немного поморщилась, когда горячие капли коснулись открытой кожи. Ещё один щелчок, и Рон отлетел в сторону. Судя по звукам, он упал в какую-то бадью с водой или ещё боги знают с чем. Но в это время в себя пришёл Моран. Он двинулся на Эсму, беспрестанно моргая и ни на секунду не прекращая отплёвываться.
"Уходим," — прозвучал в голове голос Эда. Женщина недовольно рыкнула. Как всегда не вовремя! Женщина сжала губы, она не могла сорвать весь план, даже ради таких очаровательных тварей. Эрбианка развернулась и уже хотела уйти, но на глаза ей попался дом. Недолго думая, она шагнула внутрь. Магия быстро проверила всю постройку: дом опустел.
— Именем королевы Илизабет, приказываю сдаться!
Эсма обернулась на голос. Моран и Рон шли прямо на неё, держа мечи наперевес. Забавно, она никогда не замечала, что Рон и Моран сражаются разными руками. Даже когда они схватили Эмму, она этого не заметила. Впрочем, она тогда ничего не заметила. Да и после… Она не видела ничего, кроме Эммы и её глаз. Слишком тяжело было видеть что-то ещё.
Эсма глубоко вздохнула, успокаиваясь, магия не терпит путаных мыслей. Она закрыла глаза и трижды щёлкнула пальцами. После первого щелчка дом наполнился ярким светом, после второго — стены задрожали, после третьего Эсма пропала.
Спустя секунду она очутилась в лагере Эрбы. Женщина застыла на месте и принялась хрустеть шеей. Как же она болела! Прощупав каждый позвонок и надавив на верхние, эрбианка отняла руку. Стало полегче. Странно… Несмотря на приказ кроме неё ещё никто не вернулся. Эсма посмотрела на небо. Как же красиво в лесу по сравнению с вонючим Каннингемом. Снег, блестящий россыпью бриллиантов, тёмные стволы деревьев и сапфировое небо, обрамлённое белыми облаками. И луна. Большая ярко-белая луна. Полночное солнце.
Так луну называл Матвей. Ему бы наверняка понравилась такая ночь. Он бы сказал, что облака напоминают ему людей. “Слева стоит женщина, — начал бы рассказывать маг. — На ней длинное платье из шёлка фиолетово-синего цвета, с квадратным вырезом и длинными рукавами, отделанными серым мехом. В левой руке она сжимает корону: золотую, с десятью геральдическими лилиями, между которыми располагаются драгоценные камни.” После недолгого размышления Матвей объявил бы, что это непременно бриллианты. “Напротив этой женщины, стоит мужчина в доспехах, украшенных тонким цветочным узором. Он высок и силён, у него красивое лицо с тёмной бородой. Этот мужчина в правой руке сжимает длинный меч.” А ещё, Матвей бы ни за что на свете не забыл бы добавить, что между королевой (или принцессой?) и рыцарем зреет великая любовь. Что она очень смелая, но не может занять трон, потому что её родные строят разные козни. А он, хоть и происходит не из знатного рода, всё равно невероятно благороден. Он предан своей возлюбленной и сделает всё, лишь бы она была счастлива, даже завоюет для неё трон.
Если бы Матвей жил здесь, то он и Эсма сейчас бы сели около костра или рядом со своей палаткой и, обняв друг друга, обсуждали бы это небо. Матвей бы много говорил, а Эсма — тихо смеялась. И она бы много спрашивала об этой парочке. И слушала бы, слушала. У Матвея всегда был дар рассказчика. Жаль, что сейчас он так далеко.
— Эсма! Как всё прошло? — словно из ниоткуда возникла Эрика.
Жрица прижала руку к подвеске, а когда то же самое сделала Эсма, кристалл вспыхнул тёмным зелёным пламенем.
— Я давно не чувствовала себя так хорошо!
— Скоро полночь, — Эрика посмотрела на луну. — Осталось чуть-чуть. Мы наконец-то отомстим за наших братьев и сестёр!
Эсма улыбнулась.
— Боги нам благоволят.
— Думаешь?
Верховная жрица сняла с головы меховой капюшон, освобождая волосы.
— Какая жара! Терпеть не могу Белые месяцы! Пф… Так о чём ты?
— Моран и Рон покинули нас этой ночью… — колдунья трагично заломила руки. — Для всех нас это будет величайшая потеря!
— Моран и Рон? Ты уверена?
— Кто сможет пережить обрушения дома?
Эрика воздела руки к небу и рассмеялась:
— Спасибо, Эрба! Спасибо, Эрба!
Она посмотрела на сестру:
— Раз уж ты сегодня сделал такое важное дело!.. Хочешь заглянуть в кристалл?
Недолго думая, Эсма кивнула. Верховная жрица редко кому дозволяла смотреть в кристалл. Она считала, что все прочие маги могут опорочить его, испортить, уничтожить магическую силу камня. Возраст кристалла Эрбы измерялся тысячелетиями. Жрицы использовали его силу с Эпохи Богов. Камень мог показать прошлое, настоящее, а порой и будущее, правда последнее с переменным успехом, мог найти любого эрбианца, но что гораздо важнее, кристалл мог улавливать особо сильную магию, например, такую, которая создала Манорока и Роталлеба.
Кристалл хранился в храме, в небольшой полуподземной комнате, защищённой всеми известными магическими барьерами. Камень был воистину великолепен. Полупрозрачный, без единого постороннего вкрапления, словно вылитый из тёмно-зелёного бутылочного стекла. Но это был не единственный его цвет. Кристалл при разном свете отливал салатовым, болотным, фиолетовым, розовым.
Подойдя к нему, Эсма испытала благоговейный ужас. Ей минуло тридцать восемь лет, но она до сих пор ни разу не касалась кристалла Эрбы, только ту его небольшую часть, что находилась в подвеске. Поверхность камня оказалась гладкой и холодной. Едва дотронувшись, женщина ощутила, как по всему её телу прошла волна, сознание вылетело из головы, его как будто вытолкнули.
Перед глазами замелькали сотни образов. Сначала Эсме никак не удавалось сосредоточиться хотя бы на одном. Когда её глаза привыкли к скорости, она увидела восемнадцать священных животных. Над всеми ними стояла фигура, одетая в традиционные одежды палача: длинную тунику, перчатки по локоть из толстой кожи и маску с двумя прорезями для глаз. Фигура держала кривой меч и готовилась опустить его на шеи несчастных животных. Потом перед Эсмой предстали три одинаковых девушки. Одна из них исчезла в ярком свете, вторая — отдала светлячка человеку в короне, а третья — рухнула с обрыва. А затем на небе начали загораться звёзды. Но не такие, какие обычно горят в ночи, а чёрные. Настолько чёрные, что втягивали в себя весь свет. Эти чёрные звёзды нападали на белые, а потом исчезали только для того, чтобы через секунду возникнуть в другой части небосвода и снова напасть. А потом Эсма увидела меч и корону. Они сверкали над горкой чёрных черепов, а вокруг простиралась мёртвая пустыня.
Новая магическая волна вернула сознание на место. Эсма отшатнулась от кристалла и, чудом удержав равновесие, повернулась к Эрике:
— Оно всегда так?
— Чем чаще смотришь, тем привычней, — пожала плечами жрица. — Что ты видела?
— Я… — колдунья задумалась.
Из
