мне противны вы и ваши ухищренья!
Всё пробовали вы — угрозы и моленья,
Заставили меня Неарка смерть узреть,
Хотели страсть в груди остывшей разогреть,
Притворно предо мной вы жаждали крещенья,
Всевышнего ввести пытались в заблужденье!
О мерзостный союз! О козни адских сил!
Как торжествую я, что все же победил!
Уж слишком часто вы меняли поведение,
Я с вами не хитрю — я тверд в своем решенье!
Мой бог — единый бог, творец, пред кем дрожат
И небо, и земля, и даже черный ад!
А он, любя людей, за наши прегрешенья
Принять решился смерть и лютые мученья,
По милости своей он мир от смерти спас
И ныне отдает себя за грешных нас!
Я сознаю: слепцам вещаю я напрасно,
И заблужденье их нелепо и ужасно.
Смотрите, как богов черните вы своих —
Преступникам пример явит любой из них.
Прелюбодейство, блуд, разврат, кровосмешение,
Убийство, воровство — любое преступленье
Вы небожителям прощаете своим.
Да, осквернил я храм, где вы молились им!
Я это повторю во славу нашей веры
В присутствии отца, в присутствии Севера!
Не страшен мне сенат, не страшен Деций сам!
Феликс.
Нет! Больше над собой глумиться я не дам!
Ты должен чтить богов, иль ты умрешь, строптивый!
Полиевкт.
Нет, я христианин!
Феликс.
Безумец нечестивый!
Ты должен чтить богов, иль будешь ты казнен!
Полиевкт.
Нет! Я христианин!
Феликс.
Достоин смерти он!
Солдаты! Взять его!
Паулина.
Куда?
Феликс.
На казнь!
Полиевкт.
К спасенью!
Прощай, мой друг, не плачь, я не боюсь мученья!
Паулина.
Нет! Я пойду с тобой! Умрешь — умру и я!
Полиевкт.
Сумей прозреть, как я, любимая моя!
Феликс.
Убрать его! Убрать! Приказ мой стража знает!
Погибнуть жаждет он — так пусть он погибает!
Полиевкта уводят. Паулина следует за ним.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Феликс, Альбин.
Феликс.
Мне над собою власть пришлось употребить,
Иначе доброта могла б меня сгубить.
Конец! Теперь пускай народа гнев пылает,
Пускай Север горит, сверкает, громыхает!
Усилие сумел я сделать над собой!
Ты удивлен, мой друг, суровостью такой?
В сердца таких, как он, проникнуть невозможно,
И кроется в них все, что низко и безбожно!
Спокоен я душой — я не был зол и строг!
Я, чтоб его смягчить, ничем не пренебрег,
Притворством я хотел смирить его безумства,
И если б не его последние кощунства,
Которые во мне зажгли и страх и гнев, —
Как жалок был бы я, стать грозным не успев!
Альбин.
Вы проклянете день победы этой черной,
Вам, римскому вождю, постыдный и позорный!
Как вы могли свершить поступок злой такой,
Чтоб собственную кровь пролить своей рукой?
Феликс.
И Брут и Манлий так однажды поступили,{123}
Но славы дел своих отнюдь не умалили.
Свою дурную кровь геройски невзлюбя,
Они могли порой разить самих себя!
Альбин.
Усердие, увы, ваш разум искушает,
И жаль, что сердце вам оно порой смущает,
Но, дочери своей отчаянье узрев,
Забудете вы все — усердие и гнев!
Феликс.
Да, ты напомнил мне — с изменником злосчастным
Она сейчас ушла в отчаянье опасном
И может моему приказу помешать!
Иди туда! Спеши! Беги и все уладь!
Не нужно, чтоб она супруга смерть видала!
Веди ее сюда во что бы то ни стало!
Утешь ее, чтоб нам с ней не было хлопот!
Ну, что же медлишь ты?
Альбин.
Она сюда идет!
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Те же и Паулина.
Паулина.
Отец-злодей, свершай, свершай свое деянье!
Свою вторую казнь — несчастных поруганье!
Что медлишь ты? Узнай — и зять и дочь твоя
Виновны! Я тебе признаюсь, не тая.
Соедини же нас — супруг мой, умирая,
Мне душу просветил, открыв дорогу к раю!
От палачей твоих он пролил кровь свою,
Но я прозрела! Я блаженство познаю!
Да, да, я крещена, я верую, я знаю!
Он просветил меня, и кровь его — святая!
Да, христианка я, бери меня, казни
И свой высокий сан усердьем сохрани!
Ты, Деция страшась, Севера опасаясь,
Обязан дочь свою казнить, не сомневаясь!
На радостную смерть супруг меня зовет,
Я вижу, что Неарк мне руку подает!
Теперь к твоим богам я чувствую презренье,
Теперь и я, как он, хочу их истребленья
И громко крикну я, что идолы мертвы,
Я не боюсь их стрел — их выдумали вы!
Впервые, вопреки дочернему почтенью,
Не проявляю я к отцу повиновенья.
Не горе мне велит так смело поступать,
Не злой тоски порыв, а божья благодать!
Что мне еще сказать? Я христианка, знайте!
Радея о себе, меня на смерть отдайте!
Обоим эта смерть сулит не боль, не страх.
Вам — счастье на земле, мне — счастье в небесах!
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Те же и Север и Фабиан.
Север.
Безнравственный отец! Злодей! Хитрец злосчастный!
Честолюбивый раб трусливости ужасной!
Убит ваш славный зять! И полагали вы
Себя спасти ценой ценнейшей головы!
А я, безумный, я, несчастного жалея,
Вступившись за него, сгубил его вернее!
Я угрожал, молил, но я не тронул вас —
Себя унизил я, но тем его не спас!
Но помните: мой гнев вас скоро уничтожит.
