бывший канцлер герцогства Ланкастерского и канцелярский служащий, завещал свою Библию Джону Уэйкерингу, своему предшественнику в герцогстве, пояс Томасу Лэнгли, бывшему канцлеру, и кубок другому служащему герцогства, Генри Кейсу, который выступил в качестве исполнителя завещания, а также был назначен душеприказчиком в завещании Уэйкеринга, составленном некоторое время спустя[1163].
Другие тоже искали душеприказчиков из числа тех, с кем они вместе служили. Когда Уильям Кинволмерш, хранитель гардероба Генриха V, ставший казначеем Англии, составил свое завещание в марте 1421 года, он оставил деньги на проведение месс в течение следующих десяти лет как по нему, так и по своим благодетелям, среди которых он, вероятно, числил и короля; Джону Уодхаусу он завещал серебряный кубок для питья, называемый bolle (подаренный ему графиней Херефордской), назначив Уодхауса душеприказчиком, а Томаса Лэнгли — исполнителем его завещания[1164]. Зафиксированы также браки между семьями, служившими короне. Когда сэр Хью Уотертон, служивший в герцогстве Ланкастер с 1386 года, а затем ставший членом совета Генриха IV, умер в 1409 году, его вдова снова вышла замуж, на этот раз она взяла в мужья другого важного сторонника дома Ланкастеров и, в частности, Генриха V, сэра Роджера Лече. Казначей королевского двора и главный управляющий северными частями герцогства в 1413 году, Лече, как и Хью Уотертон несколькими годами ранее, был назначен камергером герцогства в 1416 году, в этом же году он умер, выполняя также обязанности казначея Англии[1165]. Сэр Роберт Бабторп, еще один слуга герцогства, в 1421 году стал стюардом королевского дома и был назначен душеприказчиком и исполнителем завещания, составленного Генрихом в том же году (среди душеприказчиков были также Джон Левенторп, Джон Уодхаус и Джон Уилкотс)[1166]; Бабторп женился на дочери Джона Уотертона, а также стал душеприказчиком завещания брата Джона, Роберта[1167].
Война также способствовала определенной сплоченности среди тех, кто работал в тесном контакте с Генрихом. Король, естественно, предпочитал иметь рядом с собой людей, которые разделяли его опыт и, можно сказать, разделяли его взгляды на окружающий мир. Список дворовых служащих, возглавляемый Генри, лордом Фицхью, королевским камергером, показывает преобладание людей с военным опытом или тех, кто в меньшей степени принимал участие в одной или нескольких экспедициях короля. Все три управляющих двором, Томас Эрпингем, Уолтер Хангерфорд и Роберт Бабторп, были рыцарями, как и четыре из пяти казначеев двора, Роджер Лече, Джон Ротенхейл, Уолтер Бошан и Уильям Филип[1168]. Поскольку, особенно после 1416 года, эти люди стали участвовать в организации войны, неудивительно, что они должны были происходить из военного сословия. Что касается должности казначея Англии, то ее занимали два представителя знати (граф Арундел и лорд Фицхью), два старых друга Генриха, оба рыцари (Хью Мортимер и Роджер Лече), и, наконец, один клерк, Уильям Кинволмерш, который в 1415 году побывал во Франции в составе королевской свиты в качестве хранителя гардероба.[1169]
Хотя влияние мирян в королевском совете достигло своего апогея именно в те годы, 1410 и 1411, когда принц был у власти (канцлером был Томас Бофорт, а активное участие епископальных членов совета достигло в это время самой низкой точки за все время правления),[1170] тем не менее, оба канцлера Генриха V, Генри Бофорт и Томас Лэнгли, были епископами и людьми с большим опытом. Их влияние распространялось на хранителей личной печати, должность которых занимали пять священнослужителей, четверо из которых имели ученые степени по гражданскому праву[1171]. Растущее участие канцелярии личной печати в дипломатии уже отмечалось. Деятельность самих хранителей отражала значительное влияние духовенства в команде, созданной королем для продвижения интересов Англии за рубежом.
И война, и связанная с ней необходимость длительного пребывания Генриха за пределами страны (Генрих провел более половины своего правления в качестве короля Англии во Франции) означали, что большую часть этого времени те, кто служил в его свите, скорее всего, находились вместе с ним во Франции. По мере того, как война оттягивала военное сословие за Ла-Манш, повседневное внутреннее управление и администрация Англии под руководством и надзором одного из братьев Генриха, оставшихся на родине, оставались в руках небольшой группы людей, среди которых преобладало духовенство. И Бофорт, и Лэнгли регулярно посещали совет, в котором к ним иногда присоединялся архиепископ Чичеле, особенно в последний год правления короля. Из пяти хранителей личной печати четверо регулярно находились на своем посту в Лондоне. Исключением был Джон Кемп, который большую часть своего времени занимал другую должность — канцлера Нормандии, его главной задачей были переговоры с французами.
В отсутствие короля в Англии его место занимали его братья, каждый из которых в то или иное время исполнял обязанности custos (в разных переводах — опекун, хранитель или надзиратель; более просто — лейтенант) в его отсутствие. Ни в каком другом случае удача Генриха в том, что у него было три брата, на которых он мог положиться, не может быть столь очевидной. Во Франции, при жизни самого Генриха, наличие королевских братьев и дядей в окружении короля и борьба за власть и влияние, к которой это привело, показали, как правление слабого короля может стать еще слабее из-за амбициозных членов его собственной семьи. Генрих, однако, продуктивно использовал своих родственников, трех братьев и дядей Бофортов, без верной помощи которых его длительное отсутствие во Франции с августа 1417 по февраль 1421 года и все, что это означало с точки зрения его способности уделять внимание войне, было бы невозможно.
При каждом из четырех отъездов из Англии: в Нормандию в 1415 году, в Кале (ненадолго) в 1416 году, снова в Нормандию в 1417 году и, наконец, во Францию в 1421 году, Генрих оставлял за себя лейтенанта, который должен был действовать вместо него во время его отсутствия. Полномочия, предоставленные им, были закреплены в инструкциях, данных Бедфорду в Портсмуте 11 августа 1415 года, когда Генрих собирался отплыть в Нормандию[1172]. В общих чертах, подчеркивалась необходимость поддержания мира внутри королевства, а также обязанность следить за тем, чтобы справедливость была обеспечена для всех. Всем предписывалось подчиняться лейтенанту, которого король оставлял действовать от его имени. Во втором документе излагались полномочия, которые лейтенанту предоставлялись. Эти полномочия были узкими и ограниченными и не допускали большой личной инициативы со стороны королевского лейтенанта; это были, конечно, не те полномочия, которые, как можно предположить, должны были быть предоставлены регенту, который будет осуществлять их в течение значительного периода времени. Независимость действий была
