1 марта 1881 года министр внутренних дел Российской империи выпустил официальное сообщение: «Сегодня‚ первого марта‚ в час сорок пять минут пополудни‚ при возвращении Государя Императора с развода‚ на набережной Екатерининского канала‚ у сада Михайловского Дворца‚ совершено было покушение на священную жизнь Его Величества посредством брошенных двух разрывных снарядов. Первый из них повредил экипаж Его Величества. Разрыв второго нанес тяжелые раны Государю. По возвращении в Зимний Дворец‚ Его Величество сподобился приобщиться Св. Тайн и затем в Бозе почил – в три часа тридцать пять минут пополудни. Один злодей схвачен».
Народоволец М. Кроль, из воспоминаний: «На улицах вдуг стало пусто, на всех напал какой-то безотчетный страх. С лихорадочной поспешностью всюду закрывались ворота, дворники впускали во двор только своих жильцов. По опустевшим улицам люди двигались, как тени, говорили между собой шепотом. Отряд казаков промчался бешеным галопом по Невскому проспекту и окружил Зимний дворец: боялись, по-видимому, восстания. В городе стало тихо, как в могиле». В день похорон на гроб Александра II среди прочих венков возложили венок с надписью – «От петербургской еврейской общины». На черной бархатной ленте был написан белыми буквами стих из Плача Иеремии: «Дух жизни нашей – помазанник Божий – погиб в сетях их»‚ а на белой ленте черными буквами из Книги Самуила: «Да будет душа господина моего завязана в узле жизни у Господа Бога».
Один из народовольцев вспоминал встречу с Гельфман в день убийства царя: «Я встретил ее у знакомых курсисток‚ у которых скопилась нелегальная литература. Полиция обыскивала тогда целые дома‚ особенно населенные студенчеством. Они боялись обыска и хотели сбыть куда-нибудь эту литературу. Гельфман взяла себе весь сверток со словами: «Ну‚ у меня этого добра так много‚ что мне всё равно»…» На другой день в ее квартиру позвонила полиция. Тут же послышался выстрел: это один из народовольцев покончил жизнь самоубийством. Дверь открыла Геся Гельфман и сразу предупредила‚ чтобы полицейские были осторожны: в квартире находится динамит. На допросах она заявила: «Зовут меня Геся Миронова Гельфман. От роду имею 26, вероисповедания иудейского. Звание мое мещанка города Мозыря, Минской губернии, незамужняя… Принадлежу к партии «Народная воля», о своей же революционной деятельности… никаких ответов давать не желаю».
В конце марта суд вынес смертный приговор А. Желябову‚ С. Перовской‚ Н. Кибальчичу‚ Т. Михайлову‚ Н. Рысакову и еврейке Г. Гельфман. Осужденные отказались обжаловать приговор и ждали казни‚ но в камере Гельфман почувствовала‚ что вскоре должна стать матерью. Перед ней возникла проблема: идти на казнь вместе с другими осужденными или спасти жизнь будущего ребенка. Она хотела посоветоваться с отцом ребенка‚ тоже арестованным народовольцем‚ но ей ответили: «Свидание между двумя преступниками не допускается по правилам». Геся Гельфман решила спасти ребенка и подала заявление: «Считаю нравственным долгом заявить‚ что я беременна на четвертом месяце». Медицинская экспертиза подтвердила ее заявление‚ и особое заседание Сената постановило отложить исполнение приговора, казнить Гельфман через сорок дней после родов.
В защиту Геси Гельфман писали в газетах всего мира‚ с открытым письмом к русскому правительству обратился писатель Виктор Гюго‚ и Александр III заменил ей смертную казнь на вечную каторгу. В тюрьме у Геси Гельфман родилась девочка‚ которую передали в воспитательный дом с указанием – «чтобы дочь Гельфман носила иную фамилию». И мать‚ и дочь вскоре умерли: одна в тюрьме‚ другая в воспитательном доме.
7
Необходимое дополнение.
В 1879 году в Киеве был арестован восемнадцатилетний студент Иосиф Розовский – за распространение прокламаций партии «Народная воля». Он никого не выдал и был приговорен к повешению, хотя по российским законам считался еще несовершеннолетним, к которым смертная казнь не применялась. Его казнили в марте 1880 года; вместе с ним взошел на эшафот унтер-офицер Мелентий Лозинский, сын священника – также за распространение прокламаций.
Эту казнь описал Л. Толстой в романе «Воскресение». Розовский: «Худенький, маленький, с блестящими черными глазами, живой и, как все евреи, очень музыкален. Голос у него еще ломался, но он прекрасно пел…» Вывод на казнь: «Детское лицо его (Розовского) с влажными черными глазами было красно и потно. На нем тоже было чистое белье, штаны были слишком широки, и он всё подтягивал их обеими руками и весь дрожал… Лозинский не противился, но Розовский долго бился, так что его втащили на эшафот и силой вложили ему голову в петлю».
Л. Толстого потрясла эта казнь, и он написал в письме: «Как же после этого не быть 1-му марта?..» (дню убийства Александра II).
Первая газета в России увидела свет в 1621 году. Она была рукописной, называлась «Вестовые письма», содержала материалы из иностранных газет, известия о внутренней жизни и выходила для одного читателя, царя Михаила Федоровича. Лишь в 1703 году, при Петре I, стали выпускать печатную газету «Ведомости».
Еврейские газеты и журналы хотели выпускать в России с начала девятнадцатого века. В 1804 году Нафтали Герц Шульман решил издавать в Шклове еженедельник на иврите. «Братья мои! – писал он в специальном воззвании. – В настоящее время даже в маленьких городах немало людей‚ жаждущих знания… Поэтому я решил выпускать еженедельно известия о новостях и событиях‚ происходящих на белом свете». Успеха это дело не имело‚ но в 1813 году Александру I доложили‚ что виленские евреи «желают издавать газету на своем языке»‚ то есть на идиш. Пытались найти цензора в Виленском университете‚ но там не оказалось ни одного профессора‚ который знал идиш‚ – и дело заглохло.
В 1823 году литовский раввин Менаше Илиер выпустил листок с параллельными текстами на иврите и на идиш, чтобы делиться с читателями «тем немногим‚ чем Всевышний озарил меня». Вышел один номер‚ после чего издание прекратилось. В том же году в Варшаве Антон Эйзенбаум начал издавать еврейскую газету «Привисленский наблюдатель». Успеха газета не имела‚ продержалась два года и закончила свое существование.
В 1856 году Л. Зильберман начал выпускать в Пруссии еженедельник на иврите «Га-Магид» – «Проповедник». Газета выделялась цветистым стилем изложения, сообщение о пожаре в Брест-Литовске начиналось так: «О‚ Брест-Литовск! Не поможет тебе‚ что ты вопишь и покрываешься пеплом своего пожарища! Кто сочувствует тебе‚ кто проведает тебя? Стань же на столбцы «Га-Магида» и возопи‚ как крокодил…» Издатель печатал оды‚ восхвалявшие русского царя‚ но цензура на границе вымарывала тушью отдельные абзацы и целые статьи. Вымарали однажды такую фразу: английские «евреи весьма способствуют процветанию страны»‚ а в предложении – «самый забитый и загнанный еврей у этого мецената превращается в человека с выпрямленной спиной и со свободным духом» вымарали слова – «со свободным духом».
В 1860 году появились новые газеты на иврите: в Вильно – «Га-Кармель» (по названию горы в Эрец Исраэль)‚ в Одессе – «Га-Мелиц» («Заступник»)‚ а в Варшаве‚ в 1862 году – «Га-Цфира» («Заря»). После закрытия одесской газеты «Разсвет» стали издавать там же еженедельную газету «Сион» на русском языке. На титуле газеты был написан тот же эпиграф‚ что и на титуле «Разсвета», по-русски и на иврите: «И сказалъ Бог: да будетъ свет!» «Сион» просуществовал менее года и закрылся, потому что его авторам не давали защищаться от нападок «на евреев и еврейскую религию». Семь лет после этого не было в России еврейской газеты на русском языке‚ лишь в 1869 году появилась в Одессе еженедельная газета «День». Ее издавали пару лет и закрыли из-за цензурных придирок после одесского погрома 1871 года.
Затем периодические издания на русском языке появились в Петербурге. В 1871 году стали выходить сборники «Еврейская библиотека»‚ чтобы «ознакомить русскую публику с тем‚ чем были евреи‚ чем они стали теперь‚ и чем они могли быть при известных условиях». В 1879 году появились в Петербурге еженедельники «Рассвет» и «Русский еврей»‚ а в 1881 году – ежемесячный журнал «Восход». «Еврейские газеты! – восторгался современник. – Какая новизна!.. День появления той или иной газеты был для нас истым праздником. Мы не могли дождаться‚ пока их принесут домой‚ а бежали за ними на почту, читали их на ходу‚ на улице. И как читали! Читали с восхищением‚ читали от начала до конца‚ от заголовка до объявлений включительно».
В 1881 году видные петербургские евреи составили записку о положении российских евреев; среди прочего в ней был приведен такой пример:
«Еврейская девушка‚ прибывшая в Москву с намерением учиться стенографии‚ не нашла иного средства избавиться от преследований полиции‚ как взять билет проститутки‚ так как даже окончание одного из высших женских курсов не дает еврейке права жительства вне «черты»… Но когда по настоянию полиции эта девушка подвергнута была установленному освидетельствованию‚ то врач нашел у нее присутствие таких признаков‚ которые исключают всякую мысль о занятии проституцией. Таким образом, для того чтобы спокойно учиться чему-нибудь вне «черты»‚ честные еврейки вынуждены надевать пред начальством маску разврата».
