Сипло выдохнув, тролль отлепился от стены и шагнул к столу. Он взял пистолет в руки и несколько секунд внимательно его рассматривал, словно увидел впервые в жизни. Потом он поднял взгляд на Саматту.
– Похоже, мы совсем перестали что-то значить в своем собственном мире, – с горечью сказал он. – Непонятно кто вмешивается куда хочет и как хочет, а мы даже не имеем возможности возмущаться.
– Нет, не так. Они…
– Да что ты понимаешь, щенок… – устало вздохнул тролль. – Я же говорю: ты – пешка, которой вертят как хотят. Ты не фигурировал в досье "Камигами" еще неделю назад, значит, ты работаешь на них совсем недавно. Ты просто не представляешь, что именно происходит и что именно они с нами делают. Ладно. Не стану тебя убеждать, бессмысленно. Если что нам и известно совершенно определенно, так это фанатизм их подручных. Нет у меня никакого желания снова привлекать их внимание. Вашу группу отпустят. Но в вашем лагере останутся дежурить мои ребята.
– Не возражаю, – кивнул Саматта. – Не стесняйся в количестве – вообще-то меня приставили охранять яйцеголовых вовсе не от вас, а от "черных археологов". Так что если организуешь полноценную охрану, только спасибо скажу.
– Ну ты и наглец, капитан! – во всю свою зубастую пасть усмехнулся вайс-полковник. – Хотел бы я иметь тебя на своей стороне. Ладно, подумаю.
– А кто сказал, что я не на твоей стороне? – удивился Саматта. – Пусть у них своеобразные представления о пользе, но они, во всяком случае, не хотят нам вреда. Значит, у нас нет повода оказываться по разные стороны бруствера, верно?
Не дожидаясь ответа, он повернулся и вышел.
– Зайди, – ткнул он большим пальцем через плечо, обращаясь к насторожившемуся при его появлении лейтенанту. Затем он остановился посреди коридора и задумался. Интересно, а что он скажет насчет военной охраны лагеря профессору Буну?
07.07.843, огнедень
– Бездельничаешь?
Палек вздрогнул. Забравшись на смотровую скалу над обрывом, он настолько увлекся выцарапыванием неприличной надписи на плоском камне, что не расслышал, как Дзинтон приблизился к нему сзади. Он попытался спрятать камень под собой, но тот предательски выскользнул из пальцев и покатился по земле. Дзинтон поднял его, бросил скептический взгляд на почти завершенную надпись и вернул мальчику.
– Слово "дурак" пишется со слогом "ку", а не "ро", – ехидным тоном сообщил он. – Я понимаю, что все интеллектуальные ресурсы у тебя ушли на придумывание надписи, но это не оправдание такой элементарной ошибки. Запомни, Лика: оскорбление должно быть тщательно продуманным и безукоризненно грамотным. Только тогда оно достигнет своей цели. А неграмотный набор глупых слов заставит окружающих лишь посмеяться над тобой самим. Но с такими отметками по языку, как у тебя, грамотей, никаких шансов на составление хорошего оскорбления нет.
Палек густо покраснел, отбросил камень в кусты и надулся.
– Да ладно тебе, не обижайся, – рассмеялся Дзинтон, присаживаясь рядом. – Как в Манеже дела? Освоился немного? Не разочаровала работа?
– Не-а, – тряхнул головой мальчик, – не разочаровала. Там же настоящие лошади! Подумаешь, навоз! Можно подумать, меня в детдоме унитазы в наказание мыть не заставляли… Зато я их с рук хлебом с сахаром кормил!
– На лошади посидеть удалось?
– Нет пока, – вздохнул мальчик. – Говорят, потом, попозже.
– Ну, не обманут же они тебя. А терпение – достойное качество для мужчины, – Дзинтон встрепал мальчику волосы. – Скучно одному, без Кары и Яны?
Палек пожал плечами. Яни в музыкальной школе, Кара на тренировке – один он, как дурак, из Манежа раньше времени вернулся. Мог бы еще там поболтаться…
– Я твой дневник посмотрел, – сообщил Дзинтон, срывая проросшую сквозь каменные щели травинку и засовывая ее в рот. – Так себе отметки, должен заметить. Ну неужели ты настолько глуп, что в дробях путаешься? Не верю.
Палек нахохлился. В дробях он действительно путался. Не то чтобы он их не понимал, но почему-то в самый ответственный момент мысли уплывали куда-то в сторону, и когда он снова сосредотачивался на примере, частенько оказывалось, что рука сама по себе вывела какой-то бред.
– Неправильно такое, – Дзинтон слегка дернул его за ухо. – Ввести, что ли, правило – щелбан за каждую тройку и два – за двойку? Чтобы мотив для усердия имелся?
– Тогда за четверку – десять маеров, а за пятерку – двадцать, – буркнул Палек.
– Ну ты жук! – расхохотался Дзинтон. – Нет уж, меркантильный ты наш, не дождешься. Оценки, полученные путем списывания у соседа-отличника, мне даром не нужны. И вообще, за хорошие отметки я вам истории рассказываю, хватит с вас и того.
Палек снова надулся. Он уже и в самом деле краешком сознания начал прикидывать, с кем из отличников и по какому предмету можно скооперироваться в нелегком деле выполнения домашних заданий. Доход – пополам… или нет, ему, Палеку, две трети, а отличнику – треть, и то жирно. Тяжело все-таки иметь отцом Демиурга! Насквозь видит…
– И еще, – Дзинтон посерьезнел. – Дроби дробями, но я совершенно не понимаю, почему у тебя плохие оценки за геометрические задачки. – Жестом фокусника он откуда-то извлек тетрадь по математике и быстро перелистал ее. – Вот, посмотри. У тебя прекрасный глазомер и твердая рука. Мало кто может одним движением начертить почти идеальный круг, да еще и без циркуля. Ты отлично рисуешь, картинки выходят не хуже, чем в учебнике, а результат – тройки и даже двойки. Почему? Не потому ли, что вместо геометрических фигур ты предпочитаешь рисовать пейзажики и шаржи?
– Госпожа Симонара требует, чтобы я циркуль использовал, – пробурчал мальчик, отвернувшись. – И линейку. А я не хочу. У меня и так хорошо получается, ты сам говоришь. Подумаешь, чуть-чуть в сторону ушло… И деревья я рисую не на чертежах, а в стороне, они никому не мешают. Чего она ругается? Я же ее длинноносую физиономию не рисую.
– Понятно, – Дзинтон вздохнул и снова потрепал Палека по голове. – Понимаешь, Лика, любую задачку можно решить более чем одним путем. Нет пути правильного или неправильного, но есть самый эффективный способ и менее эффективные. Эффективный способ – такой, какой экономит тебе силы и время. Для тебя сейчас такой способ – рисовать от руки. Но в скором времени ты обнаружишь, что циркуль и прочие чертежные инструменты зачастую гораздо удобнее. А ведь бумага – только начало, есть еще и чертежные программы, с которыми работать куда удобнее, но к которым тоже следует привыкнуть. Поэтому уже сейчас следует учиться использовать любые методы. Ведь гораздо лучше иметь две руки, чем одну только правую, верно?
Он отложил тетрадь и оперся локтями о колени, задумчиво оглядывая расстилающуюся внизу вечернюю бухту с ползающими по ней огоньками судовой сигнализации.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
