– Отпусти меня! – пронзительно крикнул мальчик.
– Чуть позже.
– Сейчас!
Мать еще крепче прижала его к себе. Он вывернулся, отобрал мяч у Питты и бросил его отцу. Ланиус снова не смог его поймать и расхохотался. Сосия прижала к себе Питту. Ланиус пощекотал проходившего мимо Крекса. Сын взвизгнул, и отец засмеялся еще громче.
29
ПЕТРОСУС выглядел не слишком веселым. Казначей показал на окружавшие королевские дворец сугробы.
– Ваше величество, – сказал он, – в такие зимы крайне сложно исполнять ваш закон, касающийся покупки знатью земель мелких фермеров.
– Не уверен, что понимаю тебя, – сказал Грас, который был уверен, что не понимает. – Какое отношение имеет погода к соблюдению или несоблюдению законов?
К его удивлению, у Петросуса имелся не просто ответ, но разумный ответ.
– В суровые зимы мелкие фермеры часто терпят убытки и влезают в долги. Поэтому они часто желают продать свою собственность. И самыми реальными покупателями оказываются дворяне, не так ли?
– Гм-м. – Грас подергал себя за бороду. – Может быть, следует внести дополнение в закон? Пусть они сначала попытаются продать земли родственникам или соседям, прежде чем обратиться к дворянам.
– Это может оказаться полезным, – рассудительно заметил казначей. – Правда, не знаю насколько, потому что, скорее всего, родственники и соседи будут испытывать такие же трудности. Вы так не думаете?
– Мне бы хотелось, чтобы в твоих предположениях было меньше здравого смысла, – сказал Грас. – Пусть Стурнус напишет дополнение к закону. Может быть, оно ничего не даст. Но узнаем мы об этом, только если попробуем, не так ли?
– Согласен, ваше величество, – ответил казначей. – Должен сказать, что восхищаюсь вашим оптимизмом.
– Мы должны попробовать, – продолжал Грас. – Если не получится так, как хотим, попробуем что-нибудь другое, вот и все. – Его смех не был лишен самодовольства. – Я – мастер на все руки, Петросус. Вожусь с чем-нибудь, пока не добьюсь своего или пока не увижу, что ничего не получится, сколько бы я ни возился.
– Я это заметил. – Судя по тону, его слова трудно было посчитать похвалой.
– Ступай.
Казначей мог считать Граса полным тупицей, но выполнял приказы только потому, что они были приказами короля.
«Если бы правил плохой монарх, такой человек мог бы оказаться крайне опасным», – подумал Грас. Он надеялся, что не был плохим королем. Он не считал себя таким, но какой правитель согласился бы на это? Даже Сколопакс – самый плохой король в истории – наверняка не сомневался, что отлично справляется со своими обязанностями.
Закончив дела с Петросусом, Грас вернулся к себе. Играть с внуками было значительно веселее, чем обсуждать налоговую политику с казначеем. Вернее, было бы веселее, если бы у него была такая возможность. Сначала он встретился с Эстрилдой.
Они слишком давно были женаты, чтобы он сразу обратил внимание на ее словно застывшее лицо. Это оказалось ошибкой.
– Я узнала позже, чем должна была узнать, – начала она без вступления, – что колдунью Алсу бросил муж.
– Правда? – удивленно отозвался Грас, все еще надеясь избежать беды.
Надеждам не суждено было сбыться.
– Правда, – кивнула Эстрилда. – Я узнала также, почему он так поступил.
– Правда?
Он надеялся, что пока он повторяет это слово, произойдет хоть что-нибудь, например объявление войны Фервингией, и это обстоятельство даст ему шанс на спасение... но тщетно.
– Да, узнала. И я скажу тебе, что об этом думаю.
– Что?
Жена говорила спокойно и разумно, и это вселяло в него надежду.
Как оказалось, тоже тщетную.
– Вот! – крикнула она, влепив ему пощечину, от которой у него запрокинулась голова. И только после этого женщина разрыдалась.
А затем... да, она попыталась ударить его еще раз. У Граса звенело в ушах, но ему удалось схватить ее за запястье.
– Достаточно. Это было... понимаешь... так случилось.
– О, не сомневаюсь в этом. Отпусти меня, ты...
Эстрилда обозвала его такими словами, которые не подобало произносить даже Никатору, не только собственной жене.
Когда Грас отпустил ее руку, жена опять попыталась ударить его, но снова его пальцы сомкнулись на ее запястье.
– Прекрати!
– Почему я должна прекратить? Ты ведь не прекратил.
– Все было не так, – попытался оправдаться Грас.
– Конечно! Тебя давно не было дома, ты почувствовал себя одиноким, а она оказалась рядом...
Ее слова могли бы показаться сочувственными, если бы не тон. Сколько в них было ядовитого сарказма! У Граса горело лицо. Он поднял руку и осторожно коснулся щеки. Она была словно объята пламенем.
– Но...
– Никаких но.
Эстрилда с легкостью отвергала все его аргументы. Может быть, он попытался бы спорить более горячо, если бы не понимал, что был виноват.
– Может быть, я поверила бы тебе, если бы не слышала все это раньше, – продолжала она. – Но я слышала, будь ты проклят богами! Именно так ты пытался оправдаться, когда зачал Ансера со своей первой шлюшкой. Я могу поверить только один раз. Один. Ты – дурак, если решил, что я дважды поверю в одну и ту же избитую ложь.
– Но это – правда!
Бесполезный, древний как мир крик уличенных блудных мужей – и жен. «Лег бы я в постель с Алсой, если бы мы остались в Аворнисе? – спросил он себя. – Конечно, нет».
Он не переставал думать, что не поступил бы так лишь потому, что об их романе стало бы известно всем значительно раньше. И еще: он не переставал думать, что хотел бы затащить ее в постель, даже если бы не сделал этого.
– Мне наплевать, правда это или нет, – прорычала Эстрилда. – Ты клялся никогда больше так не поступать. И это оскорбляет меня.
– Прости меня.
Еще одно древнее и бесполезное оправдание. И оно не помогло ему.
– Конечно, ты будешь просить прощения, – усмехнулась жена. – Ты сожалеешь о том, что попался. О чем еще ты можешь сожалеть? Ты был на юге и вспомнил добрые старые времена. Ты ведь всегда неплохо проводил время на юге?
– Все было не так.
– Да, конечно, расскажи, как это было. – Женщина покачала головой. – Нет, не говори. Я не хочу ничего слышать.
– Но я люблю тебя, – сказал Грас, и это было правдой. Он не прекращал любить Эстрилду. Другой вопрос, насколько подобное заявление могло помочь ему.
Никак не помогло.
– Ты выбрал чудесный день, чтобы сказать мне об этом.
– Не понимаю.
– Уверена, то же самое ты говорил этой, как ее там, колдунье. А еще ты сказал: «Моя жена меня не понимает». Сколько женщин удавалось уложить в постель подобной ложью? Но я понимаю тебя. Отлично тебя понимаю. – Она плюнула на пол под ноги Грасу. – И вот что я о тебе думаю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
