Немного посидев с Сэмом, Джо сделал кофе. Он бросил в холодную воду полную ложку сухих кристаллов, и те за три секунды разогрели напиток. Друзья посасывали кофе. Сэм курил сигару, вспоминая вслух о тех днях, когда они путешествовали вниз по Реке с Кровавым Топором и его храбрыми викингами.
— Хорошие были времена, — со вздохом сказал Джо. — Не то что зейчаз. Здезь злишком много работы и злишком много людей, которые хотят зодрать з наз шкуру. А еще, как назло, твоя женщина появилазь з этим нозатым Зирано.
Сэм тихо засмеялся и сказал:
— Это первая хорошая шутка за последние дни. Спасибо тебе, Джо. Носатый! Вот уж, ей-богу!
— Иногда мой юмор бывает злишком тонким даже для такого озтряка, как ты, — обиженно произнес Джо.
Он встал из-за стола и направился в свою спальню.
Сэм проспал до позднего утра. Он всегда любил понежиться в постели — даже после полноценного сна. Теперь ему все чаще доводилось спать по ночам не более пяти часов, хотя иногда он прихватывал послеобеденное время отдыха. Каждый раз находился какой-то вопрос, над которым приходилось ломать голову. Каждый раз кто-то подсовывал ему спорную проблему, от которой земля уходила из-под ног. Его главные инженеры спорили друг с другом по любому поводу, и только от одного этого Сэм едва не сходил с ума. Прежде он считал груд инженера довольно банальным делом — перед вами ставят некую задачу, и ее следует решить наилучшим образом. Так нет же! Ван Бум, Велицкая и О'Брайен, казалось, жили в разных мирах. Чтобы уберечь себя от приступов раздражения и бесполезной траты времени, Клеменс назначил своим заместителем ван Бума. Сэма перестали беспокоить по пустякам, но нашлось потрясающее число вопросов, когда по-прежнему требовалось его авторитетное вмешательство. Впрочем, в большинстве случаев это трио инженеров могло бы обойтись и без него.
Тем временем Иэясу захватил не только область бушменов и готтентотов, которая располагалась напротив его владений по другую сторону Реки, но и девять миль территории альмаков. Он послал флот к небольшому государству, в котором жили индейцы семнадцатого века из племен лисиц и саков. Покорив этот район, длиной не более трех миль, его армия перебила половину населения. И тогда Иэясу заговорил о повышении цен на древесину. Кроме того, он хотел получить вездеход — точно такой же, как «Огненный дракон-1». Японец знал, что Пароландо построило второй танк-амфибию.
Свыше пятисот черных переселились в Душевный Город в обмен на равное количество дравидов. Сэм отказывался принимать ваххабских арабов и настаивал на том, чтобы первыми присылали индусов. Хакингу это страшно не нравилось, но в договоре ничего не говорилось о том, какой группе будет отдаваться предпочтение. Прослышав о требованиях Иэясу, он отправил Клеменсу срочное сообщение. Ему тоже понадобился «Огненный дракон», и он предложил за него огромное количество минералов.
Публий Красс и Тай-Фан объединились для захвата территории, которая находилась напротив их стран. Этот район тянулся на четырнадцать миль вдоль левого берега, и там обитали люди каменного века. Благодаря стальному оружию и перевесу в численности захватчики уничтожили половину населения и поработили остальных. Они тоже повысили цену на древесину, хотя и не так сильно, как Иэясу.
Разведка донесла, что Чернский, который правил к северу от Пароландо на четырнадцатимильной полосе побережья, совершил визит в Душевный Город. Результаты переговоров держались в тайне, а система безопасности у Хакинга действовала со стопроцентной эффективностью. Сэм отправил к нему восемь черных наблюдателей; в свою очередь Иоанн послал туда не меньше дюжины человек. Но однажды ночью из тумана вынырнул корабль, и головы шпионов были переброшены через стену, которую люди Клеменса возвели вдоль берега Реки.
Поздно вечером к Сэму пришел ван Бум. Как оказалось, Фаербрасс склонял его к сотрудничеству с Хакингом.
— Он предложил мне пост главного инженера на нашем корабле, — сказал ван Бум.
— На нашем корабле? — вскричал Сэм, и сигара едва не выпала из его рта.
— Да. Он не стал об этом распространяться, но я понял суть его предложения. Пароход будет захвачен людьми Хакинга, и я могу получить пост главного механика.
— И что вы ответили на такое выгодное предложение? Вам в этом случае терять вроде бы нечего.
— Я посоветовал ему не напрягать понапрасну горло и попросил его уйти. Он усмехнулся, словно не верил моим словам. И тогда я сказал Фаербрассу, что мой выбор останется за вами — без клятв верности и щедрых подачек. Мне претит предательство и обман! И если Душевный Город нападет на Пароландо, я буду оборонять нашу страну до самой смерти!
— Хорошо сказано! Просто превосходно! — воскликнул Сэм. — Вот вам за это глоточек бурбона! И сигару! Я горжусь вами и горжусь собой, поскольку мне удалось заслужить такую преданность. Но я хотел бы… Не знаю, как это сказать…
— Да? — спросил ван Бум, посмотрев на него поверх чаши.
— Я хочу, чтобы вы согласились на его предложение. Мы могли бы узнавать через вас о замыслах Хакинга.
Ван Бум поставил чашу на стол и встал. На его симпатичном бронзовом лице появилось мрачное и презрительное выражение.
— Я никогда не буду грязным шпионом!
— Вернитесь! — закричал Сэм, но ван Бум уже хлопнул дверью.
Клеменс спрятал лицо в ладонях, а затем одним глотком осушил чашу ван Бума. Никто и никогда не скажет, что Сэмюэль Ленгхорн Клеменс потратил зря хорошее виски — или даже плохое, если уж на то пошло. Впрочем, грааль всегда приносил самые лучшие продукты.
Сэма раздражали люди, которые не понимали реальной обстановки. Однако сейчас его наполняло чувство глубокого удовлетворения, и он радовался тому, что на свете еще остались неподкупные люди.
По крайней мере, Сэм мог не тревожиться о ван Буме.
Глава 23
Посреди ночи он проснулся от смутного беспокойства и долго не мог понять, чем оно вызвано. Внезапно Сэм вздрогнул. А что, если ван Бум солгал ему? Что, если хитрый Фаербрасс велел инженеру развлечь Клеменса этой наивной историей? Разве можно найти лучший способ, чтобы заставить человека забыть об осторожности? Но почему тогда ван Бум не притворился, что согласен вести двойную игру?
— Я начинаю думать о людях, как король Иоанн! — произнес Сэм вслух.
В конце концов Клеменс решил, что может довериться ван Буму. Тот казался немного самонадеянным и странным, но ведь таким и должен быть настоящий инженер. Сэму нравились люди с твердыми взглядами. А моральный хребет ван Бума мог потягаться в несгибаемости даже с позвоночником окаменевшего динозавра.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
