Малик метнулся в коридор и спустя несколько секунд силовики города Югор появились в кабинете.
— Что удалось выяснить, господин барон? — С плохо скрываемой усмешкой спросил ла Туфф.
— Это убийство. — Ответил я.
— Неужели? — С издевкой пропел барон. — Как это мы сами не догадались?
— Это убийство. — Повторил я. — Маркиз был убит. И здесь был третий.
Минутное молчание, а затем шевалье де Ренак спросил:
— Откуда такие выводы, господин барон?
— Смотрите сами. Изначально предполагалось, что маркиз Баросса и Китан, находясь в кабинете, о чем-то говорили. Возможно, даже ругались. Потом, маркиз, улучив момент, когда ростовщик повернется к нему спиной, всадил в Китана свой кинжал. После чего отрезал шнур от шторы, сделал петлю и повесился. Так?
— Так. — Подтвердил главный стражник.
— Чем? — Спросил я, глядя ему прямо в глаза.
— Что, «чем». — Спросил он.
— Чем он шнур резал? Кинжал так в спине и торчит, а ножа на теле маркиза не обнаружено.
— Так вот же, на столе, нож лежит! — Вмешался ла Туфф.
Я молча взял нож для бумаг, подошел к другой шторе и начал пилить шнур. На то, чтобы отрезать его мне пришлось потратить пару минут, хотя я очень старался. Наконец, обрезок шнура был у меня в руках.
— Вот, смотрите. — Я продемонстрировал всем оба среза. — Если бы маркиз резал шнур этим ножом, то и срез был бы вот такой, измахраченый. А на срезе маркиза все гладко и блестит. Это значит, что шнур был срезан острым лезвием, в одно движение.
— Так может он, сперва срезал шнур, а потом уже ростовщика….? — Высказал предположение начальник тайной канцелярии и замолчал, сам понимая, что сморозил очередную глупость.
— По-вашему, маркиз, беседуя с ростовщиком, залез на стул, отрезал шнур, потом попросил Китана повернуться и убил его? — Язвительно спросил де Ренак, уже уловивший мою мысль.
— Но как этот третий смог повесить маркиза? — Спросил Анри.
— Не знаю. — Признался я. — Сначала я думал, что на маркиза было наложено заклинание ментального характера. Грубо говоря, я предполагал, что маркизу что-то внушили и заставили влезть в петлю, но вот этот господин, мастер магии, уверяет, что следов заклинания такого рода не обнаружил. И я ему верю. Одно знаю точно, маркиз не сопротивлялся.
— Как же тогда? — Главного стражника тоже мучил этот вопрос.
Я только пожал плечами. Ответа я не знал.
— Вино. — Вдруг произнес один из моего сопровождения. — В вино может быть что-то добавлено. Есть некоторые запрещенные зелья, которые сходи по воздействию на организм с ментальными заклинаниями. Правда действуют недолго, но выпив его человек, полностью теряет волю. Можно приказать и в петлю залезть.
— Тогда можно и другое приказать, убить, например. — Я несколько оживился.
— Нет. — Опроверг мою теорию все тот же воин. — Человек под этим зельем становиться вялый и медлительный. В петлю влезть — это пожалуйста. Нет, ударить тоже может, но тут удар нанесен с большой силой и точностью.
— Но неизвестно кто нанес этот удар! — Внес свою лепту шевалье. — Это третий мог обоим вино отравить, затем взял кинжал маркиза, прикончил Китана, а затем, чтобы замести следы, и маркиза приговорил. Все обставил так, чтобы выглядело, будто маркиз злодей. Только вот как выяснить, чья рука удар нанесла?
— Для этого у нас маг есть. — Кивнул я на привлеченного мага. — Господин Карган, не откажите проверить кинжал.
Маг подошел к трупу ростовщика, присел на корточки и, держа раскрытую ладонь над рукоятью кинжала, сосредоточился. Минуту или две он сидел неподвижно, затем резко поднялся на ноги.
— К этому кинжалу совсем недавно прикасался кто-то помимо владельца. — Заявил он. — Но этот ли разумный убил ростовщика или нет, я сказать не могу. Слишком короткий отрезок времени.
— Так! — Я тоже вскочил. — Господин шевалье, я могу рассчитывать на вашу помощь?
— Все, что потребуется! — Твердо сказал он.
— Вот это вино и бокалы, надо отнести толковому алхимику. Пусть попробует установить, есть ли в вине примеси. Пока нет подтвержденных фактов, мы не может с точностью говорить, что использовалось запрещенное зелье. Постарайтесь выяснить, не интересовался ли кто-нибудь недавно этим зельем. Может, искали где купить?
— Я это сделаю, не сомневайтесь! — Решительный шевалье аккуратно забрал со стола посуду. — Возле дома будет дежурить десяток стражников, можете распоряжаться ими, как вам будет угодно.
На выходе он обернулся и произнес:
— Китан был моим другом. Я знаю, что он был не самым добропорядочным членом общества, но мы были знакомы почти тридцать лет. Однажды он спас меня.
— Я все понимаю шевалье. — Я не воспылал к мертвому ростовщику нежными чувствами, но о мертвых или хорошо, или никак. — Вашего друга не вернешь, но выяснить правду, и возможно, покарать убийцу, в наших силах.
Шевалье кивнул мне и исчез.
— Малик, к тебе особое поручение. — Я сунул ему в руку пару монет и шепнул задание на ухо. Не хочу, чтобы все вокруг знали о моих планах.
— А что слуги говорят? — Спросил я.
— Не знаю. — Барон пренебрежительно пожал плечами. — Да что они могут говорить? Кто их слушать будет? Они же не благородные, им ничто не стоит солгать!
Я медленно, про себя, сосчитал до десяти. Господи, дай мне силы не прибить этого недоумка на месте! Как такой чванливый тупица может столь высокую должность занимать? Не иначе как родственник чей-то. Или дружок. Какой заговор он раскрыть может? В следственной работе нет благородных или простолюдинов, каждый, на месте преступления, является потенциальным свидетелем. И даже крупица информации может существенно помочь в расследовании. Если представитель тайной канцелярии не понимает такого очевидного факта, то как он может занимать свое место? Даже Анри, с его рыцарскими замашками смотрел на барона очень неодобрительно.
— Барон, вы вероятно устали? Идите домой, отдохните. А мы здесь как-нибудь сами управимся. — Медовым голосом посоветовал я.
— Я совсем не устал! — Возразил этот индюк.
— Нет, устали! Идите, и не попадайтесь мне на глаза! — Уже не сдерживая себя рявкнул я.
— Да как вы смеете! Вы не имеете права здесь распоряжаться! — Барон побагровел от ярости. Видимо не часто ему на дверь указывали.
— Имею! — Гаркнул я. — На основании приказа герцога Рамайского! Еще слово, барон, и вы получите целую телегу неприятностей, могу вам гарантировать!
Отец покойного маркиза, как мне Тофар сказал, весьма влиятельная особа в империи. Стоит намекнуть, что этот напыщенный болван препятствовал расследованию, он же его в пыль развеет! Да и императору можно докладную записку подать. Я понимаю, Югор город спокойный, но нельзя же на такой высокой должности полного идиота держать! Видя что барон не торопится покинуть место преступления, я обратился к своим охранникам-конвоирам:
— Уважаемые, помогите найти барону выход, а то его сейчас удар хватит. Третий труп в одной комнате явный перебор.
Барон ла Туфф, яростно сверкнул глазам, и гордо задрав голову, удалился. Наверняка он сейчас побежит жаловаться на меня. Да и черт с ним! Я сам Тофару пожалуюсь.
Так я и поступил. Связался с Тофаром, рассказал о подозрениях насчет смерти маркиза, о сотрудничестве главы городской стражи, и о некомпетентности главы тайной канцелярии. Тофар внимательно меня выслушал, пообещал всяческую поддержку. Еще он выразил готовность связаться с герцогом Митронским, отцом маркиза Баросса и сообщить ему всю известную информацию. Еле отговорил его от столь поспешного поступка, ведь пока нет подтверждения, есть только слова и догадки, а их, как известно, к делу не пришьешь.
Оставив Анри за главного, с наказом ничего не трогать руками, я помчался опрашивать слуг. Но тут меня ждало разочарование. Дело в том, что когда к ростовщику, по предварительной договоренности, приходили именитые клиенты, он отсылал всех слуг в другое крыло. Зачастую дворяне не желали чтобы о их финансовых проблемах знал кто-нибудь кроме ростовщика. Но тем не менее, частичное подтверждение своих догадок я получил. Маркиз Баросса был частым гостем Китана, и не боялся огласки. Во время его визитов слуг не прятали. Значит, маркиз был не один. Или случилось так, что визит маркиза и визит неизвестного лица совпали по времени.
Малик поручение выполнил, и я, забрав у него сверток, вернулся в кабинет. Вежливо выгнав всех, кроме мага, я объяснил ему суть дактилоскопии. Даже пришлось с Юджином через амулет связаться, консультацию получить. Сделал я это в тайне, потому что хочу задержать распространение информации об отпечатках пальцев, насколько это будет возможно. Что-то подсказывает мне, что не за горами то время, когда мне позволят собрать оперативную группу. И будут требовать результатов. А стопроцентной раскрываемости не бывает, да и быть не может. Всегда случится такое, что окажется не по зубам самым лучшим сыщикам. Вон, даже незабвенный Шерлок Холмс признавался, что несколько раз не смог найти преступника. А ведь найти преступника это только половина дела. Надо еще доказать, что он преступник. Возможно здесь, в империи, с доказательной базой полегче будет, палачи и пыточные есть, но этот путь тупиковый. Если каждого подозреваемого к палачу отправлять, то и работать разучишься. Зачем собирать доказательства, зачем носом землю рыть, когда можно пойти по легкому пути. Собрать всех подозреваемых, и в пыточную. Кто-нибудь да и признается! Стоит только шагнуть на этот путь и о законе можно будет забыть. И сотни невиновных, давших признательные показания под пытками, поедут на рудники. А кто и в последний путь отправится.
