Миссис Берлтон и мистер Макинтош рассмеялись.
— Человеку всегда хочется того, чего у него нет, — сказала Элеонора. — Юным хочется быть зрелыми, а людям постарше хочется вернуться в молодость. Но для каждого возраста есть свое счастье.
— Главное, понять его и найти, — заметил мистер Макинтош, улыбаясь в свои седые усы.
Мистер Макинтош положил свою морщинистую руку на ладонь Скарлетт. — О, какое у тебя замечательное кольцо! — заметив украшение, произнес мужчина.
Скарлетт смутилась, но тут же призналась.
— Мне сделала подарок миссис Берлтон.
Почтенный джентльмен как-то странно взглянул на свою родственницу.
Та в ответ только кивнула.
— Замечательный перстень, — немного сдержанно похвалил подарок мистер Макинтош.
А Скарлетт вновь посмотрела на свое украшение.
Она вертела ладонь и так и эдак. Изумруд сверкал, Скарлетт улыбалась, она чувствовала себя взрослой женщиной.
— Со временем, Скарлетт, у тебя будет много перстней, — сказал мистер Макинтош. — Я думаю, если ты удачно выйдешь замуж, если твой жених будет богат, то он будет делать тебе подобные подарки очень часто, — взгляд мистера Макинтоша упал на книгу миссис Берлтон.
— А что за книгу ты читаешь? — поинтересовался почтенный джентльмен.
Элеонора тут же вспыхнула, прижала книгу к груди, но моментально справилась с первым испугом.
— Французский роман. Ведь вы, по-моему, мистер Макинтош, не любите читать подобных книг и называете их ерундой.
Тут пришел черед смутиться мистеру Макинтошу. Он в самом деле, за обедом, имел неосторожность неодобрительно высказаться о французских романах.
— Нет, я не имел в виду ничего такого, чтобы тебя обидеть, Элеонора, — произнес мистер Макинтош, поднимаясь со скамейки. — Просто меня всегда удивляют люди, которые отдают предпочтение романам. Я предпочитаю читать газеты, хоть и приходят они сюда со страшным опозданием, и я узнаю новости задним числом. Но это так приятно, узнавать новости, когда они уже произошли — не так волнуешься, ведь ничего изменить уже невозможно.
— То же самое и романы, — произнесла миссис Берлтон, — выдумка всегда интереснее реальной жизни. Ведь если сильно расчувствуешься, то всегда можно себя успокоить, что это неправда.
— Миссис Макинтош тоже любит читать романы, — вздохнул почтенный джентльмен. — Иногда она мне их рассказывает так, словно бы все это произошло с ней, и я иногда пугаюсь, как близко она принимает к сердцу эту выдумку.
— Значит, у нее доброе сердце, — заметила миссис Берлтон.
— О, да, она очень добра и чувствительна. А ты, Скарлетт, любишь читать подобные книги? — спросил мистер Макинтош, уже собираясь уходить.
— Да, люблю, но я еще не так владею французским, чтобы читать свободно.
— Ну что ж, я думаю, твой отец наймет хороших учителей, и ты со временем будешь читать свободно, — мистер Макинтош раскланялся и покинул своих собеседниц.
— Скарлетт, — Элеонора посмотрела на свою собеседницу, — ты любишь чужие секреты?
Скарлетт напряглась.
Ей хотелось, конечно же сказать, что ей безумно нравится подслушивать и подсматривать за взрослыми, но она стеснялась, потому что прекрасно понимала, что ее признание может быть превратно истолковано, и Элеонора примет детское любопытство за испорченность.
Поэтому она смущенно пожала плечами.
— Не знаю.
— Дорогая, иногда есть такие секреты, о которых лучше и не знать, — Элеонора задумчиво поглаживала обложку книги.
Ее изящные пальцы на черном сафьяне смотрелись, как украшение на бархате, и вообще, ее рука показалась Скарлетт изваянной из куска мрамора.
— Бывают ужасные секреты. Узнаешь такой — и сама не находишь себе места и думаешь: зачем мне стало об этом известно? — Элеонора смотрела на спокойную воду пруда. — Но самое главное — никогда не надо торопиться с осуждением, ведь никогда не известно, что толкает людей на тот или иной поступок, что заставляет их сказать то или иное слово. Любому преступлению, даже самому страшному, можно найти какое-то оправдание. Я правильно говорю, Скарлетт?
Девочка с изумлением смотрела на свою подругу. Она никак не могла взять в толк, к чему же клонит Элеонора и поэтому не знала, что ответить.
Ей уже казалось, что Элеонора видит ее насквозь, и что женщине известно о том, что Скарлетт подслушала в оранжерее разговор двух влюбленных и то, что она успела прочесть записку, заложенную между страницами книги.
Элеонора вдруг поднялась.
— Скарлетт, у меня действительно ужасно разболелась голова, наверное, опять мигрень.
— А вот у меня никогда не болит голова.
— Тебе еще рано, ты еще очень молода, Скарлетт, — и Элеонора погладила по шелковистым волосам Скарлетт. — Дай Бог, чтобы у тебя вообще никогда не болела голова. А самое главное, Скарлетт, чтобы у тебя никогда не болела душа, чтобы ты всегда была спокойна и решительна, чтобы ты всегда знала, что надо делать, а что не стоит. И самое главное — наверное, никогда не стоит раскаиваться в том, что совершила.
Скарлетт не понимала, о чем говорит Элеонора, но она как губка впитывала каждое ее слово, стараясь запомнить их на всю жизнь.
Ведь она уже сейчас понимала, что опыт этой женщины ей пригодится и что знакомство с Элеонорой оставит в ее жизни глубокий след, возможно, такой же, как линия на ее розовой ладони.
— Пойдем, дорогая, в дом, я хочу немного прилечь, — и сжимая в одной руке книгу, а в другой розу на длинном стебле, Элеонора двинулась по тенистой аллее в направлении дома.
Скарлетт шла рядом, любуясь изящной фигурой Элеоноры Берлтон.
— Наверное, я не смогу уснуть, — сама себе сказала Элеонора…
Глава 5
Ужин, как и обед, в доме Макинтошей проходил степенно и чинно.
Все были заняты легкими светскими разговорами, и Скарлетт то и дело изумлялась, как это взрослые могут с такой легкостью говорить о книгах, о музыке, о какой-то непонятной для нее опере и о примадоннах в театре.
Скарлетт никак не могла взять в толк, кто же такие примадонны. Но спрашивать она стеснялась.
Изредка, оторвав глаза от тарелки, она бросала короткие взгляды на Элеонору, Рональда и Клеопатру.
Все собравшиеся за столом вели себя довольно непринужденно, как будто бы ничего не должно было произойти.
Но Скарлетт-то абсолютно четко знала, что сегодня вечером Элеонора собирается встретиться в библиотеке в полночь с Рональдом.
«Интересно, о чем же они будут говорить?» — думала Скарлетт, пытаясь угадать.
И только один раз за весь вечер Скарлетт оживилась. Она с вниманием слушала разговор миссис Макинтош и Элеоноры, когда женщины заговорили о последней моде. Скарлетт, как всякой девочке, было интересно послушать о последних веяниях моды.
