Великая княжна Ольга Николаевна записала в дневнике:
«Ц[арская] Ст[авка]. Игорь. Пятница. 26-го авг[уста]. Ергушев. Грамот[ин].
Утр[ом] сидели на бревнах с детьми. Холодно, но солнце светит. Завтрак в палатке, а чай наверху. Аня [Вырубова] приехала. Была в Сибири у Григ. Еф. [Распутина]. – 3-я Сотня ушла в Царское [Село]. Были как всегда из лаз[арета] письма. Все благополучно. Пошли днем на маленьком моторе всем семейством к старому месту. Мама с Ал[ексеем] лежали на песке, а мы с Папой, Н.П. [Саблиным], Мордвиновым и Граббе носились по кустам. Вымокла. Вернулись на “Десне”. – Пошел дождь. Сейчас снова ясно. Ждем Папу и Игоря к обеду. У Ал[ексея] немного болит нога. Вчера до завтрака заказали в монастыре панихиду для Золоторева и графа. Мордвинов был веч[ером]. Очень холодно. В 11 1/2 Папа уехал. Ничего особ[енного] не делали». (ГА РФ. Ф. 673. Оп. 1. Д. 7. Л. 97.)
Императрица Александра Федоровна переписала в свою записную книжку телеграмму Г.Е. Распутина от 26 августа 1916 г., адресованную А.А. Вырубовой: «Дни мудрости сибирского путешествия дают успокоение всем. Невольно заставляют почитать [святителя]». (ГА РФ. Ф. 640. Оп. 1. Д. 323. Л. 34.)
По воспоминаниям председателя Государственной Думы М.В. Родзянко: «Императрица все чаще ездила в Ставку, а когда находилась в Царском – к ней ездили министры с докладами.
Под влиянием митрополита Питирима и Распутина был назначен новый обер-прокурор Синода некий Раев, директор женских курсов. Делегация от Синода во главе с этим Раевым поднесла императрице икону и благословенную грамоту.
Благословенная грамота была напечатана в газетах, но желаемого впечатления не произвела. Императрица никогда не была популярной, а когда в широких кругах стало известно о значении и влиянии Распутина и об ее вмешательстве в государственные дела – ее все стали осуждать, называя “немкой”, и видели в ней причину всех неудач и вредных для России шагов Государя». (Родзянко М.В. Крушение империи и Государственная Дума и февральская 1917 года революция. М., 2002. С. 185–186.)
Императрица Александра Федоровна переписала в свою записную книжку телеграмму Г.Е. Распутина от 29 августа 1916 г. из Покровского, адресованную Государю: «Сегодня, во славу с геройством, оставляют круглыми сиротами по пяти и более человек. Чувство их простое и глубокое: как бы разделить врага, как Христос разделил и рассеял по всей земле людей. Пусть чувство простаков горит свечой да разделяет окаянного врага». (ГА РФ. Ф. 640. Оп. 1. Д. 323. Л. 34).
Протопресвитер русской армии и флота Г.И. Шавельский отмечал в воспоминаниях о возросшем влиянии Распутина: «Распутин же продолжал восходить. В августе или сентябре 1916 года ген. Алексеев однажды прямо сказал Государю:
– Удивляюсь, Ваше Величество, что вы можете находить в этом грязном мужике!
– Я нахожу в нем то, чего не могу найти ни в одном из наших священнослужителей.
На такой же вопрос, обращенный к царице, последняя ответила ему: “Вы его (т.е. Распутина) совершенно не понимаете”, – и отвернулась от Алексеева». (Шавельский Г.И. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. Т. 2. М., 1996. С. 29.)
Протопресвитер русской армии и флота Г.И. Шавельский делился воспоминаниями о пребывании императрицы Александры Федоровны в Ставке в Могилеве: «Во время пребывания императрицы в Ставке в сентябре 1916 года я в беседе с нею после одного из Высочайших завтраков коснулся церковных дел. Зная, что императрица искренне и серьезно интересуется всем, касающимся церкви и религиозно-нравственного воспитания народа, я заговорил о настроениях в нашей церковной жизни, о необходимости неотложных и решительных исправлений и улучшений в системе церковного управления, церковной дисциплины, церковного законодательства, приходского, школьного дела, о необходимости принятия скорых и настойчивых мер к проведению в жизнь таких улучшений. Императрица внимательно выслушала меня, согласившись с моими наблюдениями и доводами и… поручила мне с моими думами обратиться к новому обер-прокурору.
– Он человек чрезвычайно умный, отличный администратор: он бесподобно поставил женские курсы, кроме того, он прекрасно знает церковную жизнь – ведь отец его был митрополитом, – добавила мне императрица.
Мне оставалось откланяться и исполнить затем царское поручение». (Шавельский Г.И. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. Т. 2. М., 1996. С. 66–67.)
Государыня Александра Федоровна 4 сентября 1916 г., прибыв из Ставки в Царское Село, написала письмо супругу:
«Мой нежно любимый.
Ужасно тяжело снова покидать вас обоих, сокровища мои, – хоть мы и прожили вместе 2 недели, но этого недостаточно для любящих сердец. И тем более в такое время, когда тебе приходится нести такое ужасное бремя на твоих бедных, милых плечах. Если б только я могла тебе больше помогать! Я так молю Бога дать мне мудрость и понимание для того, чтобы быть тебе настоящей помощницей во всех отношениях и всегда быть твоей хорошей советчицей. О, ангел мой, Бог пошлет лучшие дни, удачу и успех нашим храбрым войскам – да умудрит Он начальников, дабы они верно и мудро управляли ими! – Теперь к тебе приедут министры, говори с ними поэнергичнее – они стараются, но только они очень медлительны, и их трудно сдвинуть с места. Только, Солнышко мое, пожалуйста, умоляю тебя, – не торопись с польскими делами – не позволяй наталкивать тебя на это, пока мы не перейдем границы, – я всецело верю в мудрость нашего Друга, ниспосланную Ему Богом, чтобы советовать то, что нужно тебе и нашей стране – Он провидит далеко вперед и поэтому можно положиться на Его суждение. Твое одиночество будет ужасно – так тоскливо без истинного друга вблизи. Я буду спокойнее, когда Н.П. снова вернется – он один из наших, его благословил наш Друг на службу нам, а сейчас он многому научился и многое видел за эти месяцы.
Что стану я делать без твоих ласк и дивной любви! Без конца благодарю тебя за все и за этот праздник – буду жить сладкими воспоминаниями. Будь здоров. Бог да благословит тебя! Осыпаю тебя бесконечными”, жгучими поцелуями и крепко обнимаю тебя. Навеки, милый, вся твоя старая
Женушка». (Переписка Николая и Александры Романовых. 1915–1916 гг. М.; Л., 1925. Т. IV; Платонов О.А. Николай Второй в секретной переписке. М., 2005. С. 580.)
По воспоминаниям жандармского генерал-майора А.И. Спиридовича: «Осенью общественно-политические круги столицы были в большом волнении. “Батюшинская комиссия” (контрразведка Северо-Западного фронта и комиссия по борьбе со спекуляцией) арестовала за спекуляцию банкира Рубинштейна, известного всем под именем Мити Р., а департамент полиции во главе с директором Климовичем арестовал Манасевича-Мануйлова. Об этих событиях говорил и спорил весь Петроград. Оба арестованные дружили с Распутиным. Рубинштейн давал деньги на благотворительные учреждения Вырубовой, говорил об этом повсюду, устраивая приемы, вел крупные дела.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
