себя: «Когда это они успели? И ни намека… Почему я не замечала?». С ним все вели себя исключительно по-дружески. Да, мелькали шуточки, похожие на флирт, но Зайкин так и с парнями общался. Он вообще со всеми ровно общался, позволял себе заигрывать с любым, даже с преподавателями. Ему почему-то все прощалось. И при этом он как будто никогда не переходил рамки. Она убедилась, что даже при желании бы не смогла вычислить, с кем из однокурсниц парень уже переспал.
– И сколько таких… многих? – спросила аккуратно, продолжая осматривать девушек в аудитории.
– Ну, десять-пятнадцать где-то. Плюс-минус. И ни одного плохого отзыва.
Карина застыла в шоке. Взгляд вернулся к Зайкину. Тот пытался что-то настроить на телефоне Игнатьевой. Варданян с Гогой, как ангел и бес, с обоих плеч висели над ним, давая противоположные рекомендации, и ругались между собой. Сама Игнатьева сидела в сторонке с планшетом и только мотала головой, поглядывая на парней. Зайкин казался предельно сосредоточенным и серьезным, вытащил кончик языка в уголок рта, брови нахмурил, но выглядел все равно забавно.
– Я, наверное, никогда не пойму, чем он тебе так не нравится. Ну, да, со странностями, но они безобидные же, – сказала ласково Настена, тоже посмотрев на Зайкина, почти с нежностью.
Карина почувствовала колкое недовольство. Хотелось накрыть ей глаза ладонью, а самой выйти. Но перемена уже закончилась. Вошла преподаватель, которая не любила, когда параллельно с ней кто-то шептался. Все молча расселись по местам и приготовились слушать.
Зайкин копался в телефоне Игнатьевой, ничего не замечая кругом, а Карина на него пялилась, соглашаясь, что он, действительно, был безобиден и… приятен. Но что-то мешало ей принять решение в его пользу. Время еще оставалось. Девушка собиралась все хорошо обдумать.
На следующем перерыве Игнатьева увела Настену из аудитории в неизвестном направлении. Карина, чтобы не оставаться одной, вышла в туалет. Наступила менструация, как всегда неожиданно и в неподходящий момент. Тампоны на такие случаи лежали в сумке в специальном кармашке, которую она оставила в аудитории. Стала звонить подруге, но та даже на третий раз не взяла трубку. «Че вы там делаете с Игнатьевой?» – злилась девушка. Контактов других однокурсников у нее даже не было. Кроме Зайкина.
– Ты номером ошиблась? – удивился парень.
– Нет, – раздраженно ответила она. – Просто Настена не отвечает, а у меня месячные начались.
Она посмотрела в открытый потолок над кабинкой. Кто-то мыл руки в общей зоне. Рядом в кабинке журчала струя.
– Можешь попросить Настену или другую девушку с курса принести мне тампон? Он в сумке в боковом кармашке, а я в туалете на нашем этаже.
Зайкин усмехнулся.
– Конечно.
Карина бросила трубку от неловкости.
Через несколько минут из коридора раздалось громкое предупреждение.
– Девчонки, готовьтесь! Сейчас произойдет наглое противоположнополое вторжение.
– Че ты здесь забыл, Зай? – посмеялась одна.
Карина узнала в голосе однокурсницу.
– Услуги по экспресс-доставке предоставляю.
«Вот дебил!» – ворчала девушка в кабинке. Над перегородкой возникла рука с тампоном. Она переняла его, хотя хотелось выругать Зайкина за такую выходку, но не стала себя выдавать.
– За Ермаковой ухаживаешь? – посмеялась вторая.
– Преимущество моих услуг в анонимности, – ответил парень и резко переключился. – Сань, кстати, а ты че на вечеринку не пришла?
– Ооо, у меня такие разборки в Бронксе с бойфрендом были, – отвечала первая. – Угостишь кофе?
– Только если история будет интересной.
– Обещаю. Такая жесть, – голос удалялся. – Значит, приехала к моему ненаглядному мамаша из Ростова…
Карина выдохнула и вышла из кабинки, когда голоса совсем пропали в коридорном шуме.
Перед самой аудиторией ее перехватил Варданян и отвел в уголок, мечась взглядом. На искаженном лице все было написано: и отчаяние, и надежда, и стыд, и боль. Девушка, предвкушая тяжелый разговор, вздохнула и прислонилась поясницей к стене, подставив ладонь.
– Ну, ты по-любому в курсе, что между мной и Настеной? – спросил он торопливо.
Кофейный взгляд не
