– Ничего с вашим оборудованием не случится, – проворчал слегка смутившийся лейтенант. – Пошли!
В общем-то, лейтенант оказался не таким плохим парнем. Он даже позволил сменить гидрокостюмы на нормальную одежду – предварительно тщательно обыскав ее. Вместо обычных шорт и майки Саматта натянул свободные штаны из плотной ткани-"шкуры" и рубашку с длинным рукавом. Они позволяли нормально двигаться, что немаловажно в возможной драке, и защищали от ссадин и холода (в каких условиях их намеревались держать, оставалось неясным, так что бывший капитан предпочел перестраховаться). Вместо сандалий он надел высокие армейские башмаки с рубчатой подошвой.
– Где служил? – негромко, так, чтобы не слышали остальные, спросил лейтенант.
– Спецназ, – Саматте очень не хотелось, чтобы его держали под особым наблюдением, но скрыть от наметанного взгляда солдатскую выправку все равно невозможно. А врать по пустякам не стоило. – Капитан.
– Диверсант?
– Давно нет. Охрана спецобъектов. Уволен без пенсии.
– Понятно, – лейтенант окинул его задумчивым взглядом. – Из наших, значит. Вы что, не знали, куда влезли?
– Я догадался, – хмыкнул Саматта. – Только поздно. Слушай, друг, не все так просто, как кажется. Мне нужно поговорить с твоим начальством. С максимально высоким.
– Поговоришь, – пожал плечами лейтенант. – Даже больше, чем захочется. Ладно, кончаем болтать, двигаться пора. Кстати, сам понимаешь, за тобой особый присмотр. Ничего личного, но если что, пулю поймаешь первым. Так что ты поаккуратней. У нас начальство в последнее время… – Он осекся.
– Ваше начальство недавно поимели по самые гланды и без вазелина, – резко сказал Саматта, жестко глядя лейтенанту в глаза. – И я в курсе, кто и как. Поэтому мне нужно с ним поговорить как можно быстрее, пока они дров не наломали. Запомни два слова: "Касатана Хамаяра". Нужно, чтобы их услышали на самом верху. Дальше не твое дело. Усек?
Лейтенант внимательно посмотрел на него и кивнул.
– Передам кому смогу. Теперь пошли.
– Пошли, – кивнул Саматта. – Только руки, уж не взыщи, мы опустим. Профессору, между прочим, далеко за восемьдесят. Выглядит он бодро, но сам понимаешь, что с тобой сделают, если его удар по дороге хватит. И не смотри на меня так – мы здесь не боевик снимаем. Если бы я хотел, давно бы положил сначала тебя, а потом из твоего ствола – половину твоих ребят еще до того, как они сообразили бы, что происходит. Но мне неприятности не нужны, я за этих людей ответственность несу. Так что кончай играть в войнушку, лейтенант. Все пройдет спокойно, я обещаю.
Когда он присоединился к группе, на него с нетерпением и надеждой уставились восемь пар глаз. Точнее, девять, если считать, что чоки-девица способна испытывать нетерпение.
– О чем вы с ним трепались? – нетерпеливо спросил баюкающий руку Марой (он попытался отмахнуться от солдата и получил прикладом по плечу). – Кто они такие?
– Господа и дамы, – произнес Саматта. – Так получилось, что нас задержала служба охраны одной секретной организации. Мы без разрешения оказались на их территории… ну, или на территории, которую они считают своей. Боюсь, здесь и сейчас нам с этим не разобраться, так что нам все-таки придется пройти с ними. Нам гарантировали сохранность нашего имущества, так что теперь наша задача – выпутаться из истории с минимальными потерями сил и времени. Но для начала нам всем нужно проявить благоразумие и не пытаться скандалить. Я достаточно времени работал в… в аналогичной службе, так что их логику знаю прекрасно. Сейчас нас собираются отвести в какое-то место, где и проведут расследование.
– Где и похоронят в братской могиле, – проворчал Бун. – Ну, если ты говоришь, что так надо, тебе поверю. Коллеги, слушайте меня! Идем туда, куда ведут, спокойно и без скандала. Скандал я потом устрою, мало не покажется, – добавил он, окидывая окружившее экспедицию подразделение неприязненным взглядом.
Спустя примерно час ходьбы по крутым тропинкам, петляющим меж стволов горных сикомор, они оказались перед воротами в заборе из колючей проволоки, усеянном грозными табличками наподобие "Государственная собственность. Не входить без пропуска!" и "Не сходить с дорожек, охрана стреляет на поражение". Куда-то в горы уходила асфальтированная дорога. Под настороженными взглядами охранников их провели через ворота и, переписав имена, заставили спуститься в бункер позади караульных будок. Внутри их затолкали в довольно просторную комнату, в которой, однако, не было ничего, помимо голых бетонных стен, нескольких деревянных лавок и одинокой резкой лампочки посреди потолка.
Когда за спиной Саматты лязгнула, закрываясь, железная дверь, он невольно вздрогнул, но тут же взял себя в руки. Все нормально, сказал он себе. Все тихо. Не нервничай, идиот, на тебя люди смотрят. Еще не хватало тебе источником паники стать.
– Безобразие, – пробормотал профессор Бун. Судя по его тону, окружение подействовало угнетающе и на него. – Совершенно возмутительно!
– Нас не убьют? – поежившись, поинтересовался орк-практикант. – У нас в общине про человеческую армию много чего рассказывали.
– Господа и дамы! – громки и четко, как перед строем, произнес Саматта. – Прошу всех сесть и расслабиться. Я уверен, очень скоро все выяснится. Помните, что нас задержали не бандиты, а армейское охранное подразделение.
– Это мне и не нравится, – буркнула профессор Гонага, присаживаясь на лавочку. – С этих вояк станется пристрелить нас, чтобы какой-нибудь утечки военной тайны не случилось.
– Госпожа Гонага, – холодно-официальным тоном произнес Саматта, – я прошу тебя не нервничать саму и не нервировать окружающих. Нас не могут "пристрелить". Я даже не стану говорить, что такое противозаконно, сейчас ты все равно пропустишь мои слова мимо ушей. Но задействуй же здравый смысл, наконец. Наша смерть никому не нужна, мы ничего не видели и не знаем. И не забывай, место, куда мы отправились, хорошо известно, равно как дотошному следователю не составит труда выяснить, что рядом находится засекреченный военный объект. Исчезновение нашей экспедиции невозможно сохранить в тайне, следовательно, для местных оно лишь ухудшит ситуацию.
Он обвел экспедицию взглядом. Старшие переглядывались и пожимали плечами. Младшие с надеждой смотрели на него. Одна чоки-девица встала в дальнем углу и, застыв, молча уставилась перед собой.
– В общем, нас помурыжат здесь несколько часов, – невозмутимо закончил спецназовец, – но и только. Когда они убедятся, что мы те, за кого себя выдаем, нас отпустят. Охрана и так вышла за рамки своих полномочий, арестовав нас далеко за пределами режимной зоны, и раздувать скандал она не заинтересована. В общем, постарайтесь немного расслабиться. Кто как, а я устал. Если захотите пить или в туалет, стучите в дверь. С той стороны нас наверняка охраняют.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
