жизни не получается удержать эти мгновения; время течет вперед, и яркие насыщенные моменты неизбежно сменяются будничными заботами. А Новый Иерусалим – это именно то место, где драгоценные моменты счастья словно расширяются и заполняют собой все.
Об этом свидетельствуют и две другие характеристики города. Образ золота, неоднократно встречающийся в описаниях Небесного Иерусалима Откр 21–22, напоминает о существующем во многих культурах представлении об идеальном «золотом веке», который характеризуется счастьем, гармонией, безмятежностью. Но, как мы уже уяснили, вместе с мирным покоем будет и постоянная новизна, движение и развитие. Если в город приносятся все благие достижения человечества (Откр 21:24,26), то можно предположить, что они будут и далее приумножаться и раскрываться. Так, евангельская притча о талантах дает понять, что посильное участие в совершении замысла Божия (приумножение своего «таланта») открывает путь к новым горизонтам, к творческим задачам более высокого уровня (Мф 25:14–30). И в благоприятнейших условиях мирного и открытого Небесного Иерусалима потенциал каждого человека может поистине расцвести. Бог-Творец дарует каждому возможности раскрыть его индивидуальность, осуществить самые смелые мечты и дерзновенные замыслы, и для этого уже не будет сдерживающих ограничений. И соперничества тоже не будет – вклад одного человека будет радовать и обогащать всех других. Подумаем, неужели найдется такой человек, который не захочет оставаться причастным этому благословенному источнику счастья?
Что образы Небесного Иерусалима позволяют сказать о «воле Божией»
Несомненно, образы Небесного Иерусалима сообщают нам нечто важное о Боге. Иоанн описывает Его царство, где Он владычествует безраздельно, где реализуются Его замыслы – и эти описания помогают нам лучше понять, каков Бог, какова Его воля. Всем знакомо выражение «…на то воля Бога» – но почему-то эти слова в бытовом контексте произносятся чаще всего тогда, когда происходит что-то тяжелое и неприятное, болезнь, несчастье, или, например, пандемия. Процитируем строчки Цветаевой: «Значит – Бог в мои двери, раз дом сгорел». С одной стороны, в этом есть правда – лишившись привычной опоры и уверенности, человек поднимает глаза к небу и может более интенсивно искать присутствия Бога и находить в Нем опору и поддержку.
Но с другой стороны, будет в корне неверным отождествить «волю Божию» с «посыланием человеку скорбей». Об этом свидетельствует новозаветное откровение: «В искушении пусть никто не говорит: „Это Бог меня искушает“. Бог непричастен злу и Сам никого не побуждает ко злу» (Иак 1:13 ДЕСН), «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы» (1 Ин 1:5). Эта весть полнее раскрывается в образах Откр 21–22 – в Небесном Иерусалиме царят радость и мир, полнота жизни, единение, открытость друг для друга и взаимное вручение неповторимых даров, постоянное развитие. Вот какова «воля Бога», Его благой замысел о нас!
Поэтому в корне неверно ассоциировать «волю Бога» преимущественно с катастрофами или болезнями – важно смотреть шире и отдавать себе отчет, что здоровье человека и сама его жизнь не были бы возможны без воли Бога-Творца, Который Своей творческой силой постоянно поддерживает все хорошее, что нас окружает[438]. Воля Бога направлена на благо людей – и именно это показал Иисус Христос. Воплотившийся Сын Божий исцелял людей вокруг Себя, Он даровал прощение и мир, а не «наказывал». Но, к сожалению, часто люди бывают глубоко погружены во что-то свое, и им легче заметить присутствие Бога через какие-то потрясения, через что-то «оглушительное». Апокалипсис действительно говорит о явлении Бога людям через масштабные природные катаклизмы, но говорит и совсем о другом – «се, стою у двери и стучу; если кто услышит голос Мой…» (Откр 3:20). Этот стих дает понять, что Господь уже пребывает рядом с нами, в нашей жизни, – такой, какая она есть сейчас. И если мы будем чуткими, то нам удастся услышать Его тихий «стук» в двери нашей души и ощутить Его ненавязчивое присутствие, полное любви.
Какое значение для нас сейчас имеет вера в то, что в будущем явится Небесный Иерусалим?
Мы уже говорили, что произведения апокалиптической литературы создавались, чтобы нести утешение людям в их трудных ситуациях, и в Откр 21 также можно увидеть этот мотив. Кто-то может вспомнить широко известные слова К. Маркса про религию: в оригинале они звучат как «религия есть опиум народа», что предполагает эффект «обезболивающего», притупляющего ощущения тягот жизни. И у некоторых читателей может родиться вопрос: если картины счастливой жизни, изображенные в Откр 21–22, относятся к совершенно далекому от нас будущему, то какое значение они для нас имеют сейчас? Что дает нам вера в то, что в будущем явится Небесный Иерусалим?
В повествовании Апокалипсиса Небесный Иерусалим не предназначен служить заманчивой картинкой «светлого будущего», отвлекающей читателей от реальных проблем. Описывая светлый Небесный Иерусалим после драматических предшествующих глав, Иоанн доносит до нас смыслы, напрямую относящиеся к жизни людей. Представляется, что взаимное соотношение «темных» и «светлых» образов Апокалипсиса позволяет сформировать некий общий взгляд на человеческую историю и дать важные ориентиры в поиске целостного отношения к происходящему в мире. Другими словами, Апокалипсис помогает найти «срединный путь» между крайностями оптимизма и пессимизма, а это так или иначе актуально для каждого человека.
С одной стороны, автор подходит к проблеме зла в мире со всей серьезностью и не замалчивает негативного опыта адресатов – церковных общин. Он не пытается приуменьшить стоящие перед ними проблемы, он понимает тяжесть переносимых ими скорбей. В этом состоит «реализм» Апокалипсиса. С другой стороны, Апокалипсис несет утешение, и с этом согласны все комментаторы. Однако слово «утешение» имеет весьма разные смысловые оттенки; «утешить» для Иоанна не значит «убаюкать» читателей образами будущей счастливой жизни и расслабить их, а, наоборот, ободрить и мотивировать.
Каким образом Иоанн достигает этой цели? Иоанн показывает в своих видениях, каким предстает человеческий мир с небесной перспективы, тем самым он расширяет границы человеческого восприятия, так что адресаты могут увидеть свой личный опыт включенным в более масштабную историческую картину. Их настоящее предстает в ином свете, когда созерцается как часть некоей всеохватывающей целостности, и эта целостность есть спасительный замысел Божий о всем творении.
В своей мере они также участвуют в реализации этого замысла, они также включены во вселенскую борьбу сил добра и зла. Благодаря такому расширенному взгляду читатели могут обрести новое понимание своего опыта, переосмыслить его и впоследствии найти плодотворные варианты действий.
Мы можем сказать, что приведенная в Апокалипсисе общая атмосфера «борьбы» находит внутренний отклик во многих людях, но видение Небесного Иерусалима подчеркивает, что проходимые людьми испытания не бесконечны – смыслом и венцом пути является даруемая Богом вечная жизнь в подлинном счастье взаимного единения. Эта
