От этих технологических пояснений Макс поскучнел и вынес приговор:
– Ребята, я не знаю, в каких вы отношениях с готами, но так как против нас не воевали, то и мы вам ничего не сделаем. Можете взять воду и еду, потом идите куда хотите. Но «Челленджер» останется у нас.
Раб нахмурился и с легкой неприязнью поинтересовался:
– Как тебя зовут?
– Максим. Можно просто Макс.
– На Земле меня звали Антон, а здесь я просто Пикар. Макс, почему ты нас возвращаешь готам?
– Во-первых, я вам не хозяин. Во-вторых, сильно бросается в глаза, что вы какие-то необычные рабы. Сомневаюсь, что вас вообще хотя бы раз били, не говоря уже об остальном. Подозреваю, жизнь у вас если не прекрасна, то около того, и не вижу причин, чтобы вы захотели остаться. Я ведь даже не знаю, что с нами завтра будет, а уж дальше и не пробую загадывать. Мы не живем – мы выживаем. Раньше был обычный поселок, а теперь не пойми что…
– Вот как… Максим, мы тоже раньше жили в обычном поселке. И у нас была мечта – построить «Челленджер», а потом доставать со дна все, что туда светляки бросают. Мы думали, что иначе здесь жизнь не наладить: ведь нет ничего, кроме кокосов, кустов и кораллов. Даже плот сделали приличный из пальмовых стволов и малый колокол из переплетенных жердей и нескольких слоев липучки. Погружались с ним на десять метров, а потом доставали с его помощью еще глубже. Когда пришли готы, их очень заинтересовал наш плот. Командир был той еще тварью, но не глуп. Узнав, что я могу сделать корабль, с которым и на пятьдесят метров возможно погружаться и подолгу работать на дне, он отделил меня от остальных пленников. А потом, уже в крепости Алариха, мне предложили выбрать нескольких помощников. Это было трудно – им не друзья мои нужны были, а мастера хорошие. Меня предупредили, что, если кто-то окажется малополезным, его убьют, чтобы другим неповадно было. Мне пришлось… Я лишь двоих смог спасти из своих – Пашу и Дедала. Паша с деревом хорошо работать умеет, а Дедал занимался конструированием «Челленджера» – он главный наш талант. Из другого поселка, еще до готов, к нам перешел, потому что мечта у нас с ним общая была. На мне был сам замысел, и все, что касалось водолазных работ, но корабль, по сути, сделал он. Мы работали больше полугода. С нуля придумывали все: чертежи, оснастку, талевую систему для подъема грузов и колокола, конструкцию грузовой платформы, сам колокол, маски и ласты для водолазов, разжиженную липучку для предохранения от переохлаждения. А сколько возни было с компрессором – не представляешь.
Мы все сделали. Не сами – десятки рабов в этом участвовали. Мы хотя и брались за инструменты, но в основном лишь руководили процессом, отвечая за все головой. Когда сломался руль на испытаниях, мастера, за него отвечавшего, утопили. Но в остальном ты прав – жили мы неплохо. Готы кормили нас на убой, не били, разве что относились как к собакам. Но для «Челленджера» не жалели ничего, жертвуя другими проектами ради него. Мы получали лучшие бамбук и древесину, канаты, липучку. Даже ценные материалы с Земли: автомобильную жесть и окошко, что на колокол пошло: в нем теперь даже на глубине не темно. Проволоку, кованые уключины, мелочи разные. И мы сделали то, что обещали. На сегодня «Челленджер» за время испытаний поднял со дна двенадцать легковых машин и один микроавтобус. И кучу разной мелочовки. Могли бы и больше достать, но устроили длительные ходовые испытания – вдоль расселины ходили на парусах и веслах. Маневры совершали разные, заплывы на скорость, ну и останавливались у буев для поисковых работ. Дог от радости чуть ли не танцевал.
– Это ваш главный?
– Он гот.
– Я знаю.
– Тогда почему ты назвал его нашим?
– Я имею в виду тех, кто здесь командовал.
– А… Тогда да: он – капитан, а Гора – его старший помощник. Еще охранников тринадцать рыл было. Макс, если мы вернемся без «Челленджера», нас, наверное, прикончат. Или кастрируют. Но и без этого нам бы не хотелось возвращаться. Я не знаю, кто ты и твои ребята, но мы видели вас в деле. Это было круто – готам такого разгрома давно уже не устраивали. Если вообще подобное бывало. Хотелось бы в этом поучаствовать. Они отвыкли получать по шее, обленились, расслабились – вот и огребли по полной. Если не доверяете нам, то хотя бы помогите добраться до поселка, где черных еще нет.
– У вас не осталось никого там, у готов? Подруги, друзья?
– Кто мог остаться? Подруг и друзей развезли по готским островам – связи с ними никакой нет. Мы сами собой жили последние семь месяцев. Дог обещал с этим помочь, если справимся, но веры ему и остальным… Так что теперь наш дом – «Челленджер».
Макс указал на смертников:
– А эти почему с вами?
– Лучшие наши водолазы – Хорек и Гиря. Мы с ними сработались хорошо – они на особом положении последние две недели. Даже Дог закрывал глаза, что мы их подкармливаем и бережем – ради выгоды на все готов был пойти. Ему ведь нужны результаты: чем больше «Челленджер» поднимет добра, тем круче он возвысится.
Макс не колебался – этих ребят будто сам Бог ему послал:
– Если вы останетесь с нами, то буду очень рад. К тому же если вас отдать готам, вы вскоре построите новый «Челленджер», а нам этого не надо.
– Это точно – без нас они его не повторят. У них вообще корабелов нет – одно убожество создают из бамбука. Разве что лодки и каноэ более-менее мастерят, хотя без смеха на них смотреть нельзя – для себя мы сами делали. Но жаль, что ты лишь из-за этого нас берешь.
– Не только, – усмехнулся Макс. – Я тоже своего рода водолаз, так что коллегам просто обязан помочь.
Пикар улыбнулся:
– Хотя до наших глубин тебе далековато, но все равно приятно, что о своих заботишься.
Макс уточнил:
– На сколько вы ныряли?
– Колокол с водолазами опускали на двадцать пять, потом Хорек и Гиря работали. До дна там было двадцать восемь, но они доставали.
– А я на тридцать восемь доставал, так что еще неясно, кто из нас круче.
– С тем колоколом, который раздавило?!
– Нет. Просто с грузом.
– Не верю!
– Маска и ласты еще были.
– Все равно не верю!
Олег, поднявшись на палубу, подтвердил:
– Своими глазами видел, как он достал оттуда два ящика. Поверить, что он туда нырнул, было трудно, но в то, что эти штуки на полпути болтались, его дожидаясь, вообще невозможно. Так что чистейшая правда.
Пикар покачал головой:
– Все равно не верится.
Олег вскинул карабин:
– Видишь? Я назвал его «Штучка». Он восемь месяцев дожидался меня в одном из контейнеров на этой глубине.
– И как ты смог подняться с такой тяжестью? Или веревками привязывал? – уточнил один из смертников.
– У контейнеров была положительная плавучесть – я вытащил их из затонувшего вертолета, и они сами всплыли, – пояснил Макс. – И насчет тридцати восьми сомнения есть: нырял в отлив; глубину замеряли самодельным лотом, и веревка неизвестно насколько вытянулась при этом. Думаю, там не больше тридцати пяти было, но не меньше тридцати.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
